Джеймс Лусено - Дарт Плэгас
Хотя истинная сущность великой тени оставалась скрытой, неумолимая логика экстраполяции описывала грядущую гибель системы Бейна и пришествие того, кто учредит Правило одного. Правило одного! Вывод был столь очевиден, что не требовал уточнений: придет повелитель ситов, наделенный таким могуществом, что ученики ему будут не нужны, а джедаи – не страшны. Он захватит власть в Галактике и сосредоточит ее в своих руках. Поскольку – в силу своего отсутствия – ни ученик, ни Орден джедаев не смогут его уничтожить, этот сит будет править вечно!
Перспектива была головокружительная, но у нее имелся один недостаток: этим владыкой ситов будет не Тенебрус. Его собственная смерть, тоже предсказанная и совершенно неминуемая, должна была наступить за десятки лет до пришествия тени. Судьба бита ясно читалась в цифрах, а цифры не лгут. Однако – как осознал Тенебрус после многолетних исследований, размышлений и расчетов – означенные цифры можно, скажем так, обмануть…
Ключ к решению проблемы обнаружился в одной малоизвестной легенде, вскользь упомянутой в «Журнале уиллов». Это была история о герое, довольно типичном для большинства культур – некоем обетованном спасителе, который фигурировал в космогонических мифах почти каждого развитого общества. От более заурядных аналогов этого конкретного спасителя отличало то, что, согласно четырем из одиннадцати возможных вариантов перевода, он был «рожден самой Силой». Потратив три стандартных года на исследование всех возможных комбинаций и толкований, Тенебрус установил, что такое и впрямь возможно – по крайней мере, в переносном смысле: под рождением самой Силой можно было понимать создание живого существа путем манипулирования мидихлорианами другого организма.
Более того, с растущим возбуждением Тенебрус открыл, что Силовой потенциал такого существа будет ограничен не количеством мидихлориан в теле создателя, а дисциплиной и скрупулезностью оного. И впрямь, расчеты указывали на значения, намного превышавшие его собственный уровень. При надлежащем исполнении число мидихлориан у «спасителя» будет не менее пятнадцати тысяч! Если не больше. Возможно, удастся создать существо с рекордным потенциалом Силы!
Используя же собственную, достаточно изощренную разновидность грубой техники пересадки разума, которую практиковали ситы, Тенебрус обеспечит присутствие своего сознания при зарождении этого существа, этого спасителя, этого Избранника. И в момент появления его на свет – когда Избранник еще даже не будет знать, как сопротивляться – Тенебрус завладеет его телом. Воплотится в нем.
Вот так, одним усилием воли, спустя десятки лет после смерти своего тела Тенебрус станет самым могущественным адептом Силы за всю историю Галактики.
Все было просчитано. Неудачи быть не могло.
После того, как результат был проработан до энной итерации, доведен до совершенства, словно идеально отполированный драгоценный камень без намека на изъян, Тенебрус все свои дни до секунды посвятил осуществлению плана. С присущей ему деловитостью он избавился от своего маразматичного учителя и немедленно занялся долгими, занявшими десятки лет поисками собственного ученика. Причем не простого ученика, а единственного и неповторимого. Ученика, обладающего весьма специфичными талантами – главным образом связанными с умением напрямую чувствовать мидихлорианы и управлять их функционированием – но в то же время и целым рядом слабых сторон, от близорукого стремления к наживе до непреодолимого страха перед непознанным миром, лежащим за гробовой доской.
Ученика, чьим единственным назначением было сотворение существа, в которое бы превратился Тенебрус.
Чтобы Дарт Тенебрус, величайший разум в истории ситов, возродился, дабы править Галактикой.
Вечно.
Теперь, когда телесные органы чувств полностью отказали, Тенебрус обнаружил, что его восприятие Силы пропорционально обострилось. С восхитительной точностью он чувствовал каждое неуклюжее прикосновение Плэгаса, который старался зафиксировать и проанализировать каждую деталь процесса умирания учителя. Тенебрус чувствовал и самого Плэгаса: тот сидел неподалеку, закрыв глаза и вытянув вперед руку с длинными, как у паука, пальцами, словно пытаясь хватать исчезающие мидихлорианы прямо в воздухе.
Это был излюбленный прием Плэгаса – наблюдение с помощью Силы за распадом мидихлориан, которым сопровождалась физическая смерть его подопытных. Тенебрус был самым могучим из всех адептов Силы, чью смерть Плэгас имел возможность наблюдать, и бит заранее знал, что ученик пустит в дело все свои физические, умственные и Силовые способности – пускай жалкие – чтобы запомнить все до мельчайших деталей.
Поскольку же мидихлорианы неким образом воплощали в себе сам принцип жизни, они постепенно исчезали по мере того, как жизнь покидала умирающее тело. Плэгас не раз высказывал предположение, что они каким-то образом мигрируют из гибнущих клеток и возвращаются в Силу, откуда и пришли; это лишний раз подтверждало замутненный рассудок ученика и его романтизированный мистицизм, но пускай. Заблуждение ученика натолкнуло учителя на мысль, и идея миграции мидихлориан – пускай и ошибочная сама по себе – легла в основу гениального плана Тенебруса.
Среди миллиардов и миллиардов умиравших мидихлориан в клетках Тенебруса была крохотная горсточка мидихлориан, которые не умирали. Они и не должны были умирать, пока обитали в живом организме. Эти необыкновенно живучие мидихлорианы – про себя Тенебрус именовал их шутливым прозвищем «максихлорианы» – были генетически изменены. Улучшены. По мнению Тенебруса, их можно было без преувеличения назвать совершенными. Эти максихлорианы действительно должны были мигрировать, но не в Силу.
В Плэгаса.
Чтобы обнаружить столь незначительное количество микроскопических телец, требовалась точность восприятия, доступная только битам; Плэгасу с его ограниченной проницательностью это было не по силам – к тому же Тенебрус сделал все, чтобы он и не смог ничего почувствовать.
Вместо того, чтобы взаправду учить своего туповатого ученика, Тенебрус поощрял его увлечение мистикой и одновременно играл на его страхах. Раз за разом он отсылал Плэгаса с бесполезными, заведомо провальными поручениями. А каждую секунду освободившегося таким образом времени посвящал разработке, изготовлению и приведению в действие единственного оружия, о котором Плэгас никогда бы не подумал. Просто не смог бы подумать. Из-за своих предрассудков по поводу Силы Плэгас никогда бы не поверил, что такое вообще возможно.
Тенебрус создал ретровирус, способный заражать мидихлорианы.
В конце концов, мидихлорианы были всего лишь симбиотическими органеллами, которые участвовали в биохимических процессах живых клеток. Из-за той роли, которую они играли во взаимодействии организма с Силой, видоизменять их было исключительно трудно: мидихлорианы имели неприятное свойство проявлять неожиданные и досадные побочные эффекты. Однако, пустив в ход всю аналитическую мощь своего огромного мозга, а также свойственную его расе способность видеть субмикроскопические объекты, Тенебрус все же сумел создать ретровирус, преобразующий нормальные мидихлорианы в долговечные максихлорианы.
Но это было только начало.
С огромным терпением и скрупулезным вниманием к мельчайшим, самым незначительным деталям, которое было фирменной особенностью его стиля, бит закодировал ретровирус самым мощным своим оружием – собственным сознанием.
Завершив работу, Тенебрус выпустил свое творение в свою же кровеносную систему. Вирус распространился по всему телу, с отрадной энергией атакуя мидихлорианы в каждой клетке. Не все мидихлорианы, разумеется: зараженные органеллы не могли полностью выполнять свои функции – заразить их все означало отрезать себя от Силы. Частичное нарушение связи, однако, было необходимой жертвой, и путем проб и ошибок, после долгих экспериментов Тенебрусу удалось локализовать эффект, так что пострадала только одна область Силовых талантов, в которой он больше не нуждался – умение улавливать движение будущего.
Зачем ему способность видеть будущее, которое он и так знает?
Теперь, когда его тело, наконец, умерло, Тенебрус мог наслаждаться плодами труда всей своей жизни. С помощью Силы он чувствовал, что необратимая смерть мозга уже наступила, но оставался в полном сознании, его разум продолжал функционировать, а контакт с Силой был более тесным, чем сам он когда-либо считал возможным. Освободившись от грубых биологических процессов, отмечающих течение времени, Тенебрус обнаружил, что может чувствовать стремительный бег наносекунд, одновременно воспринимая прохождение целых галактических эпох.
