Каратель. Том 1: Шпион поневоле (СИ) - Глебов Виктор

Несколько военных в серой форме без нашивок переговорили о чём-то со Стивенсом, и тот приказал отряду следовать за ними. Через некоторое время каратели прибыли в отсек, по обе стороны которого располагались пронумерованные раздвижные двери. Макс понял, что это казармы. Каждому солдату вручили по ключ-карте с цифрами. Ощущая кончиками пальцев её металлическую прохладу, Макс зачарованно рассматривал выбитые аппаратом тройку и семёрку. Обе цифры считались удачными — возможно, это был знак, что в бою ему повезёт.

— Разойтись по комнатам! — скомандовал Стивенс. — Через час всем быть готовыми к принятию пищи.

Колонна десантников мгновенно распалась — каратели буквально разлетелась в обе стороны. Какое-то время люди искали свои номера и исчезали в них. Коридор стремительно пустел. Макс нашёл дверь под номером тридцать семь, вошёл и оказался в полусфере, лишённой окон.

Здесь стояли выдвижной стол, стенной шкаф и пара стульев. В углу лежали квазитренажёры — металлические диски и трубки, которые можно было примагничивать к полу с различной силой и использовать для имитации упражнений с поднятием тяжестей. Сплошная эргономичность.

Макс снял скафандр и одежду, вошёл в ванную и принял душ.

Эта простая процедура доставила ему исключительное удовольствие. Но долго стоять под струями воды парень не стал: у него ещё было полно дел. Выйдя из кабины, Макс немного размялся. Несколько упражнений на растяжку, чтобы держать мышцы в тонусе. Затем, накинув внутреннюю форму — чёрный комбинезон с полосатой нашивкой на правом рукаве — он сел на стул, выдвинул из стены стол и включил терминал. Когда на экране появился интерфейс, Макс вошёл в Галактическую Сеть. Введя пароль, парень открыл свой почтовый ящик и быстро просмотрел обновления. Сплошные рекламные предложения и прочая чушь.

Макс выбрал нужный электронный адрес и нажал кнопку «Сообщение». Экран засветился бледно-зелёным светом, в верхнем левом углу появился курсор. За пару секунд собравшись с мыслями, Макс стал печатать письмо Джул, текст которого мысленно составил во время перелёта:

Джул, моя прекрасная и нежная мечтательница. Ты сейчас, наверное, бороздишь просторы космоса, сидя в одном из патрульных кораблей. Я знаю, это полезный труд, и ты сама выбрала его. Твой полёт безопасен, и, хотя в турелях сидят стрелки, тебе ничего не грозит — в космосе нет врагов, их изгнало оттуда Федеральное правительство. Разве что случайные космические пираты попадутся вам на пути, но они не рискнут напасть — вы им не по зубам.

Я скучаю по тебе каждый день и надеюсь, что наша встреча перед распределением была не последней. Ты остаёшься для меня единственным хорошим воспоминанием, связанным с Землёй, и вообще близким мне человеком. Надеюсь, когда-нибудь мы снова встретимся, и всем сердцем желаю, чтобы это мгновение наступило как можно скорее.

Помню выражение твоего лица, когда я поделился с тобой своей мечтой — сказал, что хочу стать карателем. Я знаю, что твои родители погибли при подавлении одного из восстаний уранийцев. Они оказались не в том месте и не в то время — кто мог подумать, что обычный космический круиз закончится столь трагично? Но тебе следует винить мятежников, взявших заложников, а не карателей, проводивших операцию. Именно из-за уранийцев ты попала в сиротский дом. Впрочем, я не смею говорить тебе, что делать. Я потерял своих родителей, когда мне было лишь два года, и потому не знаю боли утраты.

Хочу рассказать тебе, как живут каратели — возможно, это заставит тебя хоть немного изменить мнение о нас. Конечно, я видел совсем немного, но и этого достаточно, чтобы понять, что здесь служат настоящие солдаты, благодаря которым в Содружестве царят мир и покой.

К счастью, у нас почти нет войн — только редкие и незначительные возмущения на Уране и близлежащих хабитатах. С ними легко справляются каратели — по большому счёту, только они на сегодняшний день и знают, что такое война. Остальные в глаза не видели врагов Федерации. Даже регулярные десантники последний раз участвовали в столкновении восемь месяцев назад, да и то в качестве прикрытия.

Где-то я читал, что в двадцатом веке карательные части шли позади остальных и расправлялись с мирным населением и военнопленными. Вполне допускаю, что именно так в те варварские времена и было, но сейчас наш корпус — совершенно иная структура. Думаю, тебе не нужно говорить о том, кто всегда в первых рядах любого наступления. А чистки среди мятежников, которые обязаны осуществлять каратели, — всего лишь неизбежная расплата за преступление против человечества, которое заключается, как ты и сама знаешь, в подрыве единства. Представляю, как ты сейчас нахмурилась, читая последнюю фразу. Прости, не удержался — вставил сюда слоган из пропаганды. Помнишь, в училище нас пичкали ею четыре года подряд?

Но я отвлёкся, а ведь обещал рассказать о том, как мы живём.

Подъём в шесть утра. После гимнастики и водных процедур — двадцатиминутный завтрак. Потом — виртуальные упражнения. В полдень — физические тренировки и рукопашный бой. Затем обед, после которого полагается часовой гипносон. В это время мы проходим историю и тактику. С трёх до четырёх — свободное время. В четыре мы садимся в бронетехнику и участвуем в учениях. Обычно это длится часов до восьми. Весьма изнурительные тренировки, по правде говря.

Потом — лёгкий ужин, после которого мы занимаемся на авиа и космосимуляторах. В половине десятого — разбираем и собираем оружие, работаем со скафандрами. В двенадцать — отбой. Раза три в неделю нас будят среди ночи, и мы совершаем марш-броски или отжимаемся, или идём на стрельбища. Так что, как видишь, график у нас плотный, и свободного времени не остаётся.

Так я провёл две недели. У нас не было личных сетевых узлов, поэтому я не имел возможности написать тебе. Сейчас же я нахожусь на Обероне, третьем спутнике Урана. Мы только что прибыли, чтобы подавить восстание рабочих промышленного комплекса по добыче нефти, природного газа и урановой руды. Представляешь: всего две недели — и мне уже предстоит принять участие в настоящем деле! Знаю, ты не поймёшь моего энтузиазма, поэтому перехожу к описанию операции, которая нам предстоит. Она не является секретной, о чём нам было заранее сообщено, поэтому могу свободно рассказать тебе всё, что мне известно. Возможно, уже сегодня вечером ты узнаешь о наших успехах по телевидению — наверняка нас будет сопровождать съёмочная группа. Мне говорили, что операции Карателей почти всегда снимают, чтобы транслировать в новостях.

Итак. Полтора дня назад регулярные войска Оберона подверглись нападению со стороны рабочих одного из здешних заводов. Патруль совершал плановый обход промышленных объектов и совершенно не ожидал, что по нему будет открыт огонь. Никто не знает, откуда рабочие взяли оружие, но это не важно — в конце концов, его можно купить у контрабандистов. Оберон — малозаселённый хабитат, и совершить на него нелегальную посадку не составляет труда.

Повстанцы (на данный момент их классифицируют именно так) забаррикадировались на заводе, установили по периметру доты с ракетными комплексами и держат оборону. Впрочем, пока против них не принимали решительных мер, так как ждали прибытия нашего корпуса. Теперь мы вместе с регулярными частями осуществим атаку против мятежников. Думаю, Федерация не понесёт существенных потерь: мы прекрасно экипированы и обучены, а рабочие завода — всего лишь…

В это время прозвучал пронзительный сигнал сбора. Чертыхнувшись, Макс нажал кнопку отправки, выключил связь и поспешно вышел из комнаты.

Изо всех дверей выскакивали солдаты, некоторые одевались на ходу. Макс влился в общий поток и вскоре оказался в огромном зале, освещённом множеством софитов, на алюминиевых рамах свешивавшихся с потолка. Пол зала покрывала разметка, в соответствии с которой выстроились солдаты. Всё не заняло и минуты. Макс оказался в третьем ряду от трибуны, на которую через несколько секунд бодрым шагом поднялся седовласый мужчина в форме полковника. На рукаве виднелась чёрно-жёлтая нашивка. Макс знал его — это был Вильям Болтэн, командующий мобильной частью номер девять, в которой служил Макс. Именно ему поручили руководить предстоящей операцией. Очевидно, войска собрали на предварительный инструктаж. А может, случилось нечто непредвиденное.