В космосе холодно - Евгения Духовникова
Подобные приметы, свято чтимые её коллегами, — полная ерунда, конечно. А вот то, что твои собственные мысли влияют на реальность и способны её корректировать, моделировать и даже менять — научно доказанный факт.
Нет, надо выбросить из головы всю эту чушь. Сол зажмурилась, приказывая себе сосредоточиться на работе.
Сначала на Флос, там прицепить полдюжины большегрузов. Потом — на Карбон, отцепить часть большегрузов — сами приземлятся, добавить другие плюс один пассажирский «Волантификум». Оттуда — на Аргент, оставить там большегрузы и взять ещё один пассажирский лайнер.
Чёрт бы побрал эти новые уплотнённые расписания! Рехнуться можно. Сол потянулась к бутылочке с водой — там оставалось на два глотка. Если теперь все смены будут такими — придётся возить с собой не бутылку, а канистру, не иначе.
Последний перегон — и можно будет расслабиться.
Непосредственно перед гиперпереходом необъяснимое предчувствие приближающейся беды накатило с новой силой, и на сей раз оно было гораздо более отчётливым.
Нахмурившись, Сол приказала эскадре остановиться и проверить показания приборов, сама она также перепроверила все вплоть до распоследнего датчика. Глянула расчёты гиперперехода: ровные столбцы цифр вселяли спокойствие и уверенность.
— Вольтурис, у вас какие-то неполадки? — осторожно кашлянул динамик.
Сол выдержала паузу перед тем как ответить.
— Всё в порядке, эскадра. Решила перестраховаться. Приготовиться к гиперпереходу.
Надёжность кораблей не подлежит никаким сомнениям. Расчёты верны. Ошибок нет.
Что может пойти не так?..
Ответ поджидал её на той стороне гиперперехода.
Свет — такой ослепительный, что он жёг глаза даже сквозь плотно закрытые веки. И жар — нещадно выжигающий защитные экраны, проникающий через обшивку корпуса, через многослойный «сэндвич» изоляции, чтобы запечь её как рыбину в фольге.
«Вольтурис, всю энергию на защитный экран!»
Освещение в кабине погасло, через мгновение сменившись на красноватое аварийное: корабль отключал всё лишнее, изыскивая резервы для усиления мощности внешней защиты. Сол крутанула штурвал до отказа вправо, одновременно включая максимальное ускорение, чтобы как можно скорее убраться от коллапсирующей звезды. Увы, ультраскорость не включить — может разорвать сцепку, а в эскадре три корабля: два пассажирских и один грузовой.
Вокруг полыхал огненный ад; лепестки звёздной материи разлетались во все стороны, оскверняя радиоактивными выбросами холодную незыблемую чистоту космического пространства, но у Сол не было права паниковать и ужасаться происходящему. Всё остальное позже: сейчас надо успеть увести эскадру из зоны поражения, пока раскалённая фотосфера взорвавшейся звезды не испарила защитные оболочки кораблей. Петляя между лоскутов огня, Сол старалась не думать, что у неё не получится.
Должно получиться. Должно.
Похоже, систему рециркуляции воздуха Вольтурис тоже отключил, аскетично посчитав, что это не жизненно необходимая функция. В кабине очень скоро стало душно, жарко и влажно, как в парной, но они уже почти выбрались: ошмётки умирающей звезды, напоминающие окровавленные, вывернутые наизнанку внутренности исполинского зверя, остались позади. Ещё немного…
Всё случившееся Сол видела будто со стороны: как гигантский протуберанец, выросший словно из ниоткуда, вытянулся, изогнулся, как кобра перед броском, и обрушился на неё со всей своей немыслимой мощью.
Стиснув зубы, она рванула штурвал. Не успеть.
Слишком внезапно, слишком быстро.
Даже прима не в силах тягаться со звездой — пусть даже разваливающейся на части, почти мёртвой.
Эскадра была позади, но датчики Вольтуриса передавали ей каждый байт информации. Она могла заткнуть уши, зажмуриться, но даже так она слышала и видела всё до мельчайшей детали: раскалённые брызги плазмы, бомбардирующие защитную оболочку смертоносной шрапнелью, свой собственный отчаянный маневр — и безжалостную лавину пламени, накрывшую собой один из «Волантификумов».
Пассажирский.
Сол могла бы отрицать очевидное, но это ровным счётом ничего бы не изменило.
О том, что ей это не привиделось, свидетельствовали показания приборов: на мониторе теперь горело только две красные точки, а не три.
XIV. Крепкие коктейли и смертельные вирусы
— Эскадра, вы как? — глухо пробормотала Сол, с лёгким удивлением отметив, что не узнает свой голос.
— В порядке, все живы, — спустя мгновение отозвались оба оставшихся корабля.
Она всё-таки прорвалась. Правда, потеряв один корабль.
Почему-то перед глазами возник Эллионт. Его укоризненное выражение лица говорило: «Я же предупреждал!»
Конечно, друг никогда ей такого не скажет. Только ей от этого не легче.
Некоторое время Сол просто летела вперед, периодически сканируя пространство, однако в этом не было необходимости: вокруг была лишь пустота. Абсолютная, ничем не приправленная и ничем не омрачённая пустота холодного бесчувственного космоса.
— Вольтурис, покажи карту, — всё тем же чужим деревянным голосом попросила Сол.
Над проектором возникла голограмма. Либер на ней был почти на центиллион дальше, чем она ожидала.
Значит, это не Гиацинт — бело-голубая звезда Либера.
Но как, скажите на милость, вышло, что они вынырнули из гипера с такой колоссальной погрешностью? Она ведь самолично проверила все расчёты!
— Вольтурис, в чём ошибка? — прохрипела Сол. Голос напрочь отказывался ей подчиняться.
— Ошибки не было, — отозвался корабль.
— Вольтурис, мы вышли из гипера не в той точке, — у Сол даже не было сил, чтобы наорать на бесчувственную машину, — впрочем, это в любом случае не могло ничего исправить. — Ладно, сейчас не до этого, — она облизнула пересохшие губы. На языке появился солоноватый металлический привкус крови. — Летим. Надо довести оставшиеся корабли до Либера.
— Радиационный фон вдвое выше нормы, — обеспокоенно сообщил корабль. — Уровень угрозы здоровью оцениваю в…
— Заткнись, Вольтурис, не до тебя сейчас! — огрызнулась Сол. Корабль обиженно замолчал.
Либер был всё ближе. Сол судорожно вцепилась в штурвал — так утопающий с отчаянной надеждой хватается за спасательный круг.
Что теперь будет?
Как она сможет жить с этим?..
На подлёте к планете их встретили патрульные катера.
— Вольтурис, это Либер. Вижу вас на экране, — ожил динамик. — Посадочный коридор…
Сол стиснула зубы, силясь унять дрожь. Динамик бубнил вводные для посадки, и какая-то частичка сознания исправно воспринимала эту информацию, потому что она делала всё как обычно: активировав необходимые системы, рассчитала угол атаки и мягко зашла на посадочную глиссаду. Позади садились уцелевшие крейсеры, и на какую-то долю секунды Сол показалось, что их три, но то было всего лишь отражение в стекле иллюминатора. Иллюзия, жестокая и циничная насмешка беспощадной действительности.
Сгоревший корабль уже ничто не вернёт.
— Вольтурис, почему молчите? Всё в порядке?
У неё не было сил отвечать.
С каким-то пугающе отстранённым спокойствием пронеслась мысль, что там, внизу ещё ни о чём не подозревают. Наверняка их рейсы уже объявили, и встречающие суетливо толпятся в залах ожидания, предвкушая радость близящейся встречи с друзьями и родными. А она, Сол Кеплер должна будет
