Ирина Якимова - Error 404 (СИ)
Потом они удалились в шатер: зачатие детей было частью ритуала, и невидимая толпа начала первый из радостных свадебных гимнов. Аки опять не прикасаясь снял ее вуаль, и, не торопясь, расстегнул ленту за лентой. А потом будто прохладный приятный ветер погладил тело Лереми. За ветром пришло ощущение ласковых теплых ладоней на груди и бедрах.
— Эй, а тебе самому это нравится? — тихо спросила зардевшаяся Лереми. — Ты сам… чувствуешь что-нибудь?
— А ты меня видишь?
Она повернулась так, чтобы ее незрячие холодные глаза согрелись в сиянии его глаз:
— Вижу. Иначе, чем раньше, но так же ясно.
— И я чувствую иначе, но так же сильно. Просто, — он грустно помолчал, но договорил. — просто я САМ уже очень неловок.
Второй из череды свадебных гимнов, самый откровенный по содержанию, разнесся над площадью и придал девушке смелости. Лереми ласково засмеялась, и уселась к Аки на колени, легко перехватила его ладони, положила себе на талию:
— Я лишила тебя возможности посмотреть в мои зрячие глаза на свадьбе. Прости, — тихо сказала она. — Но ты, пока это возможно, не лишай меня своих объятий.
Теперь в темном мире вечной ночи, в разрушенном и наполовину ушедшем в Ничто мире у неё появилась надежда. Она была как огонёк в руках: подними над головой и осветится путь для всей Сенты на много акатов вперед. И даже весть о прибытии огромного корабля чуждых не поколебала белое пламя надежды Лереми.
В этот же акат прибытия новых землян на Сенту Осан созвал совет. Лереми появилась там одной из последних, и пока шла коридорами дворца по старой, зрячей еще привычке прищуривалась — кажется, она вся по рукам и ногам опутана нитями лжи присутствующих… Несомненно, здесь от Лереми что-то скрывали!
Осан встретил ее у дверей зала.
— Надеюсь, ты правильно меня поймешь, среброликая, — сказал он. — Ты ученица Деалы, поэтому значительную часть сведений о планах темной стороны совет скрывал от тебя. Нам нужно было убедиться, что наставница не передала с тобой какие-либо сюрпризы. Но мы убедились, что ты чиста от чужого внушения. Теперь ты можешь узнать то, что знаем все мы.
Он повел Лереми в зал. Группа среброликих, собравшаяся у окна, при виде их расступилась, открыв высокую, очень прямую и широкую в плечах фигуру в знакомом красном костюме и маске на лице, оставляющей открытыми только глаза. Землянин! Лереми вскрикнула:
— Шелтон?! Нет, это не он… Кто это?
— Успокойся, среброликая. Я пришел сюда, чтобы помочь вам, — сказал землянин. Знакомо монотонный, но ни разу не слышанный голос. Не Шелтон.
— Как давно он здесь? — спросила Лереми Осана. Ответил опять землянин:
— Я видел гибель светлой стороны Сенты. И искренне хочу вам помочь.
— Земляне одержимы местью джийанам… — начала было Лереми, и осеклась. Вспомнилось пророчество Деалы:
«Землянин погубил Сенту, землянин и возродит ее!»
— Что ж, я рада, что наконец-то увидела тебя, новый чуждый, — мелодично пропела Лереми. — Твое присутствие распутывает многие сложные переплетения путей в прошлом и будущем. Но что ты скажешь о своих соплеменниках на светлой стороне Сенты? О тех, кто поддерживает первого чуждого? Друзья они тебе или враги?
— Враги, — коротко сказал землянин, и Лереми улыбнулась под вуалью:
— Тогда мы сработаемся, — сказала она.
Джийя
Дин, определенно, не хотел больше слышать реплик о голоде и прочих потребностях пленницы, и проблему решил оперативно и в джийанском стиле. В космопорт Мегре он явился с большой белой коробкой в руках, а в корабле нажал на ней какую-то кнопку, и коробка увеличилась вчетверо. Получилась комнатка, вроде чулана. Как объяснил Дин, эта капсула предназначалась для перевозки артеанцев — разумных существ из далекой звездной системы. Джийане увлекались их искусствами — пением и танцем, поскольку собственных у киборгов не было… Капсула представляла собой автоматизированый, с минимумом удобств, но все же домик, с регенератором воздуха, душем, монитором и даже аптечкой. Поэтому Тая быстро сменила первый гнев при виде этого «гроба» на милость, и, обмазавшись гелем от ожогов, объевшись очень густой и несоленой артеанской кашей, завалилась спать.
Она проснулась, когда кораблик вновь покидал гипер, от гула проплывавшего мимо по своим делам огромного крейсера. Убрала выдвижную, из мягкого пластика постель в стену, умылась и позавтракала — все почти, как на «Красавице», только родных тут не было… И все еще не верилось, что она теперь долго, возможно, никогда не увидит ни Дэна, ни Капу, ни Каса, ни даже Ала. А Эля… Эля словно бы незримая была рядом, Тая чувствовала поддержку сестры. Хотя чего тут удивительного? Ведь они всегда будут вместе, всегда — двое, сколько бы парсеков их не разделило. И даже жуткий джийанский киборг не сумеет их разделить, не сумеет сделать так, чтобы Тая перестала ощущать нить к Эле…
Вспомнив о жутком киборге, Тая надела ужасно давящую на лоб и щеки «сенторианскую» маску и вышла из капсулы. Обзорное стекло ремонтника целиком заняла еще одна серо-желтая планета, близнец Мегре. «Интересно, в империи Джийи есть зеленые миры?» — подумала Тая, и, почувствовав отрицательный ответ на этот вопрос, вздохнула.
Ее вздох услышал киборг за штурвалом, обернулся. Тая судорожно сглотнула и пожалела, что вышла из капсулы. Жуткий спутник вызывал у нее приступ паники каждым своим движением. Она крепилась, как могла, но каждый раз, глядя на эту движующуюся гору и по отдельности смертоносных деталей, у нее язык приклеивался к гортани от ужаса и мелко тряслись руки и ноги.
Если б он не менял так часто костюмы! На первом, белом костюме космолетчика, лицо Дина выглядело совсем иначе, чем на синем, уже третьем по счету. Видимо, биоматерия в капсуле привыкала к новому телу постепенно и поначалу воспроизводила совершенно деревянную мимику. Увидев Дина в белом костюме на крейсере, Тая согласилась поверить киборгу, его лицо было странно живым, можно сказать, земным. А сейчас истукан истуканом. Жуть берет смотреть.
— Куда мы прилетели? — тихо спросила Тая.
— Джийя, — кратко сказал Дин. Взгляд киборга скользнул по девичьей фигурке — равнодушный и холодный, совершенно машинный. Будто рентген-аппарат, — подумала Тая. — Твоя одежда выглядит целее, чем на Мегре.
— Материал самовосстанавливающийся, с памятью формы, — Тая любовно похлопала комбинезон по карманам.
Начало новому диалогу было положено. Она подошла ближе к пульту. Второго кресла в ремонтнике не предполагалось, поэтому пришлось просто встать, уцепившись руками за пульт.
— Значит, вот она какая, ваша Джийя, — протянула она, оглядывая серо-желтое поле, расстелившееся под кораблем. — Какая-то она… провинциальная.
— Что? — на джийанском спросил киборг. Пришлось перейти на язык врага:
— Вы оставили Джийю? Это более не центр?
— Давно не центр.
— А где сейчас центр?
Киборг пожал плечами — удивительно человеческое движение, но Таю опять пробрала дрожь при взгляде на его руки. И опять невидимым обручем сдавило шею…
«Так, успокоиться. Я могла умереть уже десять раз, но все еще жива».
Киборг почувствовал ее страх. Он вдруг оставил штурвал, резко развернулся к ней в кресле. Тая чуть отступила и закрыла от ужаса глаза. Сердце опять билось где-то в горле. От воспоминания о его сильных холодных пальцах слабели ноги.
— Ты меня боишься, — утвердительно сказал Дин. — Почему? Я уже говорил, мы в одной связке. Я не причиню тебе вреда.
— Мне теперь запрещено бояться?
— Нет. Но почему ты боишься? — опять взгляд-рентген. Тая оставила пульт, прислонилась к стене.
— Меня напугал в детстве робот, — призналась она. Десять лет хранила свою слабость втайне от всех, а сейчас вдруг призналась. Киборгу. — Я забрела в запрещенный отсек и едва не выкинула сама себя в открытый космос. Меня робот спас, большой, как ты. Но когда он рванулся на помощь, было очень страшно. Руки у него… жуткие, как у тебя. И глаза. Зачем вам делают глаза, как у людей? С ними еще страшнее.
По бесстрастному неживому лицу скользнула волна — предвестник пробуждающейся настоящей мимики. «А у подруги Дина было совсем живое лицо, — вспомнила Тая. — Живое, но безумное, и непонятно, что страшней».
— Джийане не роботы, — сказал Дин и опять развернул в кресло. — Взгляни сюда, — он кивком указал на пульт. Там, уголком зацепившаяся за приборную панель, лежала знакомая фотография Земли, Алом выуженная из памяти Бома. Небо, пустошь и Дэра.
— Что здесь изображено? — тихо, как показалось Тае, с небольшой угрозой спросил киборг.
— Земля.
— Как вы поняли, что изображена именно Земля?
— По рисунку звезд, по планетам, — осторожно начала объяснять Тая. Пока не стало ясно, что за угроза в голосе Дина, лучше всего вести себя совсем тихо! — Вот Марс, он четвертый от Солнца, вот Юпитер, он пятый, планета-гигант… А человек — это Дэра. Она сумасшедшая. Первая команда «Красавицы» забрала ее с Земли.
