Евгения Федорова - Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)
Вот чего я не предусмотрел, так это рабочего рвения военных. Ну почему бы им не сидеть себе на Парлаке 13?! Нет, им приспичило лезть туда, куда мне не надобно. Впрочем, ничего другого ожидать и не следовало, это я размечтался…
— Мы полетим вдвоем, вы остаетесь на Парлаке 13, - жестко сообщил я. — Мне нужно, чтобы до моего возвращения тут сохранялся порядок и чтобы никто никуда с планеты не делся. Тотальный контроль, вы меня поняли?
— Я не предусмотрел, — покорно согласился Партараш. — Три полных эскадрильи оставим на Парлаке 13, остальные корабли полетят с вами.
— Нет, и не надо спорить. Уж кому, как не мне лучше знать, что надо делать и как!
— Вы ведете себя неадекватно сложившейся ситуации, Контроллер, — печально сказал Партараш и махнул рукой. В комнату тут же вошли еще двое военных. — Ваша Светлость, Вы не видите очевидного: имея дело с отпетым негодяем и сообщником Ванессы Вени, Вы, тем не менее, отпускаете его целым и невредимым. И этот землянин?! Он состоял в отношениях с преступницей купалианкой, а вы идете ему на уступки. Вы, конечно, многое пережили, — продолжал лейтенант-командер, — на вашу долю досталось. Вы были ранены, Ваша Светлость. Это всего лишь сбой в программе, ведь Контроллер в большей степени функция, чем личность. Нет, не возражайте, такое бывает. Нам поступило к вашему прилету самое последнее обновление матрицы. Мы восстановим ваше поврежденное сознание…
Теперь пришла пора пугаться мне. Промывание мозгов означало мою полную, а, главное, необратимую смерть. Любое вмешательство в сознание кончается крахом личности. Мне уже однажды обещали нечто подобное и ни тогда, ни сейчас я не питал по этому поводу ложных иллюзий: это смерть. Это даже хуже смерти.
— Думается мне, — мягко возразил я, совладав с моментальным испугом, — ты встреваешь в дела тебе непонятные.
Я старался не смотреть на Грога, во взгляде которого сквозил явственный ужас. Я боялся этого взгляда, потому что он подкреплял доводы моего разума. А сейчас паника была совершенно недопустима.
— Не понимая высших мотивов, ты вмешиваешься в выверенный план действия, — продолжал я. — Думаю, Союз не вознаградит тебя за то, что ты заставишь меня забыть свои расчеты. Урных Торган, отпущенный на свободу, пойдет сейчас к тем, кто поддерживает и соучаствует ему. Сам комендант не мог иметь столь большую власть — слишком большие деньги. Слежка выявит остальных преступников. Кроме того, ты сейчас помогаешь купалианке, ведь землянин согласился сдать мне ее.
— Ваши доводы полны страха, — сказал равнодушно Партараш, и тогда я понял, что ничего более не будет. Именно тогда Грог, зарычав, попытался порвать кандалы, отвлекая на себя внимание, а я бросился вперед, сбив лейтенанта-командера с ног.
Но уже в следующую секунду один из венных выстрелил из парализатора практически в упор, тело тут же стало вялым, я пошатнулся, чувствуя, как расплываются, теряют связность мысли; глянул на немца. Его уже утихомиривали на полу мощными ударами коротких дубинок.
Комната встала на дыбы, я встретился взглядом с потолком, но уже не понимал, что вижу на самом деле. А через мгновение взгляд мой потух, унося в бездну сознание.
Навсегда.
Глава 20. Личность
Контролер проснулся в совершенно незнакомом ему месте.
Не в первый раз.
Его ничуть не обеспокоила чужая комната, лишь слишком ярким показался свет, вливающийся в большие узкие окна. Он встал, с досадой отметив, что доставшееся ему молодое и сильное тело не очень-то хорошо его слушается. Такое бывает — слияние личности с телом не всегда происходит быстро и легко. Порою приходится мучиться несколько дней, ощущая, что ты не можешь добиться от физического того, что тебе нужно. Себя он помнил другим, не таким молодым, но, порой, его тела немного отличались друг от друга. Отличались в случае, когда они были получены путем ритуального воссоздания, тогда он мог походить внешне на женщину, выносившую тело. Но контролер уже сейчас чувствовал — что-то не так.
И тем не менее, ничего страшного не произошло. Очередная замена личности, вот и все. Матрица Контролера настолько устойчива, что внедрение ее проходит необычайно быстро, а осознание себя не вызывает видимых затруднений. На то он и Контролер. Он живет так, как не живет никто в этой вселенной: без страха, без будущего, но с прошлым. Порою, переживая что-то особенно важное, чего он не хочет забывать ни при каких обстоятельствах, Контролер обновляет данные своей матрицы, закладывая в нее нужные воспоминания. Все остальное отметается, как пыль. Сколько иных жизней он пережил, сколько раз испытывал страх перед тем, как его матрицу заменят на более старую? Он не знал. И не хотел знать. Тот груз страха, что испытывает тело каждый раз перед смертью, живому ни к чему. Этим, как и многим другим мусором, он привык жертвовать. Все это уходило в прошлое, которое Контролеру было не нужно. Он был волен выбирать для себя те события, которые хотел. Это ли не настоящая власть и божественный дар: знать лишь то, чего хочешь, только то, что тебе нужно?
Задумавшись, Контролер подошел к окну и, щурясь, вгляделся в пыльные стекла. Приятно было бы услышать шум фонтана и щебетание птиц в саду, но там, по другую сторону стены, было пасмурно и царствовала разруха. Деревья горбились поломанными стволами, приглушенная пылью зелень говорила о том, что здесь произошло нечто страшное. Дознаватель сразу заметил щербины в коре устоявших деревьев и рытвины, исковеркавшие уродливыми шрамами когда-то красивые и ровные газоны. Даже хмурый свет, проникающий сквозь плотные тучи, резал зрачки, заставляя выступать слезы, и дознаватель прикрыл ладонью глаза, быстро опустив тяжелые жалюзи.
Вздохнул.
Часто бывает, что тело утомлено или не хочет ему подчиняться и Контроллер никак не может привыкнуть к подобным своевольным выходкам. Всегда хочется проснуться, вскочить и куда-то бежать, что-то делать. То, ради чего он прибыл сюда.
Да, надо бы разобраться с преступниками, кем бы они ни были, но это чуть попозже. Сначала надо вразумить тех, кто распустил тут самоуправство. Неужели они и вправду считают, что могут поступать подобным образом с представителем Союза?
Он улыбнулся.
Эта программа — личностная матрица, которую присылают по запросу с Нуарто вместе с Контролером — на самом деле отличный индикатор, помогающий вычленить тех, кто возомнил себя выше других. Тех, кто может оказаться опасным, если оставить его спиной. Только покорному и верящему в силу и мудрость Нуарто, можно что-то доверить. Остальных надобно устранить.
Дознаватель резко развернулся на месте и тут же ощутил легкую ноющую боль в плече. Его тело, к тому же, было нездорово! Тщательно осмотрев рану, затянутую тонкой пленкой, он ничего страшного не увидел, но все равно неприятно.
— Где же наша одежда? — спросил Контроллер у молчаливой комнаты и пошел вдоль стены. Он чувствовал себя немного уязвимым — абсолютно нагой посреди большого чистого зала. Хотя и не должен был. Все в конечном итоге равны перед личинами Высших тел бездны, к чему ложная скромность, ведь именно нагими все рождаются, такими же и уходят в безграничные звездные пустоты блуждать по тайным тропам между яркими звездами в ожидании, когда все повторяется снова.
И все таки одетым чувствуешь себя приличнее. Никогда дознаватель не задумывался над такими маловажными мелочами, никогда не испытывал подобных чувств. Поняв это, он на мгновение испытал легкий страх, потом махнул рукой. Новое тело, видимо, накладывает свой отпечаток, хотя подобного ранее он не испытывал. Впрочем, почему бы и нет? Стеснительность, в конечном итоге, не входит в число непростительных грехов. И вообще грехом не является.
Контроллер нашел свою одежду на стуле с высокой резной спинкой, украшенной золотыми кистями. Белые брюки, тонкий свитер, мягкая обувь и сверху — длинный балахон с капюшоном.
Церемониальная одежда, значит, ему предстоит оставить на планете, где он оказался, своего постоянного приемника. Так бывает, когда ситуация вовсе выходит из-под контроля, когда нельзя доверить управление никому. Кроме истинного представителя Нуарто.
Контролер быстро облачился и вышел из комнаты. Ему очень хотелось узнать, кто присудил его на новую жизнь, и воздать тому все по чести. Признаться, Контролер испытывал острое желание отомстить за доставленные неудобства, на этот раз равнодушие суждений покинуло его, уступив место эмоциям. Поймав себя на этом, Контролер усмехнулся. Вовремя он спохватился, нельзя распаляться, нельзя терять холодность и равнодушие. Он — инструмент, не должно давать вою чувствам.
Стоило дознавателю выйти из своих покоев, как от двери тут же метнулся прочь страж. Второй охранник остался неподвижно стоять у стены, глядя остекленевшим взглядом в пространство. Он напоминал сейчас живую статую, и у дознавателя создалось такое впечатление, что с этим стражем можно делать все, что угодно — он все равно останется невозмутим и не позволит себе даже пошевелиться. Почетный караул. Солдат боевого порядка Союза. Видимо, войска на планету уже введены, у миротворческого присутствия иные знаки отличия.
