Дэвид Вебер - Дело чести
Все это было правдой, и бесспорно, составляло значительные проблемы. Но все же у паука было одно преимущество, которое компенсировало все его недостатки: он был практически необнаружим для любой системы датчиков, используемых любым флотом (в том числе и Уравнением) в любом диапазное на дистанции большей одной светосекунды. Даже для Флота Уравнения, обнаружить этот корабль было невообразимой задачей, для тех же, кто не знал, что именно нужно искать, шансы найти его были почти нулевые. Для любого известного детектора, спайдер-драйв был невидим, и отсутствие импеллерного следа делало бесполезными все пассивные датчики дальнего обнаружения.
Это объясняло каким способом ударные силы адмирал Фредерик Тополев и контр-адмирал Линда Папникитас смогли расположить свои ракетные кассеты так, что никто даже не предположил, что они могли быть здесь. И также объясняло то, как разведывательные силы коммодора Карола Остби и коммодор Милены Омельченко смогли продефилировать незамеченными сквозь обе части Мантикорской Системы почти за два месяца, пока скауты коммодора Родерика Синга и ударные эскадры адмирала Дженнифер Коленсо делали то же самое в отношении Ельцина.
И никто не знал, что должно было случиться.
* * *И теперь мезанские военные планы наконец, начали показывать свою скрытую составляющую. Приближающиеся оружейные платформы имели крайне низкие радарные следы, и шли они на почти 60000 км/с. Даже если бы кто-то сумел их заметить, их скорость была так ничтожна, что вряд ли бы они вообще обеспокоили бы защитников системы. Но так уж случилось, что ни одна из этих платформ даже н5е была обнаружена, и они неторопливо ползли все глубже и глубже в систему, незримые и необнаружимые, как когти гигантской, невидимой хищной птицы, готовые сомкнуться на жертве.
В общем-то было шесть независимых волн атаки на систему Мантикора — по одной на каждую обитаемую планету (вернее, на ее орбитальную инфраструктуру) и каждая делилась еще на две две независимые волны, хотя они были так тщательно синхронизированы, что составляли единый, опустошающий молот разрушения.
Первую волну каждой атаки составляло оружие, которое было столь же фундаментальным нарушением привычных концепций, как, в своем роде, было введение мантикорой многодвигательных ракет: гразерная топреда со своим особым видом спайдер-драйва. Это было большое и неуклюжее оружие, с той же трилатеральной симметрией что и запускавшие его корабли класса "Акула", ина то были свои особые причины.
Масштабы торпеды делали заталкивание ее в арсеналы и их запуск, мягко говоря, проблематичным, да в довершение всего, корабли класса "Акула" вообще-то никогда не создавались для настоящего боевого применения. Класс "Леонард Дейтвеллер", на который вообще-то возлагались планы разработчиков операции, должен был располагать специально сконструированными погребами и пусковыми для использования торпед, но ни один из "Дейтвеллеров" еще и близко не приблизился к готовности, и потребовалось приложить немало инженерного гения для создания внешних подвесок, позволивших "Акулам" принят участие в операции.
При всех своих размерах, это было медлительное орудие. Было просто невозможно впихнуть спайдер-дравйво с ускорением более чем в несколько сотен g в что-то достаточно маленькое, чтобы рассматриваться как оружие. В качестве компенсации, торпеда ннесла запас энергии аналогичный разведывательным зондам, что давало ей впечатляющий радиус. И огромный процент объема торпеды был отдан под системы, не имевшие ничего общего с ее движением. В то время, как КФМ сконцентрировался на развитии стандартных лазерных боеголовок, КБ Даниэля Дейтвеллера придумало иное решение. Они смогли понять, как впихнуть нечто размерами с гразер крейсера в что-то достаточно маленькое для автономного развертывания.
Мощность торпедного гразера была совсем несравнима с оружием, устанавливаемым на современных "Шрайках", но, тем не менее, была намного выше, чем у любой лазерной боеголовки. Разумеется, на каждой торпеде был установлен только один гразер, но КБ решило, что новое оружие позволяет пожертвовать возможностями веерной стрельбы лазерных боеголовок, так как у него были три весьма важных преимущества. Во-первых, его было так же трудно обнаружить, как корабль со спайдер-драйвом, и даже лучшая во вселенной противоракетная оборона не могла сбивать нечто, о чем она даже не подозревала. Во-вторых, ИИ торпеды, её сенсорные и прицельные системы были сравнимы с теми, которые разработчики Сони Хэмпхилл разместили на управляющих ракетах "Аполлона". В результате, вероятность точного выстрела с большой дистанции была значительно выше, чем, с такой же, у "Аполлона". И, в-третьих, взрыв лазерной боеголовки создавал мощный импульс лишь на пять тысячных секунды, тогда как длительность излучения гразера торпеды достигала целых трех секунд… и этот выстрел прожигал почти любую защитную стену с дистанции более чем пятьдесят тысяч километров.
Засунуть все это в что-то настолько маленькое как гразерная торпеда потребовало радикальных инженерных компромисов, и энергии хватало не более чем на один выстрел. Да даже если бы удалось создать запас энергии, никому бы не удалось построить гразер такой маленький и мощный, и при этом способный выдержать энергию выстрела и не расплавиться от своего же тепла. Но это не волновало инженеров Уравнения. Вообще-то они были даже рады тому, что после выстрела торпеда расплавлялась и полностью уничтожала саму себя, так как им очень не хотелось представлять, как один из их врагов в будущем сумеет захватить торпеду, и повторить ее для себя.
И вот настало время проверить, наконец, насколько эффективно КБ использовало имевшиеся ресурсы.
Торпеды начали ускоряться задолго до того, как они или любая из сопровождавших их подвесок достигли расстояния на котором какая-нибудь передача от коммуникационных платформ разведывательных кораблей типа Призрак могла достичь их. С другой стороны, им требовалось куда меньше дополнительной информации, чем ракетам. Они уже знали, где могут найти свои цели, и они стали непрерывно отрываться от сопровождавших их подвесок.
* * *"Это интересно", — пробормотал оператор сенсорной системы, техник первой категории Франклин Сэндс. Он наклонился вперед, и набрал команду на своем терминале, после чего недоуменно сдвинул брови, когда больше деталей появилось на экране.
"Мэм", — он обернулся через плечо, — "Я поймал что-то весьма интересное здесь"
Младший лейтенант Табита Домбровски, младший тактический офицер в боевом информационном центре КЕВ "Звездная Ведьма", вопросительно изогнула бровь, взглянув в направлении Сэндса. "Что-то интересное" вряд ли являлось формулировкой, которой компетентный и обученный техник должен был докладывать о ситуации.
"Что там?" — спросила Домбровски, пересекая отсек тяжелого крейсера по направлению к оператору. "Впрочем, забудьте что я вас спросила", — поправилась она, — "думаю, если бы вы это знали, вы бы мне сообщили"
"Думаю, лейтенант должен предполагать это, мэм" — ответил Сэндс серъезно, но глаза его блеснули. Лейтенант Домбровски делала много меньше ошибок чем многие из тех молодых офицеров, которых он знал на протяжении долгих лет службы, и она была вполне готова признать, что даже рядовой состав может научить ее одному-двум новым профессиональным трюкам.
"Отлично, я предполагала", — отозвалась она, достигнув командного поста и взглянув через его плечо, — "Так что там вы не можете идентифицировать?"
"Это, мэм", — Сэндс произнес более серьезно. Он показал свои наблюдения, и Домбровски внимательно взглянула на них.
Глядеть-то было в общем-то не на что. "Звездная Ведьма", одна из дивизии устаревших тяжелых крейсеров "Звездный Рыцарь" проводила рутинные учебные занятия для подготовки к переброске в Силезию. Вообще-то она была подготовлена к списанию, когда битва за Мантикору ударила по корабельному составу КФМ, вынудив вернуть из резерва и подготовить даже такие старые крейсера. Можно было утверждать, что так как они готовились к безусловно, важному, но откровенно второстепенному в стратегическом рассмотрении заданию — и даже не планировалось покинуть систему раньше чем через две недели — не было особой необходимости форсировать процесс учений, но Коммодор Джеймс Таннер, командующий крейсерским дивизионом 114.1, не особо верил в привычку "оставлять все до последней минуты". Он получил разрешение провести маневровые учения в удобном, пустом пространстве в пределах гиперграницы, но выше плоскости эклпитики, и этим дивизион упорно занимался послединеи три дня. Между тренировками в маневрировании, и тактическими занятиями, каждый корабль должен был провести еще и полную проверку всех своих систем, чтобы, если выявятся какие-то проблемы, исправить их при помощи ремонтных мощностей "Гефеста", не нарушая графика. В рамках собственной программы учений, "Звездная Ведьма" развернула комплект разведплатформ Призрачного Всадника, и Сэндс в настоящее время работал над поступающей с них информацией, не особо надеясь обнаружить что-либо на самом деле. Все, что он делал, была отладка взаимодействия между компьютерами боевого центра и вынесенных платформ, и менее добросовестный и опытный трудяга вряд ли бы даже стал утруждать себя проверкой крошечного отрывка какой-то передачи, которую уловили платформы.
