Петр Викулов - Свободный среди звёзд: пилот (СИ)

   Чуть позже юноша с гордостью демонстрировал Милу полностью восстановленный малый обеденный зал. А во время трапезы он сидел во главе длинного стола, по правую руку от правительницы. Взгляды всех присутствующих лордов и чиновников были устремлены на парня, даже в большей степени, чем на королеву. И если б эти взгляды умели материализовать мысли своих владельцев, Павел не задержался бы в мире живых и на секунду.

   Однажды Милу совершила шаг, необъяснимый с позиции логики, по мнению Павла. А именно, взяла и вывезла на своём корабле две сотни рабов из Агарской империи. Сегодня парень ещё раз получил возможность убедиться: если он чего-то не понимает в действиях своей бывшей нанимательницы, значит просто не в курсе всех её грядущих планов.

   При взгляде на открывшееся зрелище сразу вспомнился старый земной анекдот про рабочего, вывозящего с территории завода тележки с мусором. "Да нужен мне этот мусор", - в порыве откровенности признался герой анекдота заинтригованному охраннику, - "я тележки ворую!" Так и Милу, ввезя на территорию Атранской империи две сотни беглых рабов в анабиозных капсулах, на самом деле тривиально нашла способ переправить через границу нужное ей количество этих самых капсул. Официально их ввоз был ограничен, а оборот - строжайше контролировался в рамках борьбы с работорговлей. Заодно она ещё и проверила саркофаги на возможное наличие заводского брака, как позже сообразил юноша. Если при перевозке беглый раб издох - значит, изделие дефектное.

   Парень ошеломлённо смотрел на стройные ряды анабиозных капсул, стоящие в небольшом подвальном помещении. Все они, судя по горящим индикаторам, были включены и заполнены живым содержимым. И здесь лежат соратники Милу? Те, кого она когда-то вывезла с Империю, чтобы дать им современное образование?

   - Уверяю тебя, господин, все они легли в эти капсулы добровольно и только на время перелёта, - проскрипел маленький человечек со сморщенным лицом неопределённого возраста. - По прибытию на родную планету их немедленно освободят.

   - Я извиняюсь за свои необоснованные подозрения, господин, - дипломатично проговорил юноша.

   Признаться, в сказанное верилось с большим трудом. Но, с другой стороны, убедительных доводов, доказывающих неискренность произнесённых слов, тоже не находилось.

   Интересно, размышлял он, какой же фанатичной преданностью к своей правительнице нужно обладать, чтобы добровольно залезть в этот гроб? Лежать в темноте при температуре чуть выше нуля в искусственной коме при практически остановленных жизненных процессах под воздействием специальных препаратов, когда лишь исправная работа аппаратуры капсулы отделяет тебя от полной смерти? При том, что, согласно статистике агарян, на каждые тысячу погружений в анабиоз случается в среднем полтора случая с летальным исходом, и ещё шесть-семь случаев с различными осложнениями, делающих человека инвалидом на всю оставшуюся жизнь, если сразу не последует весьма сложного и дорогостоящего медицинского вмешательства? А знают ли вообще эти преданные подданные своей королевы о подобной статистике?

   - Не нужно извинений, господин. Мы же служим одному делу! Ведь я правильно понял, что ты не из этих жадин-контрабандистов, которых, кроме денег, ничто не интересует? Тебя же посветила в рыцари наша королева?

   - И не только в рыцари, - задумчиво пробормотал Павел.

   В последнее время Павел как-то подрастерял свой изначальный восторг по поводу того, что делает Милу. Да, цель она себе выбрала вполне благородную. Объединить раздробленную страну, отодвинуть в сторону замшелую феодальную структуру, дав развитие промышленности и торговле, поднять уровень всеобщего образования и медобеспечения, сделать жизнь простого народа лучше, наконец. Но вот методы, которыми она пользовалась... Можно сказать, последней соломинкой послужило то поручение, которое дала правительница Павлу перед самым его отлётом с её родной планеты.

   - Я недовольна тобой, мой рыцарь! Ты не выполол в моём саду все сорняки!

   - Я предупреждал, что так случиться, моя королева. Он слишком умён, чтобы бросаться на меня с мечом или устраивать покушения.

   - Просто ты недостаточно сильно старался его спровоцировать!

   Разговаривали они через нейросеть, так что со стороны всё выглядело прилично. Королева восседала на троне в торжественных одеяниях и с ничего не выражающим лицом выслушивала цветастую речь недавно прибывшего посла Иллирии, крупнейшего равнинного государства из прилегающих к границам Горного королевства. Речь посла на человеческий язык можно было вкратце перевести так: "Не знаю, кто ты такая, королева, но давай жить дружно, а не то хуже будет!" Павел же привычно примостился на верхней ступеньке подле трона (ему там даже специальную подушечку положили, чтоб не на голом камне сидеть) и озирал тронный зал нахальным взглядом. На посла Лорд Столицы внимания не обращал, пусть об этой проблеме у Главы Посольского Разряда голова болит.

   Тот сорняк, о котором говорила Милу, носил титул Лорда королевства и звание правителя одной достаточно большой провинции в этом самом королевстве. Своё звание он сохранил за собой с давних времён, поскольку вовремя понял, куда ветер дует, и во время коронации одним из первых принёс присягу вернувшейся на трон королеве. Вот только мириться с подчинённой ролью не пожелал категорически.

   Милу имела в своём распоряжении сразу две независимые друг от друга системы слежки за своими подданными. Одна основывалась на живых осведомителях из числа слуг и управлялась начальником дворцовой охраны. Другая являлась полностью автоматической и черпала сведения из бесчисленных "жучков", разбросанных как по дворцу, так и по домам всех сколько-нибудь значимых людей в королевстве.

   Системы дополняли и дублировали друг друга, позволяя с достаточной степенью надёжности следить за развитием политических интриг и тайных течений при дворе. И обе они уже давно сигнализировали о чрезмерном усилении группировки, возглавляемой лордом Риглоном. Это как раз и был тот самый сорняк, который имела в виду Милу в разговоре с Павлом.

   Группировки при дворе - дело обычное. Человекам вообще свойственно кучковаться. Особенно в опасном окружении. А кто скажет, что придворные - это не опасное окружение? Тут дело такое, съесть могут любого, да так, что и косточек не останется, только дай слабину. Потому что всем хочется себе побольше власти и влияния: одним - в интересах дела, чтобы иметь возможность выполнять свои обязанности так, как они считают нужным и правильным, другим - в целях обогащения, себя или клана, третьим - просто в целях самообороны. Но другие-то придворные, гады такие, своей властью и влиянием делиться не хотят! Для себя берегут.

   Значит, что? Правильно, давить, давить проклятых конкурентов при каждом удобном случае! Пусть место своё знают и не высовываются! А конкуренты не хотят давиться. И объединяются, чтоб поддерживать друг дружку. Поэтому на создание и подковёрную борьбу всяких кланов правитель обычно смотрит сквозь пальцы. Следит только, чтобы не схарчили случайно тех человечков, которые, по мнению государя, пользу приносят, а постоять за себя во всех этих интригах не способны.

   Другое дело, если группировка создаётся с целью свержения самого правителя. В то время, как именно такую цель, по всей видимости, и ставил перед собой лорд Риглон. Может, он и не желал физического уничтожения Милу. Но вот задумку стать самым главным во вновь создаваемом королевстве, превратив номинальную королеву в свою марионетку, точно имел. Он сам однажды в этом признался во время беседы с одним своим очень близким сторонником. Беседа эта, кстати, достигла ушей Милу именно благодаря электронным "жучкам". Осведомителей при ней не присутствовало.

   Зато благодаря слугам-шпионам стало известно, что Риглон, помимо всего прочего, сумел прижать к ногтю Предводителя Воинского Разряда и управляющего дворцом Ягета. То ли смог их уговорить, то ли припугнул при помощи какого-то "убойного" компромата, то ли просто использовал "втёмную", не раскрывая до конца своих целей. И, что на самом деле наиболее серьёзное, на днях он смог найти подход и к Рунку - начальнику дворцовой охраны. Во всяком случае, в последнем докладе Рунка подозрительным образом отсутствовали важные детали, которые непременно должны были быть услышаны подчиняющимися ему осведомителями.

   И вот это уже было страшно. Во-первых, от начальника дворцовой стражи Риглон мог узнать о факте слежки за собой. Во-вторых, вышеперечисленные три чиновника, вместе взятые, контролировали почти все наличные силы внутри дворца. Так что от удачного переворота лорда Риглона отделяло фактически только его собственное нежелание пока этот переворот совершать.