Ледяное небо Криона (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич
А по экрану телевизора, перебивая вещание, поплыла реклама поединков на арене, прямо в подвале отеля. Для постояльцев скидка — всего полташ, и ни слова про обязательные напитки.
Аборигены в естественной среде обитания? Стоит глянуть, решил Максим и принялся собираться.
В подвале обнаружился амфитеатр, места только стоячие, и круглая арена внизу. Про отсутствие дополнительных трат — ха-ха три раза. Обязательны ставки на каждый бой, их три, итого удовольствие обходится в две сотни. Как и само проживание. Едва только Макс открыл рот для возражений… то сразу захлопнул его. Пара накачанных типов у кассы смотрела на него как на насекомое, посмевшее жужжать не по делу. Вариант вернуть билет, да что — вернуть, хоть бы просто выбросить и смыться, не проходил абсолютно. Коль ввалился сюда — плати и наслаждайся зрелищем.
Относительно рослый на Аорне, здесь Макс чувствовал себя как на Земле — немного ниже среднего, но гораздо более одиноким. Из каждого угла кричало: на фронтире одиночки не выживают.
Он сделал ставки наугад, ни в малейшей степени не представляя силу бойцов и их шансы на выигрыш.
Зрелище было рассчитано на самый невзыскательный вкус. Мускулистые парни, похожие на борцов реслинга с Земли, лупцевали друг дружку кулаками в перчатках, ногами в тяжёлых ботинках, бодались головой. Кровища хлестала как на скотобойне.
Соответственно выглядела публика — бандитского вида парни и висящие на них вульгарные девицы, вторых, впрочем, пришло гораздо меньше.
Макс старался не отсвечивать, памятуя по стычке с Шиписом, как легко здесь затеваются ссоры.
Две первые ставки его не сыграли. А в третьей схватке непрезентабельный дрыщ завалил фаворита, вызвав целую бурю, что поединок, мол, договорной. На арену полетели бутылки и даже куски вывороченной обстановки.
Макс повертел квитанцию, убедившись, что поставил, оказывается, на эту тёмную лошадку. Получил три с половиной сотни, один к семи, и тут же был атакован двумя шлюшками, заверявшими, что нельзя нарушать неписанный закон: отмечать победу в их компании.
Пока мялся, прикидывая, что хуже — объявить себя импотентом или голубком, лишь бы избавиться от обеих, подвалила компания, желавшая оттянуться по-рыхлому. Парни сгребли к себе всех проституток. Макса тоже звали повеселиться, но он предпочёл улизнуть.
В общем, Крион совсем ему не нравился. И смуглые местные барышни — тоже. Вот дикторша, рассказывавшая о погоде по телевизору, была вполне ничего. Но, возможно, это только картинка, сгенерированная нейросетью. С ней не отметишь успех на тотализаторе.
Глава 4
Пока самолёт стоит на бетонке, и его нос задран вверх, впереди из кокпита ни черта не видать — только капот и лениво вращающийся винт на холостых. Это тебе не Як-52 с передней ногой шасси.
— Бостос-шестнадцать, взлёт, — пропело в наушниках, перекрывая шумы помех и других переговоров.
— Я — Бостос-шестнадцать. Есть взлёт!
Когда выруливаешь на взлётно-посадочную полосу, надо вести машину змейкой, поочерёдно давая правую и левую педаль. Тогда просматриваются края рулёжки. На ВПП важно поставить машину ровно — на разгоне уже не повиляешь.
Обе педали в пол. Ручку газа — до упора. Рёв движка на полные обороты, круг винта превращается в блестящий на солнце диск, педали отпущены, спинка сиденья прижимается к лопаткам, только — вперёд! Смолкает вибрация от ударов колёс по стыкам плит… Отрыв!
Шасси. Закрылки. Машина уверенно ползёт вверх, в безбрежную синеву, здесь практически не знающую облаков.
Можно чуть сбросить газ. Ручка управления, неприятно дрожавшая на разбеге, теперь лежит в пальцах тихая и податливая.
Всего около двух месяцев был отлучён от неба, не считая симуляторов на борту космолёта, и уже ломка как у наркомана… А ведь в девяностые в Беларуси военные лётчики поднимали свои МиГи ещё реже. Сказывался дефицит керосина, запчастей, практически всего. Да и настроение после распада СССР, говорят, вообще царило подавленное. Слава богам, что не застал, уже к поступлению в суворовское жизнь наладилась. А сейчас? На самом деле, дай только свободу выбора, вернулся бы в Барановичи, «воскрес» и снова летал… Но приходится довольствоваться тем, что есть.
Конечно, самолёт намного более тяжёлый и скоростной, чем привычные Як-50 и Як-52. Те — вёрткие пилотажные, это — дальний истребитель сопровождения вроде американских «Мустангов» и «Тандерболтов». Но с вполне приличной авионикой. Вместо многочисленных циферблатов и круга авиагоризонта — дисплей, правее него навигационная панель с фрагментом карты и значком самолёта на ней.
В пробный полёт ушёл без боекомплекта, отчего приходится ручкой подправлять тангаж: слишком лёгкий нос норовит приподняться вверх.
Неделю тому назад, путешествуя в обществе «Смита», Максим пробовал освоить эту модель, используя симулятор. Но… Разница примерно такая же, как любовь с резиновой, а потом с живой женщиной. Никакая подделка не заменит реальность.
— Башня, я «Бостос-шестнадцать». Вхожу в зону.
— Зона свободна. Кружись.
Воздушное пространство около Эхеса заполнено битком. Пилотажные зоны выделены подальше, над морем. Кажется, если подняться выше, к самому потолку для этого истребителя, увидишь кромку ледяного панциря… Который ему поручено уничтожить, но задание Герума всё дальше и дальше задвигается на галёрку сознания.
Плевать! Хотя бы на ближайший час, который чуть больше двух земных.
Начав с простейшего — горки, крутых виражей, полубочки, Макс постепенно наращивал сложность фигур. Сорвался в штопор и проверил выход из штопора. Машина слушалась.
Чисто внешне самолёт не сильно отличался от Як-50, а также истребителей Второй мировой — советского Ла-7, японского «Зеро» или немецкого ФВ-190, потому что законы аэродинамики и сопромата диктуют примерно одинаковую форму планера с объёмным капотом двигателя, обнимающем «звезду» воздушного охлаждения. Но исполнен был лучше, продукт цивилизации, обладавшей когда-то весьма развитыми технологиями. Этого уровня самолётостроения жители Криона не достигли, наоборот, они скатились к нему.
Почувствовав уверенность, повторил виражи и бочки у самой поверхности. Так, что волны разбегались от хлещущего по ним уплотнённого воздуха.
— Бостос-16! У тебя критически низкая высота… Дуй вверх, выкидыш шестинога!
— Вышка, всё под контролем. Завершаю программу.
Разумеется, сдавая на допуск к полёту, на симуляторе Макс не лихачил, вёл виртуальный истребитель образцово ровно и даже скучно. Возможно, инструктор решил, что новичок слишком зажат для боевых заданий, катается как на шоссе — по ниточке. Сюрприз!
Когда зарулил на стоянку и не без сожаления вырубил зажигание, техник, придвинувший лестницу к крылу, буркнул:
— Тебя главный ждёт. Вздрючит по самые гланды за выпендрос над водой.
Представить на секунду, чтоб кто-то из техперсонала на Земле или на Аорне говорит ему подобное после вылета, да ещё матюкнувшись и смачно сплюнув на бетон, было совершенно невозможно. В этом партизанском крае — в порядке вещей.
Посмеиваясь внутренне, его уже столько раз песочили за рискованный пилотаж в двух предыдущих мирах, Максим двинул к конторе.
Из-за дефицита земли аэродром начинался у самого края города, полоса выходила за береговую черту, покоясь на искусственной насыпи. Если мотор зачихает, а ВПП не хватит ни закончить разбег, ни затормозить, предстоит купание. Мало того, что вода — не парное молоко. Там ещё премилые существа обитают. Не с шестью ногами, а с шестью ластами. И очень много зубов.
Контора компании занимала первые этажи высотного здания, остальные, скорее всего, оставались офисами, а «вышка», т. е. диспетчерская управления полётами, разместилась на крыше. Естественно, в ангарах, как и всё тут — многоэтажных, ждали самолёты ещё нескольких компаний.
