Андрэ Нортон - Полет на Йиктор. Отважиться пойти на охоту
— Ты призван, — раздался хриплый голос Звериной Маски, когда она сделала несколько шагов, чтобы отыскать себе место перед хрустальным троном. При этом она не выразила никакого почтения к Фрагону, хотя остальные из необычной и разноцветной группы новоприбывших отвесили Темному низкий поклон.
«Тебя избрали идти», — не произнес, а подумал Фрагон. Однако создавалось впечатление, что Звериная Маска не собиралась пользоваться подобным видом связи, ибо она снова заговорила. Фарри не почувствовал в этом ничего необычного, когда понял его слова. Его успокаивало присутствие Фрагона и то, что здесь у него есть свое место, а обрывки воспоминаний, которые иногда вплетались в его разум, придавали ему силы, чего он даже не пытался понять.
— Ты свободна, — заговорила Сельрена, обращаясь не к Фарри, а к девушке рядом с ним. — Но есть… — она широко растопырила пальцы правой руки и подошла к Атре, положив руки девушке на голову, точно это была корона, — … однако на тебе есть нечто от НИХ. — Ее пальцы утонули в всклокоченных волосах девушки, и Атра еле слышно вскричала от боли и зашаталась. Фарри резко повернулся и поддержал ее. Из волос девушки Сельрена стала вытягивать нечто, напоминающее очень шапочку из тонкой проволоки. Она сидела очень плотно, и Сельрене пришлось высвобождать ее рывками, и с каждым рывком ее пальцев Атра негромко вскрикивала. Наконец Сельрена отшвырнула ее движением человека, испачкавшего руку в грязи.
Шапочка упала на каменный пол, а Фрагон долго и внимательно изучал ее взглядом. Он кивнул обитателю подземелья, некогда бывшим их проводником. Существо прицельным ударом огромной ноги отправило ее в полет, и она ударилась об один из дымчатых кристаллов в основании трона Фрагона. Последовала вспышка света, такая яркая, словно бы это место осветили множеством светильников. От шапочки же остался только кусок дымящегося металла.
— Ааааа… — простонала Атра, водя руками по волосам взад и вперед. Ее крылья раскрылись, она задела Фарри. Голова девушки высоко поднялась, и она посмотрела на Сельрену.
— Спасибо тебе, леди. Лангроны теперь в долгу перед тобой — впрочем, немного их осталось? Слишком много их крови пролилось от калечащего ножа, и вина за эту кровь осталась на мне — ибо я призывала их на муки, когда стала ИХ пленницей!
— Это правда, — сказала Звериная Маска, обращаясь к девушке, и в его хриплом голосе чувствовался только холод. — Тут нечто большее, чем всего лишь долг, Дочь Лангрона, поскольку из–за Нопера ты оказалась там…
Существо, приведшее их сюда, оскалило желтые клыки, что, по–видимому, означало улыбку.
— Нет! — крикнул владелец красных крыльев. — Нельзя идти теми тайными путями, которыми следовала она, но именно кое–кто из ее рода вытащил ее оттуда. — Он кивнул на Фарри, и тот заметил, что крылатый народ старается держаться подальше от странных существ, пришедших вместе со Звериной Маской.
— Хватит! — проревел голос, прошедший сквозь мозг Фарри, как взрыв, и он не сомневался, что не он один принял мощь этого приказа. — Сейчас нет времени вспоминать старые разногласия между нашими народами. Гласрант вывел ее из первого пленения. Острый Нос же отправил его к тем, кто ему хорошо служил. Это был общий сговор. Сейчас же гораздо более важно, что Гласрант поведал нам, что может явиться с другого корабля, доставившего его… Кто же эти работорговцы, Сын Лангрона? И как ты думаешь, какие новые беды они привезли с собой?
Фарри отчаянно затряс головой.
— Они не причинили никакого вреда… они доставили меня…
— Чтобы устроить ловушку! — прошипел кто–то из окружения Звериной Маски.
— Нет, — решительно произнес Фарри, проводя руками по разламывающейся от боли голове. Наверное, стена в его мозгу дала трещины, но все, что он мог вспомнить, являлось к нему в виде обрывков и кусочков, словно он смотрел какую–то хронику из коллекции Зорора, которая была порядком испорчена сыростью и насекомыми. Он понимал — это правда, что он относился к крылатому народу, группками стоящему неподалеку, и что его передал контрабандистам кто–то из его собственного рода, кто желал обладать силой Фарри, уже взрослого, и потому предал его. Ему инстинктивно не нравился Фрагон, от того будто бы распространялся какой–то мерзкий запах, исходящий из–под его одеяния. Помимо всего прочего он недоверчиво относился к Сельрене и существам с черными крыльями, составляющим ее эскорт. Но даже теперь он мог вспоминать совсем немного…
Сельрена, должно быть, прочитала его мысли.
— Что ты помнишь — говори же!
От ее приказного тона Фарри понял, что должен повиноваться. Он начал рассказывать о своей непонятной полу–жизни, которую вел в Приграничье, о том, как освободился, да и то лишь благодаря смерти космонавта, державшего его в заточении, и о своем побеге. Те дни, полные опасности и постоянного риска, предлагали ему только несчастья, среди которых лишь его связь с Тоггором была для него подобна крошечному лучику света. А потом пришли Майлин с Ворландом, как подобие чуда. И они позаботились о том, чтобы вытащить его из сточных канав Приграничья, и приняли его в тесный круг своей дружбы.
Потом они отправились на Йиктор и встретились с тэссами, а затем Гильдия решила расправиться с ними. Когда он вспоминал о тэссах и народе Майлин, слушатели впервые зашевелились. Ведь они читали образы из его памяти. Но тут вмешался Веструм, выводя Фарри из состояния, подобного трансу.
— С какой планеты эти тэссы? Откуда они прибыли? И какими силами они обладают?
— Почему бы не спросить об этом у них самих? — заметила Сельрена. Ее окружение разделилось, образуя проход, и Фарри увидел, что по нему идет Майлин. Мерцающие огни от кристаллов, казалось, сконцентрировались на ее изящном теле, образуя неяркий, мягкий свет, делая ее одеяние похожим на мантию Сельрены. Едва не касаясь ее плеча, шел Ворланд, и он тоже казался родственником дардов, в своем роде такой же могучий, как и Веструм. И тут позади них появился Зорор, со жгучим интересом глядя по сторонам, точно стараясь запомнить каждую малейшую подробность этой сцены.
Майлин и оба ее сопровождающих слегка кивнули Фрагону, не более того, как если бы приветствовали кого–нибудь из своего рода, с которым им нечего делить. Сельрене Майлин улыбнулась и подняла обе руки прямо перед нею, а ее пальцы задвигались, делая замысловатые узоры в воздухе, будто она писала в нем какое–то послание.
Впервые Фарри заметил на лице дарды странное выражение — нечто сродни замешательству. Веструм подошел к ней сбоку и пристально разглядывал пришельца с дальних миров. Одно из крошечных созданий, играющих на флейте, внезапно сделало резкое движение и припало к земле перед его ногами между ним и Майлин.
Из его флейты послышалась тоненькая, как нить, мягкая и нежная мелодия. Майлин слушала ее несколько секунд. Затем с ее губ полилась песня без слов, и мелодия полностью соответствовала каждой ноте флейтиста. На лице Веструма отразилось глубочайшее изумление. Руки Сельрены сами задвигались, а ее пальцы поднимались и опускались в такт этой бессловесной песни.
Среди крылатых существ началось какое–то движение, потом они расправили крыльями, словно хотели взлететь, хотя ни одно из них этого не сделало. Фарри тоже внутренне отозвался на песню — он почувствовал легкость в сердце, которую не ощущал еще ни разу с самого начала этого приключения. Вдруг он почувствовал, как чья–то рука мягко вошла в его ладонь, и тут осознал, что Атра тоже по–своему отзывается на это мелодичное зачаровывание. Только Фрагон, существо в звериной маске и его уродливая компания не пошевелились. Лица некоторых из них исказились, превратившись в такие же уродливые, как и у их вожака.
— Мы — одной крови! — первым нарушил молчание Веструм, когда флейтист закончил играть, а песня Майлин затихла. — Вы — из тех затерявшихся и далеких путешественников, что улетели прочь!
— Я — тэсс, — ответила ему Майлин. — Мой народ настолько древний, что мы позабыли наше самое далекое прошлое. Много–много лет назад мы отказались от всего, что имели — заселенные дома, землю, за исключением лишь того, что взяли с собой в полет. Мы бросили все, чем обладали, ибо это тяжким грузом давило на наши души. Мы оборвали связь с прошлым — выискивая только то, что дало нам возможность жить вместе с нашими «малышами» — знания, приносящие добро, а не зло…
— Мы одной крови! — проворил Веструм. — И вы — затерявшиеся! Здесь нас очень мало. Нас осталось около полсотни. А те, кто улетел на другие планеты, что они избрали? Создали из себя богов или героев или… — он посмотрел на Фрагона и продолжил: — … или дьяволов. Мы стареем от усталости и знаний, и куда бы ни отправились, ОНИ принесут смерть и свое зло, и, в конце концов, все, что мы знаем, подвернется разрушению. Но вы отправились к звездам, чтобы искать своих дальних родственников? Если это так, то вы преуспели — я бы сказал, что мы — одной крови!
