Юрий Иванович - Уникумы Вселенной
Юниус подошел к ничем не отличающейся от других частей борта панели, приложил к ней ладонь, немного ею подвигал – и открыл на себя и вниз большую дверцу размером примерно шестьдесят на шестьдесят сантиметров. За ней, в специальных зажимах, находилась целая куча устройств и приборов, в большинстве своем совершенно не знакомых Абелии.
– Здесь вы видите список, идентичный списку, который вы держите в руках. Каждое устройство помечено номером – для лучшего и более простого поиска, особенно если ищет человек, с этим устройством не знакомый. – Советник не удержался от демонстрации своего превосходства. – Закрывается крышка еще легче: надо ее просто захлопнуть! – И он это сделал, величественно и небрежно. – Теперь попробуйте сами.
Девушка снисходительно улыбнулась и принялась ощупывать то место, где недавно Юниус прикасался ладонью. Почти сразу же она обнаружила небольшие углубления и различные трещинки. Но дальше этого дело не пошло. Сколько она ни старалась – нажимала, сдвигала, царапала, отковыривала, все было бесполезно. Дверцы как и не бывало! Советник терпеливо стоял в стороне, наблюдая за ее тщетными попытками, и внутренне посмеивался. Он ждал, пока девушка первой попросит о помощи. Но та долго не сдавалась. Ее лоб, шея и руки покрылись мелкими бисеринками пота, дыхание стало хриплым и прерывистым, пальцы устали и беспомощно скользили по гладкой пузыритовой поверхности. Наконец она не выдержала и обессиленно опустила руки.
– Мне кажется, этот замок поломался… после того… как вы его слишком резко закрыли.
– Неужели? – И он опять произвел неуловимые манипуляции пальцами на бортовой переборке. Крышка глухо щелкнула и открылась. Придержав ее рукой, Юниус озабоченно осмотрел замок – и тут же быстренько захлопнул снова. – Как видите, ваши опасения беспочвенны. И поверьте мне, этот замок не из самых сложных. Остальные семь потребуют от вас большей настойчивости и сообразительности. Итак, будете пытаться сами открыть или показывать?
Абелия тяжело вздохнула, и в ее тоне послышалась безысходность, когда она обреченно сказала:
– Лучше показывайте… так мы сэкономим время… минут пять, не меньше.
Советник с трудом сдержал желание захихикать, напустив на себя вид ангельского терпения. И стал объяснять:
– Большой и безымянный палец ставите вот сюда и жмете ими друг к другу, вовнутрь. Указательным давите здесь, но уже наружу. Видите? Теперь пробуйте вы. Да нет же, указательным наружу! – Видя, что у нее не получается, он положил свою ладонь на ее руку и стал давить на ее пальчики, приговаривая: – Так, вот так и вот так. Поняли суть? Инструктор мне тоже так показывал, сразу улавливаешь, что к чему.
– Ой, вижу, вижу! – Она провела другой рукой по тыльной части руки.
Юниус замер от этого прикосновения – и не сразу понял, что она насмехается.
– У вас здесь от постоянных нажимов инструктора вся кожа в мозолях. Видать, трудно вам давалось обучение?
Он выдернул свою руку, но тоже не удержался от сарказма:
– Несуществующие мозоли вы нащупали, а нужные символы замка – не можете. Может, у вас не все в порядке с осязанием?
– С осязанием у меня нет проблем! – Теперь уже Абелия стала постепенно терять над собой контроль и злиться. У нее даже губы стали подрагивать от обиды. – Проблемы у меня только с вышестоящим начальством. Точнее, лишь с одним, и то только с «чуть вышестоящим»!
Как ни странно, ее тирада еще больше укрепила мнение Юниуса о его превосходстве. Уже больше не обращая внимания на приятные или неприятные ощущения от ее прикосновений, он сухо и деловито показал системы работы первого замка, потом второго, третьего и четвертого. В заключение он сунул ей в руки еще один листок, с обозначениями мест нажима и сказал:
– Тренируйтесь! Когда справитесь с этими четырьмя, позовете меня. Я буду на верхней палубе, в первом служебном отсеке. Желаю удачи!
И упругой красивой походкой направился в носовую часть грузового трюма, где ловко поднялся наверх по винтообразной лесенке. Он старался не оглядываться, ибо даже спиной чувствовал испепеляющий взгляд своей подчиненной. Этот взгляд хоть и покалывал, но приятно тешил его мужское самолюбие. А девушка в этот момент действительно чувствовала ненависть. От злости она едва не скомкала листки со списками и схемами и только огромным усилием воли сдержала себя, чтобы не изорвать их и не раскидать по палубе. Это был воистину переломный момент в ее работе на ведомство Тасона: еще миг – и она отказалась бы от поездки в Хардию. Но только она об этом подумала, как ее руки, уже готовые мять и рвать, замерли. А мысли приняли совсем другое направление. И неожиданно для самой себя она истерически захихикала. Она смеялась тихо, изо всех сил закрывая себе рот одной рукой: «Не хватало еще, чтобы он услышал! А ведь вывел меня из себя, достал! Вот гад… Но я тоже хороша! Чего нервничать? Ведь давала себе слово не поддаваться на его провокации! Сама виновата: не смогла увидеть в этом нечто смешное и поучительное. Так мне и надо. А теперь – за работу! Хватит хихикать, будто я полоумная! Остается одно: доказать, что я на что-то способна!» И она, со всей присущей ей настойчивостью и рвением, принялась учиться открывать тайные замки.
Юниус поднялся в служебный отсек, огромное помещение, расположенное сразу за пилотской кабиной, и тоже занялся делом, постоянно прислушиваясь к шумам, доносящимся снизу. Вначале ему даже показалось, что кто-то исподтишка хихикает, но он тут же отогнал от себя эту слуховую галлюцинацию. На самолете ведь никого больше нет, а чтобы смеялась девушка… В это он ни за что бы не поверил. Усмехнувшись своим мыслям, советник открыл большой пузыритовый футляр у борта и достал сложный многофункциональный штатив. Установив его в центре отсека, снова прислушался. Теперь снизу слышалось какое-то поскуливание, перемежающееся иногда глухими ударами. «Ага! Наверное, в бешенстве колотит ногами по переборке. Ха-ха!» Вернувшись к футляру, Юниус достал из него солидную трубу переносного телескопа и закрепил на штативе. Замер. Ничто не нарушало тишины. «Все! Выдохлась птичка! Э-э! Если она так будет копаться, то и до завтра ничего не добьется. А ведь скоро взлет… Неужели она такая тупая?..» Неожиданно снизу раздался щелчок, и Юниус даже вздрогнул от женского верещания:
– А-а-а! Открыла, открыла, открыла!..
Доставая и накручивая на телескоп сменные объективы и окуляры, советник заулыбался: «Смотри-ка! Все-таки молодец! Неплохо для дилетанта! – и тут же сам себя стал приструнивать: – А с чего это я так обрадовался? Ведь чем ей хуже, тем мне веселей! Хотя и будет немного ее жалко, если она не посмотрит старт…» И в тот же миг где-то глубоко проснулась совесть и завопила: «Ну хитрец! Сам себя обмануть хочешь?! Ты ведь с самого начала планировал ей старт показать!» В ответ Юниус отчаянно застучал себя по голове и принялся лихорадочно разыскивать недостающую деталь. «Где же этот чертов окуляр? Неужели потерялся? А, нет, слава Пирамиде! Вот он! Повезло!»
А снизу все чаще доносились щелчки и все более резкие и громкие удары крышек при их захлопывании. И когда телескоп был собран полностью, по лестнице раздались звонкие, вызывающие шаги. Абелия поднялась наверх. Она собиралась доложить четко, по-военному, но не сдержалась и воскликнула:
– О! А это что такое?!
– Хороших работников в нашем ведомстве поощряют и даже награждают, – нравоучительно произнес советник и добавил, не удержавшись: – Иногда, правда, посмертно…
– Ну, я до такой степени выслуживаться не собираюсь! – успокоила его Абелия.
– И поэтому мы вместе понаблюдаем старт отсюда. Все-таки это эпохальное событие.
Он жестом фокусника повернул один из рычажков. В тот же момент потолок словно раскололся пополам, и правая половина стала съезжать вниз. Весь верх отсека был совершенно прозрачным, и когда было необходимо, просто убирались затемняющие створки. Их взору представилась уходящая вдаль гигантская чаша. Вернее, не измеримое взглядом взлетно-посадочное поле Западного бастиона, на котором базировались почти все наличествующие летные силы Океании. Именно отсюда и намечался старт первого корабля с человеком на борту и, почти одновременно, целый каскад последующих взлетов с модулями космической станции, которая, по плану, должна автоматически собраться на орбите в ближайшие сутки.
– Дух захватывает от этого зрелища! – призналась Абелия. Ее щеки порозовели, дыхание стало прерывистым, а глаза заблестели, как две звездочки.
Юниус почувствовал себя почему-то польщенным и гордо расправил плечи. С трудом отведя взгляд от личика девушки, он сосредоточил его на летном поле. И стал комментировать:
– А людей-то понабежало! Не иначе как вручную корабли будут подкидывать. Вот уж Панаис накомандуется!
– А разве космосом заведуют не гражданские ведомства? – удивилась Абелия.
