Йэнна Кристиана - Дороги. Часть первая.
Глупо стирать подштанники под краном, в страхе прислушиваясь – не проснется ли мама. Но что делать... Глупость, конечно.
И нет ощущения победы. Нет его. Противно вспомнить. Словно заноза после этого разговора осталась... как будто сагон в чем-то прав. Все же. А что, если ты просто в розовых очках? Ты неадекватно воспринимаешь жизнь? Да, сагон всегда неправ, но... Но почему такое острое чувство поражения? Тоски?
– А дети твои теперь дома?
– Да, ведь интернат закрылся. Да и вообще, – Нела вздохнула, – наверное, это все-таки неправильно. И ты знаешь, даже не потому, что им нужна мать, и все такое...
Ильгет, звеня ложкой, выскребла остатки мороженого из вазочки. Нела задумчиво продолжала.
– Нет, не поэтому. Я ведь и теперь работаю, они с бабушкой, только по вечерам видимся. Но видишь, жизнь в интернате – это жизнь в казенном доме. Как в тюрьме. Нам бы понравилось, если бы каждый наш шаг регламентировали, все по режиму...
– Но ведь и дома, наверное...
– Да, конечно, и дома режим. Но дома он исходит от родных людей, и... потом, дома он все равно мягче. Ну ты же сама понимаешь, есть разница, дома ты или где-то в казенном месте. Дома они ощущают свободу.
Она отодвинула чашечку с разводами выпитого кофе. Накинула кофту, сегодня все-таки прохладно. Ильгет даже легкую куртку взяла. Подруги вышли из летнего кафе.
– Куда пойти, куда податься... – неопределенно сказала Нела.
– Может, в школу сходим? Навестим, – предложила Ильгет. Они зашагали к выходу из парка.
– Тебе завтра когда уезжать? – отпуск у Нелы заканчивался. Ильгет планировала пробыть в Иннельсе еще несколько дней.
– В четыре.
– Я приду тебя проводить.
Нела грустно кивнула.
– Вот и все... улетишь, и... долго не увидимся.
– Подумай, – сказала Ильгет осторожно, – в принципе, на Квирин дорога открыта всем. Теперь ходят регулярные рейсы, с деньгами на билет... ну мы поможем.
Нела покачала головой.
– Нет, Иль. Хорошо там, где нас нет... А я не смогу жить без Лонгина.
Ильгет виновато замолчала. Она могла жить без Лонгина. Нет, не то, чтобы она не скучала по этим вот серым, покрытым корявым асфальтом, пропыленным улицам, по старинным храмам с темной-красной облицовкой... но жить без этого она могла. Впрочем, ее никто не спрашивал, хочет ли она эмигрировать – так уж получилось. Само. А теперь и обратно – никак.
– Мы ведь неплохо живем, – добавила Нела, – думаю, лет через двадцать у нас все будет как на высокоразвитых планетах, не хуже, чем на Квирине даже.
– Ох, не знаю... Если бы все было так просто.
– А что? Ведь теперь у нас внедряются все современные технологии, энергия бесплатная... что может помешать нам жить по-человечески?
– Нел, а ты думаешь, раньше Квирин этих технологий не предоставлял?
– Ну... раньше было идиотское правительство. Потом сагоны. А теперь...
– Здесь нет никаких силовых подразделений, понимаешь? Здесь много консультантов... – Ильгет усмехнулась, вспомнив недавнее значение слова «космический консультант», – специалистов, да и то ведь временно, до тех пор, пока мы ваших не обучим. Максимум это продлится несколько лет. Но никто не помешает Лонгину избрать какой-нибудь другой путь... и другим странам тоже. Даже если не учитывать, что на планете полно развоплощенных сагонов и есть один воплощенный... мы даже не можем представить, кто он, где...
– Но ведь говорят, сагона можно определить. По глазам, – неуверенно сказала Нела.
– Если бы так просто... а он даст тебе посмотреть на свои глаза? Они как-то маскируются, понимаешь, просто воздействуют на окружающих так, что те не замечают выражения их глаз.
Подруги вышли на Площадь Заветов, где по краю шла бойкая торговля мороженым, соками, спиртным, иннельскими сувенирами. Внезапно Ильгет ощутила за спиной чье-то присутствие и сразу развернулась к опасности лицом... пожалуй, слишком резко. Нела уставилась на нее с удивлением. Сзади стояли двое парней, слегка навеселе. Похоже, от резкого движения Ильгет они опешили, но быстро пришли в себя.
– Девушки, а вы куда направляетесь? – поинтересовался один из них. Ильгет растерялась. Нела подхватила ее под руку.
– У нас дома дети плачут, некогда! – отрезала она.
– Жалко, – протянул парень, – а то бы познакомились...
Хихикая, подруги убежали вперед.
– Ничего себе, – сказала Ильгет, – с нами еще на улице знакомятся... мы неплохо сохранились!
Она оглядела живую, пухлощекую, с темными кудряшками Нелу – да, и не поймешь, двадцать ей или тридцать... Вот я, наверное, выгляжу вполне на свой возраст, мелькнула грустная мысль.
– Так вот, возвращаясь к мировым проблемам, – сказала Ильгет, – дело, к сожалению, не только в богатстве нации, но и в способе распределения. Есть миры, где полученные средства расходуют полностью на войну, или же прибирает к рукам олигархия, делая все это недоступным для народа. Собственно, таких миров много...
– А зачем таким мирам давать технологии? – недовольно спросила Нела.
– Этический свод, – объяснила Ильгет, – Квирин – научная база человечества, все человечество имеет право пользоваться тем, что мы производим. А вот вмешиваться во внутренние дела мы не можем... Ну, за исключением сагонской агрессии.
Вдали, в конце небольшой улочки, вырос треугольный силуэт Церкви святого Иоста, Ильгет невольно замедлила шаг. В этой церкви она когда-то приняла крещение. Почти случайно... так казалось тогда. Как получилось, что Бог привел ее в Церковь, такую незаметную, неброскую, когда это было совершенно не модно? Ильгет чувствовала, что и все последующие события, все, что произошло в ее жизни, очень тесно связаны были с этим крещением.
А случайностей не бывает.
– Хочешь зайти? – спросила Нела, проследив ее взгляд. Ильгет пожала плечами.
– Да нет, не стоит... тебе это, наверное, не интересно.
– Пойдем, посидим в скверике, – предложила Нела. Они свернули в маленький детский парк, где вместе играли еще первоклассницами.
– А что у тебя с Питой?
– Все так же, – тихо сказала Ильгет, опустив голову. Они сидели на скамеечке, рядом с детской площадкой. Несколько ребятишек из начальной школы копались в песочнице и лезли на железные страшненькие снаряды с облупившейся краской.
О Пите говорить не хотелось. Ильгет давно было известно мнение Нелы на этот счет – о разводе она говорила давным-давно, еще до войны.
– Как он вообще отреагировал на все это? – не отставала Нела, – на все, что с тобой произошло? На то, что ты изменилась?
Ильгет пожала плечами.
– Ты знаешь... Все так же. Но пожалуй, он стал более нервным. Общение с сагоном даром не проходит.
– А чем он занимался, пока тебя не было? И вообще – ему что-то было? Из-за тебя?
– Нет. Он сразу со мной развелся. Потом служил в Системе.
– Иль, я тебя не понимаю. Ведь он же развелся с тобой. Сам! Он, получается, предал тебя. И ты после этого...
Ильгет смотрела в сторону. Это ведь Нела еще не знает всех обстоятельств...
– Нел, но это можно понять. Если бы он не развелся... знаешь, нельзя от всех требовать героизма. Его бы убили. Он спасал свою жизнь. Это нормально. Ведь мне бы он не помог, верно? Он развелся только для спасения своей жизни, а в целом... в целом он по-прежнему хочет жить со мной.
– Ну и что, любовниц уже не заводит?
– Вроде нет, – неловко сказала Ильгет. «У твоего мужа есть любовница». Если это правда – то что же остальные слова сагона? А ведь она что-то такое чувствовала интуитивно.
– Иль... – проникновенно сказала Нела, – ведь ты его не любишь.
Ильгет пожала плечами.
– Почему?
– Ну скажи честно... признайся хотя бы себе. Ведь не любишь?
Мальчишки на детской площадке начали закидывать девочек песком. Те не остались в долгу – прячась за единственным, но очень толстым каштаном, «стреляли» в неприятеля подобранными с земли зелеными кожурками и плодами дерева. Ильгет с любопытством наблюдала за ближайшей девочкой, лет шести, с короткими тугими косичками – малышка, согнувшись, прямо-таки профессионально пробралась вдоль скамеек, поближе к пацанам, сжимая в руках запасы каштановых бомбочек. «Детям не поставишь в вину, что они играют в войну», – всплыло откуда-то. Ильгет отвернулась.
– Почему ты так думаешь, Нел?
– Да ведь это видно. Ну зачем ты мучаешь его и себя? Из-за этого? – Нела жестко кивнула в сторону церквушки. Ильгет пожала плечами.
– Тебе не кажется, что ты того... зомбированная личность?
– Да нет, Нел, я и сама так думаю, дело не только в церкви. Верность, понимаешь? Я ведь обещала, что буду с ним. Никто меня не заставлял выходить замуж.
– Но человек может ошибиться.
Девочка с косичками попала каштаном по голове самому вредному из своих маленьких врагов. Мальчишка схватился за темечко и заорал. Девочка пустилась наутек, понимая, что сейчас последует страшная месть.
– Ну и что, – сказала Ильгет, – надо отвечать за последствия своих ошибок. Иначе можно очень далеко зайти, понимаешь? Какие-то разногласия... нет высоких чувств... что-то не ладится в отношениях – и тут же развод. Ну хорошо, а если человек заболел? А если он болен психически – тоже развод? Ну нельзя так, понимаешь? Нельзя быть верным только до тех пор, пока этого хочется.
