Шервуд Смит - Крепче цепей
Колдун подбросил еще охапку древа ненависти в пылающий огонь. Повалил дым, и Сильная Рука втянул его в себя. Скоро придет рассвет – тогда они ринутся через холмы на ненавистных Сырых и пожрут их. Быть может, даже и каменный дом возьмут, если Когтистый Язык сумел усыпить Комори своим красноречием.
Краски лились из его головы, расцвечивая все вокруг под гром огромных барабанов, обтянутых человечьей кожей. Он впился зубами в собственную руку и обезумел еще больше от железистого вкуса крови.
Скоро настанет время вывести пленника, чтобы тот присоединился к Танцу и стал пиршеством для тазуроев, поделившись своим мужеством с воинами клана Наклонных Скал. Сильная Рука надеялся, что этот умрет хорошо: кому же приятно есть труса.
Земля затряслась у него под ногами.
– Айя! – возликовал он. – Мир содрогается перед тазуроями!
Рокот усилился, сопровождаемый воем, какого Сильная Рука еще не слышал.
– Дракон! – завопил колдун, указывая на небо. Воины яростно взревели, потрясая оружием, и угловатое чудище промчалось над головой, оставляя за собой огненный хвост.
Но приступ безумия прошел, и вождь тазуроев понял, что это такое.
– Нет! – закричал он. – Это Небесные Люди! Если мы захватим Упавшего, Сырые из Дома Комори дадут нам железа и мяса!
Упавший был хорошим рычагом против временных союзников.
Охваченные свирепой радостью, тазурои с криками повалили из лагеря вслед за огнем, спускающимся за дальние холмы.
* * *Коммандер Тотокили воззрился на экран бета-двигателя, словно на врага. «Будь его воля, он дал бы машине пинка», – подумал мичман Левкади, но никто не может подойти к двигателю ближе, чем этот имиджер: поле пространственного напряжения смертельно для всех форм жизни выше вируса.
Коммандер работал челюстями, и ежик волос у него на голове шевелился. Его прическа служила предметом многих шуток в кают-компании для младших офицеров, но теперь это зрелище не казалось Левкади забавным. Когда щетина Тотокили ходит таким манером, следует ожидать, что кого-то перекинут задницей через радианты.
В конце концов коммандер шумно выдохнул воздух и отвернулся. Левкади склонился над пультом, но недостаточно быстро.
– Статус! – рявкнул Тотокили.
Краем глаза Левкади видел, что другие офицеры и рядовые в инженерном отсеке рьяно взялись за работу.
– Компенсация масс удовлетворительна, сэр. Все три двигателя перенастроены в пределах единицы минус одна пятая.
– Чему улыбаемся, мичман?
– Н-ничему. – Тотокили поднял бровь, и Левкади поспешно добавил: – Но ведь у нас получилось – и даже быстрее, чем просила капитан Нг.
Главный инженер дернул уголком губ.
– Да, получилось. – Он посмотрел на контрольные показатели. – Но один Телос знает, что будет, когда включатся скачковые. Этот булыжник увеличил массу корабля практически вдвое.
Левкади промолчал. Пессимизм Тотокили был хорошо известен – коммандер всегда ориентировался на худшее, чтобы не сглазить.
– Инженерный отсек – мостику, – сказал Тотокили в коммуникатор. – Говорит Тотокили. Мы готовы, капитан.
– Отлично, коммандер, – ответила Нг. – Приготовьтесь к скачку.
– А ну, не стойте столбом, обормоты! – внезапно взревел Тотокили. – Слыхали приказ? Если кто-нибудь хлопнет ухом, десять или двенадцать тонн камня рухнут через переборку прямо на нас. Так что шевелитесь!
Марго Нг усмехнулась, услышав первую часть тирады Тотокили, – потом коммандер опомнился и отключил связь.
– Похоже, в инженерном все нормально, – хмыкнул Крайно. Нг кивнула.
– Обнаружение, есть следы?
– Нет, сэр. Они, вероятно, используют узкий луч, а в системе слишком много мусора, чтобы определить утечку.
– Хорошо. Навигация, введите нас внутрь – пятый тактический уровень, выход в 32 минутах от – светила на одной десятой «це».
– Скачковые включены.
Впервые на крейсере, чья масса обычно гасила неприятные ощущения, Нг испытала распирающий голову скачковый переход. Скачковые системы застонали. У Нг по спине побежали мурашки – она еще не слышала, чтобы двигатели издавали такой шум. Корабль содрогнулся, и накатила тошнота, прошедшая так быстро, что Нг не поняла, реальное это чувство или отклик на протест «Грозного», подвергшегося неимоверной перегрузке. Новое содрогание – и корабль вышел из скачка.
– Скорость одна десятая «це», – дрогнувшим голосом доложил Мзинга.
Несколько человек на мостике шумно вздохнули. Нг их не упрекала.
Главный экран заполнила темная масса астероида, плотно сидящего теперь в фокусе всех трех передних рапторных башен. Его края ярко поблескивали от звездной пыли и льда, бьющих в него со скоростью 31000 километров в секунду. Раскаленная, как солнце, плазма по краям тут же растворялась: это выглядело, как полное солнечное затмение, только светило имело не круглую, а неровно-овальную форму.
– Абляция в пределах ожидаемых параметров, – доложил мичман Лофтус за одним из инженерных пультов.
– Телос! – выдохнул Ром-Санчес. – Хотел бы я знать, как это выглядит из глубины системы.
– «Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику...» – торжественно произнес Себастьян Омилов. Нг повернулась к нему вместе с креслом, и он улыбнулся. – Простите, капитан. Я рылся в книге, которую дала мне Верховная Фанесса, и эта фраза привязалась ко мне. Тогда она еще не казалась пророческой.
– Все в порядке, кавалер Омилов. Как раз подходит. – Чувствуя, что напряжение на мостике немного разрядилось, Нг спросила: – А о чем эта книга?
– По словам Верховной Фанессы, люди спорят об этом уже пять тысячелетий, – засмеялся Омилов. – Но та часть, из которой я взял цитату, повествует о конце света.
– Как раз кстати, – мрачно улыбнулся Крайно.
Омилов приподнял бровь.
– Это почему же, коммандер?
– Минут через десять, когда волновой фронт этой «большой звезды» дойдет до рифтеров, им наверняка покажется, что этот самый конец настал.
* * *Тат дрожащими пальцами взяла ампулу, в десятый раз за последний час. Дипластовый, в красную полосочку цилиндрик поблескивал в притушенном свете каюты. Она очень не любила пользоваться мозгососом при работе с компьютером – он не только вызывал привыкание, но и создавал чувство изоляции, ужаснее которого для бори ничего нет.
Но теперь у нее не оставалось выбора. Даже монитор, показывающий мостик, излучал напряжение и страх. Быстрорук нервно похрустывал суставами пальцев, и плечи Моб дергались при каждом звуке.
Пульт Креста загудел.
– Это Нисах.
– Что у них там еще? – буркнул капитан, и навигатор шаттла появилась в окне на главном экране.
– Поломка двигателя, капитан. – Женщина смотрела не в объектив, а куда-то вбок. – Люфус говорит, что сесть мы сядем, но пройдет несколько часов, прежде чем мы сможем взлететь.
– Дай сюда Каннифера!
Она оглянулась, сказала что-то пилоту и потрясла головой.
– Ему надо сажать шаттл.
– Каннифер, ты, говеный, Логосом трахнутый сын Шиидры, если это опять твои штучки... – Тут Быстрорук захлебнулся, поскольку на экране открылось еще окно, и в нем возник Моррийон.
– Какие-то проблемы?
Нисах в другом окне побледнела.
– Небольшая поломка двигателя, – процедил Быстрорук. – Все под контролем.
Моррийон отвернулся от экрана и быстро заговорил по-должарски. Он говорил с кем-то на шаттле, используя параллельный канал связи! Тат замолотила по клавишам: еще один разбросанный код, и еще! Этого ей, пожалуй, хватит. Она запустила еще два детекторных агента в открывшееся ей пространство.
Из машинного отделения шаттла раздался панический крик, который услышали и на мостике «Самеди». Тат узнала голос Багтула.
– Ты что делаешь, зараза... – Затем голос смолк, послышался глухой стук, и другой голос с сильным акцентом сказал на уни:
– Шиидрина задница, говоришь? Может, я кое-что и держу двумя руками, но с тобой и одной управлюсь. – Раздался треск, и стук прекратился, а голос заговорил по-должарски. Миг спустя Моррийон заявил:
– Ваши рифтеры совершили акт саботажа, надеясь выиграть время и заснять предсмертные судороги панархистов. Убитому технику это удалось лишь частично: на ремонт потребуется не более четырех часов.
Нисах на экране отчаянно завертела головой и подалась вперед. Тат догадалась, что она работает со своим пультом.
– Если запрешь пульт, тебе это не поможет, – сказал Моррийон. – Но если шаттл с нашими людьми благополучно придет обратно, я передам вас вашему капитану, а не тарканцам. Капитан, – обратился бори к Быстроруку, – подготовьте снаряд для взрыва на поверхности, двадцать мегатонн. Если они совершат нормальную посадку, но через четыре часа не взлетят, уничтожьте шаттл. – Его уродливое лицо перекосилось в усмешке. – Пусть снимают – авось пригодится. – И его окно на экране погасло.
– Капитан, сделай же что-нибудь! – Каннифер наконец появился в кадре, чуть не плача.
