Дороги среди звезд - Тимофей Иванов
По идее знать они, конечно, ничего были не должны, но любой, проведший на флоте достаточно времени, в курсе, что рядовой состав каким-то волшебным образом владеет не меньшей информацией, чем отцы-командиры. А иногда даже узнает её раньше. Связано ли это с латентными псиониками среди техников и матросов, космическим излучением или какими-то другими феноменами — неизвестно, но однако факт остаётся фактом.
— Здравия желаю, — ответил мужик с дефектоскопом, не отвлекаясь от осмотра остывающих сопел двигателей. — Через час должен прибыть «бесноватый», который поведет корабли, до самого прыжка с полчаса добавь.
— Спасибо, — кивнула женщина и направилась к дверям ангара, где собирались её коллеги, пропуская вперёд строй десантников в тяжёлой броне с черепами и перекрещенными косами на наплечниках.
— Не хочешь завести себе нового друга, Анж? — подколола лейтенанта Ёрико, давняя подруга и соперница, которая была в курсе недавнего расставания Ангелы с её ухажёром.
— Мне десантников хватило, да и с недотраха злее буду, — ответила немка немудрёной остротой.
— Ну смотри, я своего упускать не собираюсь, — хмыкнула японка.
— Трахнет тебя Булочкин прямо в мозг за неуставные отношения, и будет прав.
— Лучше б в другое место уже поимел, чурбан бесчувственный, — надулась японка на подначку. Её вожделение к командиру было в эскадрильи общеизвестным фактом, но капитан стойко держал дистанцию с азиатской красоткой. Возможно, не в последнюю очередь, потому что мужиков у неё было если и меньше, чем боевых вылетов, то не сильно меньше.
Прошедшие же вперёд десантники из мрачных жнецов делились впечатлениями о девушках-пилотках, и вряд ли какой-нибудь борцунье за равенство понравилось бы, что бойцы в данном случае использовали феминитив. Второй темой для обсуждения была предстоящая миссия. Пункт назначения был неизвестен, а потому было неясно, куда их выбросят. Будет ли под ногами хрустеть снег где-то в вечной мерзлоте, хлюпать грязь джунглевых болот или скрипеть песок пустыни? Может быть вообще придётся драться в безвоздушном пространстве? Каковы будут силы и рубежи обороны врага? Ничего не было понятно, разве что кроме того, что они идут с ответным визитом в Лигу. Придется импровизировать и подгонять камуфляж на ходу.
Командование опасалось брожений среди личного состава, но его, как ни странно, почти не наблюдалось. Да, люди готовились воевать с людьми, но Лига сама пришла с мечом на Дли. Не смотря на то, что здесь тоже живут представители человечества. Не смотря на то, что они были официальными союзниками. Не смотря на Шварцхофен, где они лили за Лигу свою кровь. А потому бойцы жаждал мести за вероломное предательство. За каждого флотского, который умер за то, чтобы не случилось высадки десанта и боёв на поверхности. За каждый грёбаный выстрел по своим. Отморозки из штурмовой пехоты не размышляли о высоких материях. Пусть о политической ситуации позаботится князь, когда они его вытащат. Солдаты просто хотели отплатить за подлый удар в спину.
Старшие же офицеры трёх «богинь» следили за окончанием подготовки и лопатили планетарные справочники. Всем им хотелось надеяться, что Драгунов не окажется на одной из самых защищённых планет англосаксов, но рассчитывали они на худшее. А значит, нужны были рабочие планы, как тихо прийти в невидимости к цели, быстро сделать дело и убраться живыми.
Глава 32
Пустота на месте звезд, огонь вокруг креста.
Кто-то проклял твой народ, и это неспроста!
Но наступит время «икс» — и оживет колосс.
Ставки слишком высоки, игра идет всерьез.
Нож как бритва, будет битва.
Кулак — как флаг над буйной головой.
Вожак сказал: — «Свое возьмем с лихвой!»
Во тьме не спасется враг!
Пора, готовься сделать шаг,
Тебе дадут знак!
Ария. Тебе дадут знак
Моё сидение в камере продолжилось, развлечений больше в четырёх стенах не стало, а щенок в прокурорской форме не особо прибавил информации. По крайней мере достоверной. Не было у меня доверия к его словам о том, что Луны Дли успешно взяты. Даже при условии, что ушастые нас кинули, оборона должна была сдержать значительно превосходящего противника. К тому же даже при самом худшем раскладе, у нас были планы эвакуации гражданского населения в скрытые убежища, а также варианты ведения партизанской войны. Да, гораздо лучше бы всё это работало против ксеносов, нежели против бойцов человечества, закалённых войной с глуфами, но о быстрой победе речи идти не могло. Скорее уж наши силы продержались бы достаточное время для эвакуации, затем, оставив заслоны сами, отступили под землей, благо шахт мы накопать успели. А потом у захватчиков бы начался Вьетнам. Мы к нашему миру успели привыкнуть, а вот гостям пришлось бы познакомиться с многообразием фауны, вполне способной прогрызть даже тяжёлый пехотный доспех. Колонизация таких планет не несёт людям непреодолимых трудностей, мы — тому яркое доказательство, но воевать в условиях, когда природа подобного мира для врагов, что мать родная, а тебе злая мачеха… Хорошего в этом мало.
Возможно, мы многого не учли, но всё же подобные мысли меня успокаивали. К тому же пока что ко мне на очную ставку не привели жену, а значит, она не захвачена. О том, что Зульфия с Василисой могли быть убиты, я думать себе запретил. В подобное поверю, только лично увидев тела.
Мой «день» по-прежнему состоял из тренировок и медитаций. И то, и другое, кроме прямой пользы, позволяло успокаивать нервы. Правда сегодня во время очередной попытки подправить душевное равновесие, сидя в удобной позе на полу, произошло нечто неожиданное. На грани чувствительности я ощутил некий смутный зов. Применение какой-либо активной псионики было для меня недоступно, но тем не менее чувствительность никуда не делась, а потому мне, похоже, удалось почувствовать собрата.
Я попытался настроиться на зов, отсекая лишние мысли и эмоции. Ощущение стало отчётливее. Посыл не нёс в себе слов, лишь ощущения. И первыми были чувства скованности, заключения, плена. Коллега, который так же, как и я, имеет какой-то козырь в рукаве для обхода ошейника? Я вслушался в псионическую передачу точнее и постарался сформировать мысленный посыл из желания помочь. Было довольно трудно чётко структурировать подобную мыслеформу без применения псионики, которая стала своего рода условным рефлексом. К тому же телепатия никогда не была моей
