Сергей Вольнов - Армия Солнца
– По крайней мере мы ставим крест на пройденных, а это уже немало.
– Немало, но и Вселенная не маленькая. Надоело мне все это.
– В мире накчезов ты так не…
– Это было в мире накчезов! – отрезал зем, потом, изменив тон, добавил: – Не улавливаю никакой связи между мелодией песни и последовательностью расположения бусин на четках. Я уже устал их перебирать. Твое предположение все больше и больше кажется мне бредовым. С чего ты взяла, что песня как-то связана с ними?.. И вообще я зря гонялся за этими дурацкими четками. Это миф, нет в них ничего…
– Твоя гипотеза о том, что бусины – это кристаллы памяти, была ничем не лучше моей. Обычные обточенные камешки – рубины, изумруды, агаты, сапфиры, алмазы и так далее. А я абсолютно уверена, что «Последний Старт» не может существовать просто так. Наверняка в песне что-то зашифровано. Важное. Что для нас может быть дороже координат Родины? Не спеши, думай. Отсчет координат всегда ведется от чего-то, и это что-то наверняка должно сохраняться в этой песне. Она единственная частица наследия, которую знаем ВСЕ МЫ.
– Ты имеешь в виду «от первого камня, от бронзы ножа, от древних гробниц и от приметы»?
– Вполне возможно. Так или иначе, тот, кто написал песню, вложил гипертекст. Хотя снаружи все должно слышаться просто бравурным гимном. Только таким образом можно было убедить МКБ и нолеглазов в том, что эта песня всего лишь пропаганда земного ура-патриотизма.
Недобровольные «гости» охранного участка замолчали. У Брикенса несколько затекли ноги и начались приступы зевоты. Вскоре от монотонной тишины ему захотелось спать, но он старался держаться. А они все молчали, задумчиво рассматривая стены, будто там был написан ответ, разводами плесени. Кулбайнанцу вдруг показалось, что они прекрасно знают о его присутствии и нарочно издеваются над ним. Это было невозможно, но стойкое ощущение не рассеивалось!
– Как ты думаешь, что будет утром? – наконец была прервана пауза.
Голос земляшки, нарушившей молчание, заставил Брикенса вздрогнуть и снова насторожить уши. Но странное ощущение не исчезло, наоборот, усилилось.
– Утро, – сказал зем.
– Я не об этом.
– А я о том. Нет смысла сейчас тратить силы на переживания, которые только предполагаешь.
– Холодно здесь. – Девушка свернулась клубком и вся сжалась. Будто только сейчас ощутила холод.
– Иди ко мне, вместе нам будет теплей.
«Наконец-то, – подумал Брикенс. – Если самец и самка эрсеров остаются наедине, рано или поздно они обязательно начнут совокупляться. Интересно пронаблюдать вживую, как они это делают».
Но надеялся он совершенно напрасно. Самка с самцом легли спина к спине, и через некоторое время уши Брикенса уловили негромкое похрапывание и ритмичное посапывание.
И вдруг исчезло дурацкое ощущение, что за ним тоже кто-то наблюдает. Живое записывающее устройство, впервые в жизни почувствовавшее себя объектом наблюдения, подивилось странным глюкам и тоже решило поспать.
Яркое утреннее солнце медленно поднималось над горизонтом, освещая маленькое окошко. Его теплые лучи, пробивающиеся сквозь прутья решетки, ложились квадратными серыми пятнами на стены и потолок каменного мешка. Лежащая в углу груда грязной соломы, уже с полцикла служившая постелью всем посетителям этого минус «пятизвездочного» отеля, зашевелилась. Весь облепленный соломой, словно мехом, и оттого окончательно уподобясь дикому зверю, эрсер зевнул, потянулся и сел. Его женщина неподвижно сидела напротив, возле стены. Ее широко открытые глаза, устремленные в никуда, ничего не выражали своим тусклым, стеклянным взглядом, и казались искусственными, посторонними на напряженном и сосредоточенном лице.
– И-ир… – позвал зем тихонько.
Женщина не пошевелилась. Не очнулась она и после второго оклика. И только после третьего резко вздрогнула, и лицо ее приобрело осмысленный вид.
– Да что с тобой такое? Я уже третий раз тебя окликаю, а ты все сидишь как статуя и не слышишь. Перед заварушкой на «Дельте» ты вела себя точно так же, да и после взрыва космопорта на тебя опять нашло. Ведешь себя как комп зависший, а может, и правда у тебя в голове вирус какой-нибудь завелся?
Женщина не ответила. По ее лицу пробежала тень. Она улыбнулась, но вовсе не радостно, а скорее с горечью, как будто хотела сказать этой гримасой: «Да что ты можешь понять вообще!»
– Опять сквозь стену на звезды смотрела? – озабоченно проговорил эрсер. – Тебе не кажется, что это не…
Неожиданно с улицы донесся нарастающий звук, похожий на слитный рев болельщиков стадиона, когда точно направленная пластиковая сфера, миновав зазевавшегося привратника, влетает в отвор улавливающего экрана. Пленники повскакивали со своих мест и прильнули к оконной решетке. По широкой улице в направлении мэрии двигалась толпа. Люди свистели, пищали и что-то громко выкрикивали. Навстречу им двигались стройные шеренги боевых отрядов. Вооруженные до зубов гвардейцы остановились, рассредоточились по всей ширине дороги, включили силовые щиты и приготовились отражать атаку. Послышалось невнятное бубнение мегафона, требующего немедленно разойтись. Следующее сообщение уже предлагало сдаться, но это только разъярило толпу. Люди, ослепленные гневом, в бешенстве ринулись на подручных мэра. В гвардейцев полетели камни, пустые баллоны из-под напитков и самодельные взрывные устройства. Боевики незамедлительно открыли огонь. Толпа шарахнулась назад, но путь к отступлению был уже отрезан. Основные силы мэрской гвардии подошли с тыла и теперь стреляли в спины.
Бледная, как высохшая кость, земляшка еще плотнее прижалась к решетке, закрыла глаза, исторгла:
– ЭТО МЫ СДЕЛАЛИ ИХ ТАКИМИ, МЫ! СМОТРИ, СМОТРИ В ЗЕРКАЛО!! ЭТО МЫ!!! ЭТ…
Голос ее сорвался, она захлебнулась собственным криком. Отдышавшись, принялась декламировать, гораздо тише, но твердым и четким тоном:
«Однажды неба сын, почти что Бог, Призвал двух мастеров по звонкой стали. „Создайте два меча мне, – он изрек, – Таких, что даже боги не видали!“ Молились и постились мастера, Сливая воедино дух и тело, С утра до ночи, с ночи до утра Копили по крупицам сталь для дела.
Прошли с тех пор и годы, и века, И сына неба пра-пра-пра-пра-правнук Узрел два восхитительных клинка, Которым в мире не бывало равных. Мечи решили тут же испытать, В присутствии правителя и свиты, И в дно ручья вонзили, чтоб узнать, Чем два стальных клинка так знамениты.
Плывущий по теченью павший лист Приблизился к мечу и вдруг – о боги! – Распался пополам. Разрез был чист. Сам император-внук вскочил на ноги. Но изогнулся вдруг второй клинок, Чуть-чуть стоявший ниже по теченью, И пропустил разрезанный листок, Последовав премудрому ученью.
Старейшина всех сущих мудрецов, Взяв первый меч, сломил перед народом, Сказав: „Здесь злая сила удальцов, Что славят дух войны под небосводом!“ Второй взяв в руки меч, мудрец изрек: „Вот, для защиты всех под небосклоном Твоих земель, сей сотворен клинок!“ – И дал его правителю с поклоном.
…Но, говорят, что старец сгоряча, Случайно или тайной злобы пленный, В порыве перепутал два меча…
И дух войны смеялся над Вселенной».
– Так говорила Ольга Швец, – завершил за подругу зем. – Ты не перестаешь меня поражать. Можно подумать, что это ты адепт ее наследия, а не я… Не удивлюсь, если окажется, что ты гораздо больше знакома с творениями великих, чем многие из нас. КТО ТЫ?
Женщина промолчала. Широко открыв глаза, сквозь квадратики окна она пожирала взглядом битву.
Стычка приближалась к переломному моменту. Ход ее склонялся явно не в пользу восставших. Зем оторвался от окна и проговорил:
– Пора выбираться отсюда! Лучшей возможности трудно представить.
Одним длинным прыжком он подскочил к тому, что полагал, видимо, решеткой вентиляционной системы, и ударил по ней обоими кулаками. Брикенс едва успел отскочить от летящего в него люка. Что самое плохое – не сдержав сдавленного вопля.
– Ты смотри, да тут у них жилой район, – удовлетворенно проговорил зем, заглядывая в туннель. – Эй ты, ушастенький! Покажешь выход.
Брикенс попытался было улизнуть, но загребущая лапа зема настигла его и крепко схватила за ногу.
– Э нет, глазастенький, за киносеанс надо платить.
Коридоры власти местами для земов были слишком узки, но чудовища не обращали на это внимание, продираясь с треском и скрежетом, ломая стены даже. Выбрались все трое в кабинете участкового. Щурясь от ярко-синего солнечного света, земляшка осмотрелась, нашла, что искала, и засунула Брикенса в одну из пазух стола, предварительно вытащив оттуда жестяную коробку. Соглядатай облегченно обмяк. Наиболее страшная участь его миновала, личного присутствия не требуется, а посаженный в густые волосы зема датчик, выглядящий как колтун, зафиксирует все что нужно.
ДАЛЬШЕ.
…В кабинете никого не было. В коридоре тоже. Очевидно, все гвардейцы сейчас находились на площади. Все, кроме двоих у входа. Но что они могли противопоставить чудовищу, неожиданно выпрыгнувшему из дверей участка?..
