Парадокс Тьюринга - Ричард Мак Борн
– Наверное, скорее, наоборот – получить данные и сделать аналитические выкладки для их уничтожения.
– Более глупой отговорки выдумать не смогли? – женщина обошла меня направляясь по коридору в том же направлении, что и я. – Ваш киб уже всё выложил мне о «важности визита откомандированной комиссии Института и УКП», и «необходимой помощи ей».
– Что ж, я рад, что Берт весьма оперативно справился. Причём – самостоятельно.
– С его потенциальными возможностями вам ещё предстоит столкнуться, уж поверьте… Идёмте. Вы, как я догадываюсь, направлялись за завтраком? – Она вновь зашагала вперёд, не дожидаясь меня. – У нас камбуз и столовая соединены вместе. Разработчики не слишком старались сделать «Медузу» комфортной ставя упор на урбанизацию и исследовательскую практичность.
– Постойте, Элен!.. – мне пришлось буквально бежать, чтоб поравняться с ней в узком коридоре. – Ваш муж успел вам рассказать о нашей беседе, и о моей особой просьбе?
Женщина резко остановилась. Её пылающий взгляд угрожал испепелить меня до незначительной горки пепла.
– Мерсье мне не муж! И никогда им небыл.
– Сожалею…
– О том, что я не его жена?!Так он того не стоит… Моя фамилия Фергюсон. Прошу учесть это для дальнейшего нашего общения.
– Элен, вы слишком официально претенциозны. Я не хотел вас обидеть.
– Вы не обидели, – резко ответила она. – Просто…просто не говорите сейчас со мной о Филиппе. И постарайтесь меньше маячить у меня перед глазами.
– Однако, как я могу наблюдать, на Станции мало жалуют гостей. Прошло всего не более стандартных суток, а угрюмого неприятия и недобрых взглядов в мою сторону было уже предостаточно.
Элен нарочито громко засмеялась.
– Не будьте таким неженкой и слишком предвзятым педантом. Вы, как предполагаемый и потенциальный психолог должны всё-таки понимать всю суть и ментальность маленького коллектива в замкнутом пространстве. Ведь в нём практически тяжело утаить что – то личное. Или удержать в себе. А ограниченность в общении приводит к увеличению коммуникативного времени. И ты, вдруг, замечаешь истинную суть того, кого когда – то принимал за полноценную личность. Или… симпатизировал ему. Вот от сюда и проистекает пресловутая враждебность ко всему внешнему, что нарушает такой долгожданный и мнимый эмоциональный баланс. Я ведь права, как вы считаете?
Отвечать я просто не стал, из – за обычного страха ввязаться в разговор, который для меня мог сыграть не лучшую службу. Ведь что я мог знать о каждом представителе сборного коллектива «Медузы»? Практически – ничего. И опираться только на чьи – то слова и мнения, навеянные их же собственными домыслами было, по меньшей мере, не объективно и глупо. А в моём положении, ещё и ненадёжно.
– Что это вы примолкли? – Элен остановилась у раскрытой двери в переходной тамбур, поставив для надёжности одну ногу за высокий комингс порога. – Деликатно выдерживаете паузу?
– Угадали, – скривил я губы в натянутой улыбке. – Стараюсь находится в рамках дозволенного приличия.
Вдруг Элен сострила гримасу, став чуть – чуть похожей на расшалившуюся маленькую девочку с милой улыбкой. Затем негромко произнесла:
– Не надо. Никто этого здесь не оценит. – Направившись дальше она бросила через плечо: – Сегодня дежурит Ро, так что не особо надейтесь на всякие гастрономические изящества. Всё будет примитивно, но достаточно калорийно.
Столовая оказалась действительно небольшой. Скорее это был бытовой отсек размерами напоминавший лабораторный склад, продольно прямоугольный с прижатым к правой стене длинным столом для общего питания. С лева же стояло всего два уютных столика с четырьмя посадочными местами около каждого. Сам камбуз был ответвлением в правую сторону. Именно из его раскрытой двери и доносился кислый запах готовой пищи, звон поварской посуды вперемешку с матёрой руганью.
– Он как всегда неподражаем, – Элен остановилась у входа на камбуз. – Ро, как у тебя там с завтраком? Ты накормишь нас?
Женщина подбородком указала на дальний столик, где спокойно можно было сесть друг на против друга и придаться идиллии чревоугодия.
– Кого ты ещё притащила?! – басовитое эхо знакомого голоса приблизилось к проходу и воплотилось в виде головы гидронавта – глубоководника. – А – аа, это вы!.. Придётся немного подождать. Сейчас явиться Умник, вот тогда и начнёте.
– А без него никак нельзя?.. – спросила Элен.
– Никак! Я не собираюсь торчать здесь, готовя каждому в отдельности. Вот брошу и уйду к архипелагу. Тогда и выкручивайтесь без батинавта.
– Прекрати, Ро, – голос женщины зазвучал заискивающе кокетливо. – Ты нам ещё нужен: и «Медузе», и Филиппу, и мне, особенно. А может и Фалладе… Кто же, как не ты, будет устанавливать мои маяковые сонары на плато?
– Отстань. На все необходимые работы у тебя есть рыбы…Ждите!
Продолжая кокетливо себя вести Элен повиляла бёдрами подходя к столику и садясь напротив меня.
– Это он так о дельфинах. Ро, вообще-то, хороший парень и отличный гидронавт – глубоководник. – Она быстро сникла, преобразившись в лице до непонятной для меня грусти. – Конечно, Виктор был лучшим…
Почтительно выдержав паузу, я набрался смелости и спросил:
– Скажите, Элен! Вы при встрече уже упоминали это имя, обознавшись и приняв меня за другого. Этот человек, наверняка, был вам очень близок… Вы надеялись, что он прибудет сюда, на Станцию?
Отклонившись на спинку стула, Элен поднесла к губам тыльную сторону ладони и начала медленно покусывать пальцы. Глаза её, вначале смотревшие на меня прямо, опустили свой взгляд на полированную плоскость стола словно ища там поддержки. Когда же она подняла их вновь, то они уже были влажны и излучали ожесточения смешанную с обидой.
– Вы шутите?!
– Помилуйте, и не собирался, – опешил я, совершенно ничего не понимая.
– Вас встречал Ро, Филипп разговаривал с вами сразу после прибытия. Неужели никто из них ничего не сказал?
– Поймите меня правильно: я нахожусь на станции с позднего вечера. Всего каких – то двадцать часов. Моя миссия направленная только лишь на то, чтоб собрать данные по суициду, так сказать, по несчастному случаю, произошедшему с Монахом. Остальное…
– Да причём тут Монах! – чуть не плача повысила Элен голос. – Мерсье и Гери смолчали?! Они так и не набрались смелости сказать вам о самом главном?!
– Я припоминаю, что Роллан пытался мне о чём –то сказать. Но это выглядело так… непонятно, что ли? – Моё волнение и робость перед этой женщиной брали надо мной власть. – Он упоминал несколько раз, что мы с Бертом весьма поздно прибыли. Да и вообще, могли бы не прилетать на Гекату.
Она отвернулась, тихо утирая хлынувшие слёзы влажно посапывая носом.
– Три дня назад погиб один из батинавтов нашей Станции, Виктор Полозов. Полезное действие дыхательной
