Сергей Кусков - Золотая планета. Пасынок судьбы

Направлений таких апгрейдов два: первый — тупо научиться махать кулаками и показать всем Кузькину мать, став не бойцом, а крутым бойцом, и второй — пойти «во власть», стать членом организации, которая может постоять за одного из своих, взять на себя решение самых острых его проблем.

И третий путь — совмещение обоих первых.

С этой мыслью я лег спать, решив, что утро вечера мудренее.

Хорошо, что он не спешил и расплатился заранее, выгадав время, чтобы посидеть и подумать. Выходя из своего убежища он вдруг обнаружил в самом центре зала, за самым козырным столиком… Троих ангелочков.

Это вновь оказались молоденькие девочки чуть-чуть за двадцать. Они тоже сидели в форме ДБ, но эта форма не могла обмануть даже неподкованных в проблеме обывателей — о каком департаменте речь, если рядом с каждой из девочек к столу прислонено вполне себе боевое «Жало»?

Судя по количеству закусок, сидели они здесь давно, и сидели расслабленно — то есть пришли не по его душу. Девочки отдыхают после трудного рабочего дня, а что иглометы рядом… У каждого своя работа — такое складывалось со стороны идиллическое впечатление. В то, что их отдых здесь чистое совпадение, верилось сразу — иначе бы он давно лежал холодным трупом — у них было время провести зачистку. Это обрадовало, но с другой стороны он поразился шутнице Судьбе и своему коварному везению, тоже обладающему отменным чувством юмора.

Итак, что теперь делать? По-тихому линять, пока не засекли?

Отчего-то сейчас эта мысль не прельщала. Наверное, в этом виновато досье Мексиканца — он увидел своих противников «в лицо», почувствовал вкус борьбы и теперь не мог бежать, как последний трус. Хотелось именно борьбы, азарта, крови: как он собирается уничтожать первых лиц государства, если бежит от тройки рядовых исполнителей?

Он сел назад, но уже под другим углом, на противоположный диван, и принялся наблюдать — благо, девочки даже не смотрели в его сторону. Первой его мыслью было, что его ценят не слишком высоко. По каким-то причинам против него бросили неопытный молодняк, которому не исполнилось и двадцати пяти. Та троица, теперь эта…

…Это хорошо, но вызывает недоумение. Он грохнул троих из них в том бункере, против него должна быть объявлена вендетта — вендетты Корпуса не имеют срока давности, а в реальности им занимаются те, кого держат в резерве, втором эшелоне!

Нет, молодость имеет свои преимущества. Например, у этих девчонок лучше реакция и быстрота движений. Но отсутствие опыта очень часто может стать решающим фактором, и в этом руководство Корпуса просчиталось.

Он ждал. Смотрел и ждал. Ему было жаль этих девчонок — веселых, жизнерадостных; в их глазах плескалась сама жизнь, они шутили, что-то показывали, рассказывали, смеялись. Дети!

Но ему придется убить этих детей. Или они, или он — третьего не дано.

Люди вокруг почти не обращали на них внимания. Почти — потому, что форма и иглометы не могли не привлекать. Но все присутствующие игнорировали девчонок, не найдя в их нахождении здесь ничего экстраординарного — сидят, и пусть себе сидят. Забытая провинциальная Варшава! За своей отдаленностью от цивилизации аборигены не знают, что может натворить эта троица. А они могут разнести здесь всё-всё, и им за это ничего не будет. Могут пострелять кого-нибудь, укокошить за один косой взгляд — а отвечать за это будут лишь своему таинственному Совету Офицеров — то есть перед другими ангелами, просто более старшими и опытными. А рука, как известно, руку моет.

Но это и к лучшему, что жители Варшавы не догадываются о висящем над ними Дамокловом мече — меньше нервов и ненужной суеты.

Вот одна из девчонок встала и ушла к туалетным. Подождав немного, Войцех решил, что это шанс. Сейчас или никогда.

Из оружия имелись только ножи, лежавшие на столе, да и те не острые. Ну, ничего, справится. Против ангела это все равно, что с голыми руками, да только против них с любым оружием, как с голыми руками.

Встал. Вышел в темный зал. На него никто не обратил внимания. Судя по тому, что прошлая бригада показывала Ярославу его изображение, как он выглядит сейчас преследователям известно. Совсем девочки расслабились!

Дверь с нарисованным профилем человека в длинном женском платье и модной шляпке. Подумав несколько секунд, он решился и толкнул ее, засовывая в рукава заготовленные ножи.

Внутри находились две женщины: Одна стояла и красила губы перед зеркалом, другая мыла руки и тоже что-то делала. Обе по команде воззрились на него.

— Я жену ищу… — извиняясь, скривился он, после чего перестал быть им интересен.

Зашел во второй отсек, где стояли в ряд пластиковые двери кабинок.

— Флориана? — громко произнес он. — Ты здесь? — и картинно постучал по ближайшей дверце. — Флориана, сколько можно ждать!

Через несколько кабинок от него послышался звук сливного бачка. Перехватив нож поудобнее, он двинулся туда. Раздался щелчок деблокируемой двери, затем она открылась…

…Он сразу, сходу, на всей скорости, какую был способен, атаковал, целясь ножом в голову, ибо из кабинки показался силуэт в черно-синем. Атаковал, но не успел — телохранительница смогла уклониться.

Но он не зря провел шесть лет в армии, не зря уделял в тюрьме тренировкам все свободное время — второй удар достиг цели. Пусть он целился обманным в корпус, а попал в плечо, но это тоже неплохо. С оружием он тоже не ошибся: тупой зазубренный нож не резал, а рвал плоть при ударе.

Войцех уклонился и отступил, позволяя девчонке провести пару атак. Это тоже маневр, попытка поймать противницу в припадке ярости, и он удался — его второй нож впился ей в бедро.

Судя по виду телохранительницы, она не чувствовала боли, и атаковала бы снова и снова, но раненая в ногу, на долю секунды потеряла равновесие и ориентацию, чем он воспользовался, вначале ударив ее кулаком в лицо, пробив обманным движением динамический блок, а затем без пощады всадив третий нож ей прямо в глаз.

Тело противницы рухнуло, словно подкошенное. Смерть моментальная, и совсем безболезненная.

Он отступил, смотря на дело своих рук. Да, девчонка, совсем еще молодая, зеленая. Такой бы жить, деток рожать…

…Но не стоит сентиментальничать. Эта девочка по приказу ее величества с легкостью уничтожит пять десятков безоружных людей, как и ее более старшие предшественницы, а значит, туда ей и дорога.

По полу растекалась лужа крови, которую не спрячешь, затащив тело в кабинку, потому не мудрствуя, Войцех принялся обшаривать его прямо здесь, спеша сделать это до того, как сюда кто-нибудь войдет.

Что имеется в наличии? Нож, настоящий боевой, годный как для борьбы, так и для метания. Ручной игломет — а это то, что надо! Документы на имя сотрудников ДБ, и императорской гвардии, право на ношение оружия в любой особо охраняемой зоне планеты, несколько информационных капсул. Координатор старой модели, судя по изображению — к сети не подключен, используется как обычный гражданский навигатор. Хорошо, напарницы не видели, что с ней произошло, но брать его с собой не стоит.

Его грязное занятие — обирание трупа — вдруг прервал нечеловеческий женский визг: какая-то сеньора все же заглянула в туалет. Он опоздал.

Одним движением Войцех подскочил к визжащей и вырубил ее ударом в основании шеи — пусть полежит. Кинулся к двери, на ходу включая игломет, но услышав гул голосов снаружи, бросился к дальней кабинке и затаился внутри, сев на пол и прильнув к стене. И уже с этой немудреной позиции принялся слушать звуки стандартной суеты, которая случается при обнаружении трупа в общественном заведении: визги, ор, топот, требования вызвать гвардию и угрозы, что «я буду жаловаться».

Но это прошло мимо, слух пытался вычленить совершенно иные звуки. И дождался.

Несколько резких выкриков, и всё разом стихло — людей безапелляционно выдворили за пределы туалета, видимо, аргументировав требование потрясанием оружия. Тишина.

В туалете осталось лишь три человека, одним из которых являлся он сам. Одна из противниц находилась рядом с телом, вторая по его подсчетам загораживала выход, держа кабинки под прицелом.

— Минут пять, не больше! — произнесла первая противница. — Совсем теплая! Эта тварь где-то рядом, далеко не успел уйти!

— Я посмотрю, — ответила ей вторая.

— Давай.

После этого он почувствовал, что одним человеком в помещении стало меньше. Первая противница тоже бросилась к выходу, но на самом пороге развернулась и вернулась назад. Раздался глухой звук «бум» и треск — дверца крайней кабинки вылетела под ударом окованного сапога.

— Выходи, ублюдок! Я знаю, что ты здесь!

Войцех понял, она блефовала. Она не знала это, а лишь проверяла догадку. В ее голосе слышались нечеловеческие боль и отчаяние, решимость сделать так, чтобы он взмолился об аде, как о невероятном курорте, когда они его найдут. В своем приступе ярости она открывалась, невероятно открывалась, подарив ему шанс на вторую победу.