Александр Зорич - Завтра война
Заинтригованный Эстерсон подошел к горшку и, вытащив колышек, открыл крышку. Ему в нос шибанул острый запах, не вызывающий никаких определенных ассоциаций. Но, как и все незнакомое, он показался довольно неприятным, а густая масса внутри горшка — совершенно несъедобной.
Качхид тем временем продолжал:
— Это последняя миска качи, которая осталась у сирхов, живших в Барачхе… Однолицые бесцветики вырубили все деревья —качаги, и качи больше нет. Теперь в Барачхе никто не живет. Все ушли.
Эстерсону стало ясно без лишних пояснений, что Барачхой сирхи называют поселение или местность вблизи конкордианской базы. А говоря об «однолицых бесцветиках», Качхид наверняка имел в виду рядовых солдатов-демов, среди которых из-за клонирования небольшого набора геномов регулярно повторялись одни и те же фенотипы.
Полина нахмурилась.
— Зачем же нам их кача, да еще последняя? — спросила она.
— Глава Барачхи сказал, чтобы бесцветики забрали эту качу себе и убирались обратно на свои злые звезды.
— Мы-то с Полиной здесь при чем? — вздохнул Эстерсон.
— Они не понимают разницы между нами и конкордианцами. Мы все для них одинаково бесцветные. — Полина произнесла эти слова таким тоном, что конструктор понял: кому-то сейчас не поздоровится.
— Вы можете передать слова сирхов и эту миску тем бесцветикам, которые срубили качаги в Барачхе и залили все своим жидким камнем. Ведь вы с ними знакомы, я видел, — сказал Качхид. — Это не вчера началось. Но только недавно терпеливые сирхи стали нетерпеливыми. После того как летающая машина сожгла наш самоезд.
— Вертолет клонов атаковал самоходный экипаж сирхов?! — ахнул Эстерсон.
— Вертолет, да, — кивнул Качхид. — Три дня назад глава Барачхи сел в самоезд и поехал говорить с бесцветиками. Но те говорить не хотели. Там летала эта машина. Она выстрелила — и самоезд загорелся. Глава Барачхи был счастлив, что унес оттуда свою голову и миску качи!
— Мерзавцы! — выдохнула Полина и опрометью бросилась прочь из комнаты.
— Ты куда?! — Эстерсон внезапно обратился к ней на «ты» — впервые после того похмельного утра с истериками.
Она не ответила.
Эстерсон и Качхид побежали за Полиной.
На дворе было зябко, сыро и еще совсем темно. Где-то в стороне свежепостроенного космодрома взлетал конкордианский звездолет.
Хлопнула дверь радиорубки. Над ее крышей взвился вытяжной аэростат.
«С Варизом, что ли, ругаться будет?» — предположил Эстерсон. Он жестом пригласил Качхида пройти вместе с ним в радиорубку.
Нацепив на голову наушники с микрофоном и подключив разъем своего переводчика к специальному гнезду, Полина торопливо щелкала тумблерами.
— По-моему, с капитаном Мир-Мирое говорить бесполезно, — сказал конструктор.
— Разумеется! Не собираюсь с ним ничего обсуждать. Я вызываю наше консульство. Пусть дипломаты займутся клонами на Фелиции вплотную! Они грубо нарушили гарантии, данные местному населению! Конкордия должна немедленно свернуть базу и убраться восвояси!
Консульство между тем не отвечало. Полина не менее десяти раз отправила закодированные позывные. Перебрала разные рабочие частоты. Еще раз проверила исправность аппаратуры.
— Чертовщина какая-то, — пробормотала Полина, нервно покусывая нижнюю губу. — Что они там все — умерли?!
— Может, помехи? — предположил Эстерсон. — Грозовой фронт?
— Какие, к дьяволу, помехи? — Она чуть не плакала. — Какой фронт? Вы слышите — эфир чист. Чист — но совершенно безмолвен!
Полина еще раз в отчаянии нажала кнопку, посылая кодированный пакет позывных.
Вдруг на пульте загорелся долгожданный зеленый сигнал «Линия».
— Говорит «Лазурный берег». Консульство, как слышите? Как слышите меня?..
Услышав ответ консульства, Полина изменилась в лице.
— С кем я говорю, повторите… Я вызываю консульство Объединенных Наций на Фелиции, поселение Вайсберг… Мне требуется любой официальный представитель Объединенных Наций… С кем я говорю?
Не спрашивая у Полины разрешения, Эстерсон щелкнул тумблером громкой связи. Из динамика раздалось характерное рычание конкордианской речи.
«Ну ничего себе!» — Конструктор трясущимися руками настраивал свой переводчик.
— … специального назначения «Скорпион». Повторяю: консульство захвачено. С вами говорит Сиявуш Мадарасп, лейтенант конкордианских сил специального назначения «Скорпион». Все сотрудники консульства интернированы до окончания военных действий.
— Каких военных действий? — растерянно спросила Полина.
— В один час тридцать минут сего дня по универсальному времени начата стратегическая операция «Исфандияр». Моя Родина вступила в исторически справедливую войну с Объединенными Нациями…
— Этого не может быть!..
Лейтенант не стал доказывать очевидное. Вместо этого, как человек, мыслящий трезво и по-военному, он распорядился:
— Приказываю вам сохранять спокойствие и оставаться на территории станции «Лазурный берег». Сейчас за вами прибудет наш вертолет. Вы будете интернированы до конца военных действий. Я гарантирую вам жизнь и личную безопасность.
Глава 19
Пушкиноцентрическая картина мира
Январь, 2622 г.
Город Полковников
Планета С-801-7, система С-801
Кто из гражданских до войны слышал о Городе Трех Звезд? Известном также как Город Полковников? А о Восемьсот Первом парсеке?
То-то же. И мы не слышали. Хоть и кадеты, вроде не гражданские.
Если соединить прямой линией Землю, колыбель цивилизации, и Паркиду, люксогеновый рай, примерно посередине окажется одна на первый взгляд ничем не примечательная звездная система.
Романтического названия она не имеет. Только ничего не говорящий номер в астрономическом каталоге и военный шифр: С-801. Цифра означает расстояние от Земли в парсеках — всего лишь.
Хоть эта система и находится на полпути от Земли к Паркиде, но конкордианская граница проходит куда ближе к Паркиде. Между Восемьсот Первым парсеком и границей — полтора десятка колоний Объединенных Наций, составляющих Синапский пояс. Это Махаон, Андобанд, Лючия, непокорная планета Дурга — и другие, не осчастливленные такими громкими названиями.
По своему расположению в пространстве С-801 — стратегическая тыловая позиция Синапского пояса. Это семь небольших планеток, обреченных со временем упасть на непомерно раздувшееся от пустого старческого тщеславия центральное светило. Шесть из них представляют собой непригодные для жизни вариации на темы Меркурия и Венеры, а седьмая, самая дальняя, до появления военных строителей была ледышкой вроде Марса.
Только в отличие от Марса на планете С-801-7 над покрытыми льдом полярными морями замерзшей атмосферы и тропическим поясом замерзшего океана космические ветры не успели намести стометрового слоя пыли.
Не знаю, во сколько это обошлось налогоплательщикам, но атмосферу удалось частично растопить, повесив над полюсами огромные пленочные параболоиды — в тысячи раз большие, чем «прожекторы», освещающие ночную сторону Луны. А в экваториальной зоне, за счет искусственно созданного парникового эффекта, возникла даже цепь пресноводных озер.
На берегу крупнейшего озера был построен космодром. Потом еще один. И еще. Склады. Ремонтные мастерские. Госпиталь. Танкодром. Подземные резервуары люксогена. Узел дальней связи. Резервный узел дальней связи. Ангары для техники бронедесантной дивизии. Ангары для второй бронедесантной дивизии. Казармы для личного состава двух дивизий. Позиции для пяти дивизионов противокосмической обороны. Ангары для техники дивизионов. Казармы для личного состава дивизионов. Учебный лагерь осназа. Космодром спецсредств. Запасной командный пункт Второго Ударного флота. Монорельсы и шоссе, чтобы связать все объекты воедино.
Все это вместе получилось чуть побольше Колчака. И чуть поменьше Москвы. Как-никак, крупнейшая база флота за пределами Солнечной системы.
И было это исчадие военстроя названо Городом Трех Звезд, потому что в полдень над ним висели три звезды. Один красный гигант в зените и два белых карлика (полюсные пленочные параболоиды) на самом краю горизонта.
Местный фольклор, однако, отсылал к трем звездам на погонах армейских полковников и флотских каперангов. А уж полковников и каперангов там было!..
Восемьсот Первый парсек — о существовании которого разведка Конкордии, конечно, знала — был единственной звездной системой нашей периферии, немедленная атака которой планом «Исфандияр» не предусматривалась. Клоны не боялись людских потерь и легко пожертвовали тысячами своих диверсантов на Земле. Но вот линкоры и авианосцы надо было беречь. Клоны знали: Город Полковников атаковать безнаказанно невозможно.
