Уолтер Уильямс - Праксис
А наксиды тем временем запустили в пространство несколько имитаторов, разбросав их по разным орбитам в пределах системы Протипана. Тем, кто проникнет в систему, придется потратить изрядное время, пытаясь отличить реального противника от подделок, может быть, даже слишком изрядное для того, чтобы остаться в живых.
Непривычные к превратностям судьбы цензоры не знали, как им быть с известиями, полученными из Магарии. Мартинес получил отчет, в котором результаты прошедшей битвы были названы блистательной победой, и неясно было, почему Магарию при этом так и не захватили, а оставшимся на Заншаа нужно готовиться к дальнейшим сражениям. Он сделал запрос в управление флотом с просьбой сообщить ему, как командующему эскадрой, участвующей в наступлении, о реальном положении дел.
Они сообщили. Оправившись от шока, он прикинул, когда стоит ждать появления наксидов у Заншаа. Им придется затормозить и причалить к кольцу Магарии, чтобы заправиться боеприпасами и топливом, а потом разгоняться опять.
Вышло три месяца. Через три месяца, а может быть, чуть позже флот наксидов начнет битву за Заншаа.
«Корона», возглавляющая четырнадцатую легкую эскадру, была уже на полпути к Хон-бару. На торможение уйдет слишком много времени. Вместо этого четырнадцатая эскадра развернется вокруг солнца Хон-бара или вокруг гигантских планет системы и продолжит свой путь обратно к столице.
Вероятно, они успеют появиться как раз перед вторжением наксидов. Наксидов, у которых сейчас значительно больше кораблей, чем у всех прочих верноподданных народов.
Он послал Роланду и сестрам письмо, в котором настаивал на том, чтобы они с первым же кораблем отправлялись на Ларедо, и сосредоточился на управлении своей эскадрой. Он провел ряд виртуальных маневров, в ходе которых команды всех судов одновременно участвовали в действиях, проходящих по одному сценарию. Он заставлял их сражаться и друг с другом, и с имитациями эскадр наксидов. Они выбивались из сил, и Камарулла даже начал жаловаться на него другим капитанам. Но может быть, остальным доставлял удовольствие тот факт, что «Короне» с ее новой командой, еще не притершейся к кораблю, не удавалось блеснуть в ходе этих маневров, и Мартинесу оставалось только покрепче стискивать зубы. Но не ему одному было обидно за «Корону»: как-то раз он услышал, как Ахмет жаловался Надьяну на проклятых новичков, которые вечно мешаются под ногами и выставляют судно не в лучшем свете.
Если бы только лейтенант Далкейт был поэнергичнее! Если бы Шанкарашарья и Вондерхейдте были поопытнее! Если бы он не разрывался между своим судном и управлением эскадрой!
В довершение ко всему Сааведра обнаружил, что две тонны муки из числа судовых припасов оказались использованным машинным маслом, которое уже вообще ни на что не годилось. Кто-то делал свой бизнес на поставках продовольствия флоту, но экипажу от этого было не легче.
Мартинес потерял голову от гнева. Разъяренное рычание, с которым он прошествовал из своего офиса к продуктовому складу и обратно, обратило в бегство даже самых закаленных «горбушек» — все попрятались кто куда, освобождая ему дорогу.
Вечером, делая запись в бортжурнале, он увидел, что ему пришло письмо, и с изумлением обнаружил, что это видео от Суды.
На ней были погоны младшего лейтенанта; значит, она успешно сдала экзамены. Одна рука у нее была перевязана, и она придерживала ее другой рукой.
На ее безупречном лице горел легкий румянец, и при взгляде на нее у него перехватило дыхание. Ее зеленые глаза горели странным лихорадочным огнем. Может быть, ей просто было больно.
— Итак, — начала она, — я жива. С моего корабля я одна осталась в живых. Меня подобрали на «Дели», и они тоже потеряли немало людей.
Она помолчала, и Мартинес внезапно понял, что Сула и была тем самым пилотом катера, который уничтожил целую вражескую эскадру. В отчете, который ему прислали из управления, имена не упоминались.
Сула провела остреньким язычком по губам и продолжала:
— И вот что я поняла: во всей вселенной я вторая, если судить по выпавшему мне везению. А знаешь, кто самый везучий? — В темно-зеленой глубине ее глаз мелькнул задорный огонек. — Ты. Ты, Гарет Мартинес. Ты. Капитан «Короны», кавалер золотого шара. Ты. — Ее губы раздвинулись в улыбке.
Она не знает, что я командую эскадрой, ведь это нигде не было объявлено, сквозь изумление понял Мартинес.
— Когда я поняла это, я приняла несколько решений, — говорила Сула. — Вот первое из них: больше не ныть. Не жаловаться на своих начальников, на то, что у меня нет покровителей или на то, что у меня меньше денег, чем у любого другого офицера во флоте. Не ныть больше, — запнулась она, — о моем прошлом. На что мне жаловаться? Я вторая по везучести во всей империи.
Она слегка придвинулась к камере.
— И тебе тоже не стоит жаловаться. Ты очень забавно это делаешь, мне всегда было смешно на это глядеть, но поводов для жалоб у тебя не было и тогда, и будь я проклята, если тебе есть на что пожаловаться теперь. Ты самый везучий человек во вселенной, так на что же тебе жаловаться?
Она откинулась в кресле, и, видимо, это движение причинило ей боль — она слегка вздрогнула и принялась баюкать больную руку. Потом загадочно поглядела в объектив.
— А второе, что я решила, — объявила она, — это найти тебя, как только судьба и флот позволят. Два таких везунчика, как мы, — чего только мы не сможем!
Она отвела глаза от камеры и проговорила:
— Конец связи.
Неподвижно, пытаясь привести свои мысли в порядок, Мартинес долго глядел на значок окончания связи, мерцающий на экране. Он протянул было руку, чтобы еще раз включить письмо, но раздумал.
Потом он подумал, что на письмо нужно ответить, но он не знал, что сказать в ответ.
В этот момент запищал местный коммутатор.
— Говорит Мартинес, — сказал он, и перед ним на экране появилась встревоженная Келли.
— В оружейном отсеке полный бардак, милорд. Чау окончательно угробил одного из роботов во время перезарядки пушек и теперь сидит под арестом за драку с Типпелем, но мы все равно не можем придумать, как быть с роботом. Он слишком большой, и его никак не убрать с прохода.
Ради всего святого, а я-то что с ним сделаю? — хотелось закричать Мартинесу.
Но потом он подумал: «Не ныть» — и, встав из-за стола, пошел делать свое дело.
Приложение
Структура календаря шаа
Как всем известно, «год» в календаре шаа представляет собой неясно каким образом выбранный отрезок времени, не совпадающий со временем обращения по орбите ни одной из известных планет или с каким-нибудь другим естественным процессом. Он длится 0,84 земного года, или 306,6 земных дней. Кэролайн Суле, двадцати трех лет по меркам шаа, было всего 20 по земному счету.
У каждой планеты, входящей в империю шаа, имелся свой календарь, по которому отсчитывались локальные годы и смена сезонов; но все официальные расчеты основывались на имперском календаре.
Год шаа разделяется на произвольно выбранное число частей, выбор которого свидетельствует о любви шаа к простым числам. Их год делится на 11 «месяцев», каждый из которых равен 27,9 земным дням, а в каждом месяце содержится 23 дня шаа, каждый длительностью в 1,21 земного дня. День шаа состоит из 29 часов (длительностью 59,98 земных минут) и каждый час делится на 53 минуты (каждая по 67,9 земных секунд). В свою очередь минута шаа делится на 101 секунду, каждая из которых равна 0,67 земных секунд.
В календаре шаа отсутствует такое понятие, как неделя, хотя в локальных календарях многих планет империи такой период имеется.
В данной книге все меры времени, если это не оговаривается особо, приведены в единицах, принятых шаа. Читателя можно утешить тем, что, хотя день шаа немного длиннее, чем двадцатичетырехчасовой земной день, длительности часов и минут в них фактически совпадают.
Notes
1
Праксис здесь — политико-философская система, основанная на принципах жесткой иерархичности общества, праве сильного, возведенном в ранг религиозной доктрины, и примитивном здравомыслии — «прав тот, у кого ружье», «кто первый встал, того и тапки». Смотри, например, словарь иностранных слов: «праксис — практическое отношение к жизни, исключающее какие-либо идеалистические соображения и высокие обоснования». Примеч. ред.
2
О календаре шаа см. в конце книги. Примеч. ред.
