Михаил Темнов - Сады Хаоса. Книга 2. Пески забвения
Глава 8. Древний Фаэтон. Учеба Паино. Его воплощения в иные формы жизни. Первое испытание.
Через три года обучения, после сотен уроков и практических занятий, преклонив колени, в окружении звездного неба, я опять предстал перед Цветком Жизни. Так близко подойти к святыне храма мне позволили впервые.
Свет, испускаемый Цветком Жизни, пронизывал мое тело, наполняя его легкостью, силой и уверенностью. Сознание было чистым и ясным, готовым не только соприкоснуться с сокровенным, но и постичь его. Сегодня я чувствовал его. Духовно был готов к нему.
Возле меня стояли настоятель школы Света и верховный жрец храма Ши Тай – Ко Ца Хор, рядом полукругом – первые жрецы стихий.
Жрецы молчали, пристально наблюдали за мной…
– Это он? – спросил зрелых лет меднокожий жрец с крючковидным носом и острым подбородком, прикрытым короткой ухоженной бородой.
Он напоминал мне стража ночи юрта. На его груди красовался знак стихии огня. Он не был похож на жрецов нашего ордена. Во всем облике проступала принадлежность к иному Звездному миру.
– Да, великий жрец Кахо, это именно он, – ответил Ко Ца Хор.
– Он слишком молод, – констатировал жрец.
– Да, но он уже окончил школу. Кроме того, Паино – последний из Тату.
– Тот самый?
– Да!
– Ему несложно было это сделать.
– Ученики все равны, – заключил Ко Ца Хор.
– Кем он там был?
– Прожил жизнь мотылька, рыбы, птицы. В последний раз был цветком. У него даже не было поединка с внутренней тенью в виду отсутствия последней.
– Это очень интересно, – думая о чем-то своем, произнес Кахо. – Что тебе запомнилось из последнего урока, Паино? – спросил он у меня.
– Было больно, когда меня сорвали.
– Тебя испугала боль?
– Она была обычной!
– А что же тогда?
– Бессмыслие убийства. Сорвав цветок, фаэт бросил его и принялся рвать новые. Я ему не понравился, – понизив голос, продолжил я.
– Тебя задело, что ты ему не понравился?
– Нет. Это было его отношение. Его вкус и его право. А он злоупотребил своим правом.
– И это все? – уточнил жрец Кахо.
Я задумался над тем, как объяснить свое понимание этого факта.
– Нет.
– Что ты хотел бы сказать еще?
– Мне было жаль его. Он потерял вкус жизни! Он посерел, мечется и не знает, чего хочет. Его существование постно, и поэтому потеряно.
– Ты хорошо рассудил. Ну, а какой самый главный вывод?
– Жизнь очень легко убить, – ответил я. – Зло быстротечно. Но добро вырастает и дает плоды слишком медленно…
– Это все похвально. Но все же он так молод… – произнес сидящий в глубине жрец Заркон с символом стихии воды на груди. Он еще не созрел до главного экзамена.
Я краем глаза посмотрел на жреца. Заркон, как всегда, был в своей стихии. В его нежно-голубых глазах, казалось, журчали ручьи, текли реки, плескалось море. И сейчас, как мне показалось, он был готов организовать мне очередное испытание в свойственном только ему стиле.
– А выдержит ли этот юноша? – спросил жрец стихии земли.
Ко Ца Хор молчал. Он словно чего-то ждал. Он не спешил. И я чувствовал, что самое главное впереди. Что сейчас произойдет что-то необыкновенное.
– Звезды указывают на него! – не спеша, словно взвешивая и отмеривая каждое слово, ответил верховный жрец. – Ему одному, когда придет Час Вархана, предстоит взять на себя всю боль народа Фаэтона. Постигнуть зло и дать восторжествовать Свету на этом последнем рубеже. Он же и примет смерть матери Фаэтон. Станет последним стражем душ фаэтов… Но это будет потом, после того, как он по своей воле уйдет послом в Темные миры. Когда память предков уснет в нем и ее занесет Песками Забвения… И останется только Любовь…
– Испытания, – потребовал Заркон.
– Я хочу убедиться в его готовности к главному экзамену, – продолжил жрец Кахо.
– Испытания! Испытания! Испытания! – послышалось со всех сторон.
– Ты готов к испытанию? – спросил у меня Ко Ца Хор.
– Да.
– Тогда в путь… Руководи, Заркон. Сегодня твой день, – услышал я слова настоятеля ордена.
Цветок Жизни ослепительно вспыхнул. Тысячи лучей пронзили меня, подхватили и закружили в невероятном танце Света, и я, неожиданно для себя, растворился в окружающем пространстве.
* * *…Я долго спал. Оказывается, все эти столетия я был маленькой льдинкой на вершине горы. Но сегодня все необычно. Это я ощутил сразу, как только проснулся. Шумел ветер. Ярко светило Солнце. Стада кудрявых облаков паслись на пронзительно синих лугах неба. Я потянулся к отогревшим меня солнечным лучам. Сладко вздохнув и, незаметно растаяв, медленно соскользнул с огромной каменной глыбы. Подхваченный тысячами таких же искрящихся капелек, знакомясь с ними, понесся звонким ручейком по темному ущелью, навстречу новой жизни.
Журча и играя, я быстро освоился, окреп, и уже внизу, вырвавшись из окружения заснеженных, седых гор, войдя в долину вместе с бурным потоком, замедлил бег и покатил по равнине. Мы были едины, но каждый был отдельным. Это ощущение, ни с чем не сравнимое чувство защищенности, радостной готовности торопиться и познавать, казалось мне верхом совершенного, правильного устройства жизни. К воде подошла фаэтка. Набирая воду в кувшин, она пела песню о любви. Я впитал ее любовь и побежал дальше.
Потом на берегу я видел стычку между двумя фаэтами. Не желая того, запомнил и их злость. В течение дня, словно губка, впитывал пение птиц, музыку ветра, рокот вечно недовольного грома-ворчуна, стоны раскачиваемых деревьев. К заходу Солнца я устал. Во мне было столько событий, что порой казалось: я не утром родившаяся из льдинки капелька, а сама жизнь Фаэтона. Я был переполнен и, казалось, не смогу нести в себе дальше всю гамму различных эмоций, впечатлений и звуков. Во мне все перемешалось: кипела жизнь, полыхала любовь, горела злоба, выращивая ростки смерти.
Вскоре течение вынесло меня к спящим благоухающим полям.
– Пить! – донесся до меня сквозь порывы ветра чей-то отчаянный стон.
Прислушался. Стон повторился. Теперь я услышал его отчетливей. Это цветок умирал от жажды. Я рванул к берегу и исчез в подземных лабиринтах. После блужданий во мраке нашел сухие корешки и потянулся по стеблю навстречу Солнцу. Цветок напился и с первыми лучами светила выбросил яркий красный бутон. Надо мной закружилась медоноска, и вскоре я, подхваченный ее лапками, вместе с ароматной пыльцой понесся в джунгли. Но горячее Солнце высушило меня, и я невидимым испарением поднялся вверх к небесному стаду.
С высоты я увидел сухую бесплодную пустыню. Я потянулся к ней. Она выпила меня…
– Достаточно, – словно раскат грома, слова жреца стихии воды остановили мой безумный бег.
– Думаю, что вполне, – ответил Ко Ца Хор.
Я очнулся, преклонив колени перед Цветком Жизни. Меня окружали задумчивые жрецы храма Ши Тай.
– Юноша, без сомнения, способный, – окинув меня с ног до головы пронизывающим взглядом, заключил Заркон.
– Мы еще испытаем его Песками Забвения, – резюмировал верховный жрец…
Часть вторая. Тень за спиной
Глава 1.Галактолет фаэтов «Адмирал Кро». Возвращение Ки Локки. Его величество Страх.
Портационная камера встретила меня полумраком, воем сирены и хаотическим потоком символов, мелькающих на пространственном экране. Предупреждающе вспыхнули индикаторы контроля, сумасшедший танец знаков прекратился, и на экране появилось короткое сообщение об инопланетном вторжении.
– Высшая степень опасности, – синхронно с текстом заработал автоответчик. – На корабле инопланетный десант. Захвачены первый, пятый, шестой, десятый отсеки, блокирована система запуска блока… – на какой-то миг звуковой синтезатор запнулся, – …до самоуничтожения корабля осталось… потеря контроля… – и он замолчал.
– Лихо! Поздравляю, старик. Наконец-то пришло время для настоящих мужчин. Ты, надеюсь, не баба, – радостно зачастил мой бесенок.
«Итак, пока я изгалялся с инопланетянами, мы успели капитально влипнуть, – совершенно не обращая внимания на повизгивающую от восторга программу, подумал я. – Но почему Катас не включил блок безопасности? И что с ним вообще?»
Попробовал через чип связаться с командиром. Он молчал. Не отвечали Герамо и Генерико. Вообще никто не отвечал. Экипаж галактолета словно вымер. Или все-таки его успели уничтожить. В сознании вновь возникли кадры увиденного на флагманском корабле инопланетян. Выходит, что их информационные экраны не обманывали.
Тревожные мысли теснились в моем сознании. Я достал персональный код на управление галактолетом, вставил кристалл в приемник и поспешил запустить систему безопасности. Сигнализируя о неисправности, дружно запищали датчики, замигали аварийные индикаторы. Ближайший приемник находился в штурманской, а туда еще добраться надо.
Я постарался прикинуть отведенное нам всем время. По моим подсчетам и согласно частоте завывания сирены, в моем распоряжении было еще минут десять-одиннадцать. Надо спешить. Я попытался портировать себя в штурманскую. Но, увы, портатор дал сбой. Рванулся к выходу… и замер. Опасность была рядом. Это я чувствовал всем своим естеством.
