Билл Болдуин - Отчаянные

— Я вам верю, — сказал я. — Я хочу задать вам кучу неприятных вопросов и не хочу от вас никаких уверток, ибо лично проверю все то, что вы мне расскажете. После этого мне хотелось бы услышать, как нам исправить положение в минимально возможный срок — и чем я мог бы помочь вам в этом.

Уильямс внимательно посмотрел на меня, потом на мгновение зажмурился.

— Мне кажется, — сказал он со слабой улыбкой, — что меня наконец-то выпустили из здешней выгребной ямы. Что ж, адмирал, начнем. Я долго ждал этого момента…

Остаток дня мы с Уильямсом провели за разговором. Где-то в районе полудня Коттшелл принес нам сандвичи, а ближе к вечеру накрыл на остатках саммерсова стола более обстоятельный обед. К концу вечерней вахты я окончательно убедился в том, что Уильямс может оставаться моим начштаба столько, сколько пожелает. За время нашего разговора он не раз и не два пытался восстановить в моих глазах репутацию своих подчиненных: я услышал о сотнях попыток, предпринимавшихся на всех уровнях, обойти Саммерса и его приспешников — и все эти попытки неизменно заканчивались взысканиями и даже арестом и гауптвахтой. Разумеется, мои вопросы и ответы на них подтвердили ряд моих прежних подозрений насчет оперативной, технической и летной служб, каждой из которых заправляли закадычные дружки и бывшие однокашники контр-адмирала Имперского Флота У. Гротона Саммерса, все как один активисты Комитета Межгалактического Согласия. Конечно, мощь КМГС со времен Битвы за Авалон была уже не та, что в межвоенные годы, и большая часть самых активных его сторонников ушла теперь в подполье. Однако эта зараза — где по глупости, а где и по злому умыслу — продолжала еще разъедать часть нашего военного аппарата и, как видно было на примере Саммерса, все еще представляла собой значительную угрозу Империи.

Наконец — уже ближе к середине ночной вахты — я посмотрел на своего усталого начштаба и решил, что теперь полностью понимаю его: кто он есть и чего он хочет.

— Значит, таков разработанный вами план? — спросил я.

— Вот именно, адмирал, — кивнул он.

— Что ж, исчерпывающе, — заметил я, разливая по кружкам остаток кф'кесса из термоса. — Похоже, вы давно над ним трудились.

— С того самого дня, как Саммерс укатал меня на губу на неделю, — ухмыльнулся Уильямс. — Вот я и решил тогда: не может такой отстой длиться до бесконечности, так что, когда все это пройдет, мне лучше быть наготове — на случай, если найдется кто-нибудь, кому это будет интересно выслушать.

Я кивнул.

— И как, показался я вам заинтересованным слушателем?

— На мой взгляд, весьма, адмирал, — ответил он. — Скажите только слово, и я приведу все это в действие — сейчас же.

— Это многих удивит, — заметил я. — Вы уверены, что те, кого вы предлагаете назначить на места КМГСовцев, справятся с новыми обязанностями?

— Вы сами видели их досье, адмирал, — сказал Уильямс. — Или вас что-то в них смущает? Я сдался.

— Нет, — согласился я. — Ничего такого.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Уильямс. — Я провел уйму времени, подбирая эти кандидатуры. — Он похлопал по небольшому дисплею, который принес нам Коттшелл. — На этих людей я готов поставить весь остаток своей карьеры. А я еще не собираюсь в отставку.

Я кивнул.

— Что вы планируете сделать с людьми, от которых мы избавляемся?

— Они обладают властью, эти жукиды, — вздохнул он. — Лучше всего было бы предложить им льготный билет домой — если они согласятся убраться без шума. Ну а для любителей пошуметь всегда есть гауптвахта.

Это решение пришлось мне по душе.

— А что с остальными? — спросил я. — С теми, кто бездельничает, начиная с утренней вахты? Как вы думаете справляться с ними?

— Просто жестким руководством, — сказал Уильямс. — Поймите, мы здесь все до одного на этой базе заслуживаем трибунала хотя бы за то, что не смогли ничего поделать с Саммерсом. И ведь никто из нас не был глуп настолько, чтобы не видеть, что происходит. Мы все в ответе за ту задницу, в которой оказались, так что теперь нам всем придется пупок рвать, чтобы вылезти оттуда. Тут ведь как: или человек с нами, или ему не место на Флоте. Все просто. Людям довольно будет ясных приказов.

Большая часть из них — профессионалы, и им то, что творится здесь, так же не по душе, как вам или мне. Если они поймут, какой работы от них ждут, они ее выполнят. Клянусь бородой Вута, адмирал, они сделают ее в наилучшем виде. Вы же знаете Синих Курток.

Собственно, именно поэтому план Уильямса звучал так обещающе. По сути своей он основывался на людях и на том профессионализме, на котором держался весь наш Имперский Флот.

— Капитан, — сказал я. — Вам еще чертову кучу грязи разгребать до начала утренней вахты. Есть еще что-нибудь, чем я мог бы помочь вам?

Уильямс ухмыльнулся.

— Только ваш приказ приниматься за работу, адмирал.

— Считайте, что вы его получили.

— Раз так, адмирал, с вашего позволения я вернусь к себе. Если уж разгребать дерьмо, так лучше не откладывая. Для кой-какой работы полночь — лучшее время. Если удача будет сопутствовать нам, утром, по дороге на службу, вы уже увидите хотя бы некоторые изменения.

— Обязательно посмотрю, — заверил я, провожая его в вестибюль. Коттшелл спал за своим столом, уронив голову на руки. — Похоже, не одни мы припозднились сегодня, — добавил я.

— Старина Хатуэй — мужик что надо, — заметил Уильямс, посмотрев на меня в упор. — Никому из нас даже не представить себе, каково ему пришлось, работая на Саммерса. Адмирал не особенно церемонился с теми, кто находился в его власти.

— Об этом я как-то не думал, — сказал я, невольно вздрогнув.

— Коттшелл ни за что не признается в этом, — продолжал Уильямс. — В своем роде он тоже стреляный воробей. И если уж кто-то и знает все входы и выходы этой базы и как подобрать к ним ключ — так это он.

— Я рад, что вы мне это сказали, — вздохнул я, мысленно отвесив себе плюху.

— Мне так показалось, что вам это будет интересно, — кивнул он, напяливая остроконечную форменную шапку с одним пояском из золотых дубовых листьев. — Если что, я буду у себя, адмирал, — не стесняйтесь беспокоить. — С этими словами он повернулся и, тихо ступая, миновал стол Коттшелла и вышел в коридор.

На полметацикла я вернулся в свой кабинет и по портативному голофону связался с командирами моих квадов — так, на всякий случай. Они были готовы. Потом я тихо подошел к столу Коттшелла и осторожно тронул его за плечо.

— П-простите, господин адмирал, — пробормотал он, сонно помотав головой. — Я, должно быть, задремал.

— Вам не за что извиняться, — возразил я. — Во всяком случае, я не вижу за вами никакого греха. Напротив, я рад, что вы здесь. Хотя вы вовсе не обязаны задерживаться так поздно.

Коттшелл поправил съехавший на сторону старомодный галстук и пожал плечами.

— Нет, господин адмирал, в этом вы ошибаетесь. Это моя обязанность.

Решение пришло ко мне как-то само собой; я надеялся только, что оно не запоздало.

— Мистер Коттшелл, — сказал я. — Возможно ли такое, чтобы моя утренняя реплика насчет личного секретаря адмирала Саммерса прошла мимо ваших ушей?

Коттшелл улыбнулся.

— Я полагаю, адмирал, что я ее не расслышал как следует.

— Спасибо, — вздохнул я. — Если вы останетесь, я постараюсь свести подобные оплошности к минимуму — даже если буду пребывать в сильном раздражении, как это было утром.

— Я буду рад остаться на службе, адмирал, — снова улыбнулся Коттшелл.

— Тогда я благодарен вам вдвойне, — сказал я. — И зовите меня Вилф.

Лицо Коттшелла просветлело.

— Благодарю вас, э… Вилф, — произнес он, крепко пожимая мне руку. — Я приложу все усилия, чтобы вы не пожалели о своем решении.

— Начали вы уже неплохо, — ответил я. — А на сегодня давайте-ка закругляться. Только перед уходом пошлите кого-нибудь прибрать бардак в моем, так сказать, кабинете. Потом… Потом я хочу поговорить со всеми офицерами базы — без исключения. Пусть это будет три ноль-ноль утренней вахты — согласуйте это с Уильямсом. Что дальше — решим по обстоятельствам. Идет?

— Отлично, адмирал… э… Вилф, — отозвался он. — День, похоже, будет не менее хлопотный. Буду ждать его с нетерпением.

— Я тоже, — сказал я, хотя сам не был так уж уверен в том, что говорю правду…

Глава 2. Когда ты в меньшинстве

Той ночью мне удалось соснуть только на неполный метацикл. Сразу поел.; начала утренней вахты меня разбудили бой колоколов, вой сирен… и жуткий, сотрясающий землю грохот скорострельных разлагателей. Втиснувшись в боевой скафандр, я выскочил в коридор и через рвущуюся мне навстречу в укрытие перепуганную толпу пробился к выходу. Когда я прыгнул в заиндевевшее — чертов местный холод! — седло своего гравицикла и запустил генератор, нападающие уже миновали заградительный огонь орбитальных фортов. На полной скорости я погнал машину к лифту подземного ангара.