Мой любимый Метаморф (СИ) - Кривенко Анна

— Скажи мне, — прошептала я с легкой дрожью в голосе, — скажи мне сейчас прямо и искренне — только, прошу, правду! Я… я готова принять любой ответ. Мне нужна голая ИСТИНА! Ты… действительно так сильно любил Исиду, что буквально сходил по ней с ума?

Макс слегка напрягся и осторожно присел рядом на траву, перестав нависать надо мной. Но потом он вмиг успокоился и посмотрел на меня взглядом, исполненным решимости, искренности и тепла. Я затрепетала. Я чувствовала, что он серьезен и открыт, как никогда.

— Да, мои чувства к Исиде были безумными и даже мучительными, но… — он запнулся, глядя на меня, и попытался подобрать последующие правильные слова. — Только с тобой я по-настоящему понял, что такое любовь… — он сделал паузу, отчего-то смутился, а потом добавил:

— Возможно, я скажу сейчас банальные вещи, Мара, но… я называл свою чувства к Исиде любовью только до встречи с тобой. А когда узнал тебя, то понял, что любовью это не было вовсе. Влечение, восхищение, уважение — да, но не любовь… Знаешь, ведь с ума меня свела не она, а ты…

Макс улыбнулся, видимо, что-то вспоминая, а я едва смогла сглотнуть ставший в горле ком.

— Я расскажу тебе немного о себе прошлом: я люто ненавидел мужчин, которые вступали в отношения с существами своего пола. Моя ненависть была такой глубокой, что я и Исиду со свету сживал, пока учился с ней в одной группе. А все потому, что из-за подобных отношений серьезно пострадал мой горячо любимый старший брат. Почувствовав влечение к Исиде, которую считал парнем, я возненавидел самого себя. Моя жизнь превратилась в настоящий ад, но я все-таки капитулировал и признал себя извращенцем, — Макс вдруг горько вздохнул. Наверное, те времена действительно были для него очень тяжелыми. — Когда же она оказалась девушкой, я выдохнул с облегчением. Потому что однополые отношения я по-прежнему НЕ ОДОБРЯЛ. Я был принципиален в этом, Мара! Пока не встретил тебя…

Он посмотрел на меня с нежностью, а потом печально улыбнулся. Взял меня за руку и мягко сжал пальцы.

— Ты была мужчиной в моих глазах безо всякого сомнения. Я знал, что ты — парень. Я ВИДЕЛ это! И я все равно полюбил тебя!!! Полюбил так сильно, что просто переступил через преграды, страхи, сомнения и даже через любовь к брату. Я знал, что доставлю боль своим родителям, что потеряю репутацию и, может быть, даже самого себя, но… — взгляд Макса стал трепетнее, — я все равно ни разу не засомневался в том, что хочу быть с тобой, Мара!

Я почувствовала, что у меня на глаза наворачиваются слезы. Проклятая космическая бездна! Так же нельзя! Я же воин…

Хотя сейчас я чувствовала себя просто маленькой девочкой с раненым сердцем, которую исцеляла такая прекрасная и, теперь я верю, искренняя любовь.

Я часто заморгала, пытаясь засунуть слезы обратно, но Макс их заметил и поспешил меня обнять.

— Теперь ты понимаешь, насколько дорога мне, Ма-руф-фа Эйгэ??? — я вздрогнула от волнения: он впервые назвал меня полным именем. — Мне не важно, как ты выглядишь, не важно мужчина ты или женщина (хотя, признаю, женщиной ты мне нравишься ГОРАЗДО больше!), не важно с какой ты планеты. Мне действительно нужна и важна только ты… Я люблю тебя, Мара!..

О, его слова меня все-таки добили!!!

И я всхлипнула.

Макс быстро отстранился, взял мое лицо в свои ладони, а потом начал покрывать поцелуями каждый миллиметр кожи. Когда одинокая слезинка все-таки выкатилась из-под ресниц, он коснулся ее губами, улыбнулся и прошептал:

— Не плачь, девочка! Я теперь с тобой! Ты не против потерпеть меня в своей жизни годиков этак сто пятьдесят???

Я обняла его, зарылась лицом в его одежду и ответила:

— Я тоже люблю тебя! И верю… Спасибо.

Кульминацией обоюдных признаний послужили головокружительные поцелуи, от которых мы оба забыли, где находимся, однако до боли знакомый голос над головой грубо напомнил о неприглядной реальности происходящего.

— Мне жаль прерывать вас, — голос звучал насмешливо, — но… пора заняться делом!

Я вздрогнула и оторвалась от Макса, испуганно уставившись на говорившего.

Мои глаза изумленно раскрылись, потому что перед нами стоял… Шинноиль из рода Эрэль — великий император древнего Цвинна, предполагаемый «предок», как ходили слухи, клонированного Шина Орейна.

Его лицо принадлежало Шину, но стало моложе, красивее и жестче. Длинные черные волосы струились по плечам и спине, а на голове сияла драгоценными камнями императорская тиара. Одеяние было тоже сплошь сияющим и вычурно дорогим. Оно выглядело, как длинное, до самих пят, платье с широкими рукавами, обхваченное широким поясом с металлическими вставками и с… кобурой для бластера на нем! Весьма необычное сочетание, ведь во времена правления этого самого императора бластеры еще не изобрели…

Мы опасливо поднялись на ноги. Макс тут же задвинул меня за спину и, как заправский воин, положил руку на рукоять меча. Правда, тянулся он за бластером, но меч тоже, пожалуй, подойдет, ведь в иллюзорном мире даже такое оружие могло обладать невероятной мощью. Кстати, если мир иллюзии напрямую подчиняется нашим мыслям и представлениям, то открываются неплохие возможности для вооружения и усиления способностей…

Шин Орейн, точнее, император Шинноиль смотрел на нас с высокомерным прищуром. Видимо, он действительно был клоном древнего императора, ведь из всех возможных образов одел на себя именно этот. Или же использовал нынешний облик для устрашения, и это такой психологический маневр.

Но убивать он нас точно не собирался, иначе бы напал молча.

— Нас ждет пятый уровень, — не терпящим возражения тоном проговорил он и кивнул в сторону виднеющегося на горизонте леса, — думаю, вы не хотите остаться здесь навсегда, не так ли? Поэтому предлагаю объединиться и найти выход отсюда…

После нескольких мгновений раздумий Макс утвердительно кивнул. Как говорят, друга держи близко, а врага еще ближе…

Мы двинулись вперед, внимательно оглядывая местность, но уже через сотню шагов до нашего слуха донесся отчаянный крик.

Обернувшись на звук, мы заметили, что недалеко от нас человек борется с огромным животным, с виду напоминающим гигантского волка размеров с крупную лошадь. Правда, это противостояние уже трудно было назвать борьбой. Волк с рычанием повалил мужчину на землю, а потом жадно вгрызся в его горло, и крик несчастного мгновенно затих.

Подняв остроносую морду к небу, волк протяжно завыл, а после развернулся и понесся прочь, через минуту скрывшись в высоких густых кустах.

Макс первым рванул к жертве, а я только сейчас очнулась и бросилась за ним.

Несчастный лежал в странной позе и смотрел в небо остекленевшими глазами. Его горло было разорвано, кровь заляпала всю одежду и почву вокруг.

И тут я узнала его. Это был один из наемников нашего отряда, его, кажется, звали Рой…

Макс присел на корточки и тронул его за запястье.

— Он мертв, — прошептал он глухо, — по-настоящему мертв…

На меня наполз ужас, а Шин спокойно, будто ничего не случилось, проговорил:

— Он боялся волков. Это была его самая большая фобия…

И тут меня осенило. Ну конечно! Иллюзия воплощает не только наши приятные желания (типа, моя нагота для Макса), но и наши самые большие страхи… Вот только воплощенные иллюзии совсем не иллюзорно смертоносны…

Макс ладонью провел по глазам умершего, заставляя их закрыться, а потом, поднявшись на ноги, произнес:

— Хоронить здесь кого-любо бесполезно. Это иллюзия. Нам надо идти.

Я согласно кивнула, и мы возвратились к прерванному маршруту.

Но в голове у меня постоянно крутился рой панических мыслей. Воплощение наших самых больших страхов? Чего я боюсь больше всего?

Я до ужаса боюсь ракхарца и… потерять своего Макса!

И фантазия услужливо вспыхнула картиной, как уродливая ненавистная ящерица разрывает когтями того, кого я люблю…

Давай будем… друзьями!

Талиэн

Когда Энайя произнесла слова, что я свободен, я ощутил, что все внутри меня перевернулось. Застыл на месте, с изумлением чувствуя, как исчезают одна за другой ментальные установки подчинения, рабства, подконтрольности…