Люди и нелюди (СИ) - Романова Галина Львовна

— А заговор… был? — ахнула Ната. — Заговор веганцев против землян? Это была месть? Да? Они хотели, чтобы планета всех убила?

Она осеклась, заметив, как смотрит на нее мужчина.

— У вас с головой все в порядке? — спросил он.

— Что?

— Вы в своем уме? Планета-убийца. Придумаете тоже. Если вы правы, почему она не убила веганцев-первооткрывателей? Почему не прикончила членов комиссии? Почему не тронула карликан… хотя, насчет карликан я бы поспорил, кое-кто из них действительно погиб, но убитый местными хищниками…И почему до сих пор она не убила нас?

Ната с трудом заставила себя успокоиться, хотя сначала ей хотелось как следует ему врезать. Ну или хотя бы брякнуть что-нибудь аналогичное, мол, вы вообще психически неадекватны и вам место за решеткой в зоопарке, как выродку… Но потом подумала и поняла, что в чем-то он прав. В его словах была логика, а Ната всегда готова была признать правоту собеседника — по крайней мере, если в его рассуждениях нет ошибки.

— Вы правы, — произнесла она. — Что-то тут не складывается.

— Прав? — кажется, она его удивила. — Вы это всерьез? Вы признаете за мужчиной шанс быть правым?

— Да, — ощетинилась Ната. — А что в этом такого?

— Ничего. Просто… просто некоторые женщины считают своим долгом выпячивать свои умственные способности, отказывая в этом представителям другого пола. Тем более «тупым самцам». Тем более, если женщина занимается научной работой, не замужем и… живет вместе с женщиной!

— А что в этом такого? — обиделась Ната. — Я занимаюсь наукой потому, что мне это нравится. Я не замужем потому, что родилась в многодетной патриархальной семье и, как единственная девочка, с малолетства «накушалась» бреда о предначертании женщины, а еще потому, что родители буквально достали меня, требуя выйти замуж и родить им внуков и внучек, вечно сравнивая меня с братьями и их не менее плодовитыми женами. Мне даже предлагали лечиться! — она фыркнула, скрестив руки на груди. — А с Линель я живу потому, что, во-первых, мы все равно работаем вместе, во-вторых, на двоих снимать квартиру намного дешевле, а в-третьих, я терпеть не могу готовить! И убирать. И стирать. И загружать посуду в посудомойку…

— Да уж, тяжелый труд…

— Я, кажется, уже сказала вам, что мы жили в патриархальной семье? Мои родители считали, что все эти кухонные комбайны, робо-уборщики, авточистки и так далее делают человека ленивым, вялым и ни к чему не приспособленным. И что наши предки именно потому завоевали столько планет, что не гнушались физической работы и не полагались на технику. Главное — люди, это основной ресурс. И родители практически не пользовались бытовой техникой. Зато они произвели на свет огромное количество тех самых «основных ресурсов». Нас у них было пятеро. Четыре сына и я. Вечная мамина помощница. Мне было пять лет, когда меня первый раз поставили к плите. Пять лет! И пятнадцать лет, когда сунули в руки новорожденную племянницу и велели «передавать ей опыт». Опыт чего? Уметь убираться в доме без помощи робо-пылесоса? Уметь чинить вечно ломающуюся стиральную машину, потому что новую отец не захотел купить, мол, новые все автоматические, ее только включи и положи рядом белье, а она все сделает сама — зальет воды, отсортирует белое от цветного, засыплет порошок, включит режим стирки, полоскания, отжима, глажки… Нет уж! С меня хватит!

— Если вы собирались мне исповедоваться и считаете, что вам пришлось хуже всех, то я бы тоже мог порассказать кое-что о своем безоблачном детстве. Безоблачном в прямом смысле слова, потому как моя мать не просто так отправилась рожать меня на отдаленный астероид. Отец нужен ей был только потому, что официально замужней и не находящейся в разводе женщине некоторые работодатели предоставляют определенные льготы. Я был ее самым большим разочарованием в жизни именно потому, что родился мальчиком, а не девочкой. Она так хотела дочь, что готова была согласиться на клонирование и все уши прожужжала мне о том, как мы чудесно будем жить втроем — она, я и ее крошка-дочка. Я бы мог многое рассказать — как удрал из дома, как подделал документы, воспользовавшись тем, что время на Вангее и на том астероиде идет по-разному, как искал отца, как нашел то, что от него осталось… вернее, то место, где он похоронен, как решил пойти по его стопам…

— Но не считаете нужным это делать? — понимающе кивнула Ната, ощутив что-то вроде симпатии к этому мужчине. Выходит, у них есть кое-что общее.

— Да. Тем более что оно не относится к нашему делу.

Ната кивнула. Действительно, какой смысл в подобных откровениях? Разве это что-то изменит?

— И я снова хочу задать вам тот же вопрос. Кто вы такой, Георг Ортс? Что вы делаете на корабле?

— Кто я — я вам уже сказал. Что делаю? Осуществляю охрану группы ученых.

— Вы меня не так поняли. Кто вы на самом деле? Вы ведь не простой охранник! Только что на совещании вы проговорились о вашей истинной миссии и… и когда я вам намекала на нее, не стали меня опровергать. Это правда?

— Что?

— Что вы не тот, за кого себя выдаете!

— Это странно. Разве найдется в Ойкумене человек, готовый по доброй воле выдать себя за Кушнишского палача?

— Да, но Кушнишский палач может выдавать себя за другого! Так чем же вы занимаетесь тут на самом деле?

— А вы как думаете?

Нет, это уму не постижимо! Он ее провоцирует?

— Мне кажется, вы расследуете преступление, — сказала она. — Преступление против человечества. Вам нужно доказать, что эта планета…что с нею все не так просто.

— …что с нею все не так просто, — эхом повторил он. — Но, боюсь, мы с вами имеем в виду разные проблемы.

Глава 15

.

В путь отправились на следующее утро, дождавшись, пока солнце встанет над горизонтом. Длинные тени протянулись с востока на запад, и два вездехода двигались какое-то время в тени корабля, постепенно удаляясь от него в сторону границы Пустоши.

Георг сидел на передней машине, рядом с водителем. За его спиной пристроились двое из его отряда, имирес Понго и взятый в качестве свидетеля карликанин Паний Ру. На втором вездеходе, где за главного был Янус Фёст, ехали земляне. И там же была Ната Чех, чей взгляд сверлил головную машину и, казалось, даже проникал сквозь шлем.

Въедливая баба. И умная. Чем-то похоже на «кошку». То есть, Георг бы не удивился, узнав, что она тоже служила в армии. Хотя бы просто проходила обязательную военную подготовку. И, возможно, даже дослужилась до ефрейтора или сержанта. Она бы могла. Есть в ней что-то…что-то, что заставляет задуматься.

Сама того не подозревая, она подошла близко. Практически вплотную. С другой стороны, догадаться было несложно — он слишком напирал на то, что веганцы и карликане вели себя, мягко говоря, некорректно по отношению к землянам.

Вообще, в деле о Планете Мола Северного, или, для краткости, Молы, было много неясного. На первый взгляд. Но для того, кто умел смотреть на вещи широко, анализировать факты и не отмахиваться от гипотез, все становилось понятно. Жаль только, что сюжет оказался сильно растянут во времени. Но это же космос. Тут многое зависит от расстояний между мирами. Информация успевает устареть прежде, чем дойдет до адресата. Да и сам адресат может пропасть. И тогда приходится либо отправляться на его поиски, либо откладывать «новость» в долгий ящик, чтобы она неожиданно всплыла в самый неподходящий момент.

Так случилось и с Молой. Информация о том, что с нею не все в порядке, поступила практически одновременно с известием о том, что ее решили передать карликанам. До этого она была как раз в том «долгом ящике» и еще вопрос, кому было выгодно, чтобы она оставалась там так долго. И отдельный вопрос: что случилось такого, что она внезапно потребовалась?

Георг поморщился, вскинул руку, чтобы потереть затылок — и наткнулся на шлем. Вот ведь… и не почешешься!

— Что с вами? — поинтересовалась сидевшая ближе всех Нонна Понго. — Голова болит?