Анна Назаренко - Тень нестабильности
"Пока что их пить нельзя. Потом, как разберусь с заданием..."
Наемница прекрасно помнила, как плохо ей было после первого аборта. Тогда она избавилась от нерожденного ребенка без колебаний - и почти неделю мучилась дикими болями, впадала в истерики по поводу и без... и до сих пор тоской отзывалось воспоминание о том иррациональном, но чертовски сильном чувстве потери, преследовавшем ее на протяжении нескольких месяцев.
Сейчас подобное состояние для нее - смерти подобно. А позже...
"Повторный аборт с вероятностью в шестьдесят восемь процентов повлечет за собой бесплодие".
Сухие слова меддроида набатом отозвались в голове. И почему-то снова вспомнился Кевин. Его лицо, голос, ласковые прикосновения... забота, которой он окружал Лику - случайную подружку, которой не был обязан ровным счетом ничем...
Тоска и боль потери, казалось бы, утихшие и благополучно изжитые, волной захлестнули девушку. На глаза навернулись слезы; горло сдавило невидимой удавкой.
Что сказал бы Кевин, узнав, что Лика носит его ребенка? Наверняка не стал бы открещиваться, не прогнал бы ее... он был слишком добрым и честным для такого.
Но его больше нет. И жизнь самой Лики висит на волоске.
Наемница в неосознанном порыве прижала ладонь к животу. Погладила его с нежностью, какой сама от себя не ожидала.
Либо у нее будет ребенок от человека, которого она почти любила... либо не будет уже никогда, как бы ей того ни хотелось.
В любых других условиях выбор был бы очевиден и прост. Но сейчас... беременность протекала довольно тяжело. Глупо надеяться, что дальше будет легче. А Лике требовались все силы, чтобы сохранить собственную жизнь.
Всхлипнув, девушка спрятала лицо в ладонях. Ее трясло, а к горлу вновь начала подкатывать тошнота.
"Где эта проклятая Сила, когда она так нужна?!"
Подумала - и словно ледяной водой в лицо плеснула. Паника немного отступила: ее место начала медленно, но верно отвоевывать безумная надежда.
"Сила. А ведь точно..."
Идея, продиктованная отчаянием и нежеланием принимать решение самостоятельно, сперва показалась совершенно нелепой. И в то же время - удивительно привлекательной. Едва успев сформироваться, она прочно засела в голове и уходить оттуда категорически отказывалась.
По слухам, джедаи могли каким-то образом спрашивать совета у Силы, прислушиваясь к ее течению... Лика понятия не имела, что из себя представляет "течение Силы" и как к нему прислушиваться. Да и не сильно это помогло джедаям в их маленьком государственном перевороте, если уж на то пошло. То ли легенда - бред, то ли эти господа течение Силы неправильно истолковали. В любом случае, падение Ордена наглядно показало: Сила - не панацея от всех бед.
Но верно было и другое: не раз и не два Лика на собственном опыте убеждалась, что предвидение - не миф. До сих пор его проявления ограничивались обостренной интуицией и внезапными, краткосрочными озарениями...
...но наемница никогда не пыталась вызвать их осознанно. Кто знает, чего можно добиться, хорошенько постаравшись?
"Хуже не будет в любом случае".
Глубоко вздохнув, девушка прикрыла глаза и попыталась расслабиться. Получалось из рук вон плохо: буря эмоций, бушевавшая у нее внутри, не давала сконцентрироваться; в голове роились назойливые мысли... и хуже всего была уверенность: ничего у нее не выйдет.
Лика упрямо сжала зубы.
"Не думать. Не думать ни о чем. Цепляться за вот это странное ощущение... будто меня нет. Мир вокруг есть - а меня в нем нет".
Она всеми силами вытесняла из головы любую осознанную мысль, до боли кусая губы, чтобы отвлечься... и в какой-то момент это начало работать - да так, что Лика, передернувшись от ужаса, попыталась вынырнуть из того жуткого состояния, в которое сама же себя загнала.
Но сознание продолжало меркнуть, отступая под натиском темноты. Наемница не могла даже открыть глаза - она уже не владела своим телом. А вскоре и вовсе перестала его ощущать.
По мере того, как ускользали мысли и рвалась связь с реальным миром, эмоции только усиливались - становились чище и яснее, заполняя образовавшуюся в сознании пустоту. Не сдерживаемые больше разумом и волей, ледяным потоком нахлынули страх, безысходность, боль, ярость... и где-то там, на самом краю восприятия - тепло. Нежность. Счастье.
Лика чувствовала, что начинает задыхаться. Холод обступал ее со всех сторон, сдавливая грудь, наполняя все естество девушки отчаянием... из последних сил она потянулась вперед - к тому слабому, недосягаемо-далекому отблеску тепла.
Внезапно темноту прорезала невыносимо-яркая вспышка. Когда свет рассеялся, Лика снова начала осознавать происходящее...
У нее был лишь краткий миг, чтобы понять - все, что она видит, не может происходить с ней. А в следующую секунду это стало совершенно не важно...
...ведь ее вели на расстрел.
...Смирение постепенно выдавливает волю к борьбе. Нет больше желания цепляться за жизнь. Нет больше смысла сопротивляться - приговор вынесен. Кандалы сковывают руки и ноги. И перед глазами - холодная серая стена.
- Огонь!
Несколько выстрелов сливаются в один - и кажется, что люди вокруг нее падают долей секунды позже, чем по всему телу огнем расходится невыносимая боль. Мучительно-долго приходит спасительное небытие: казалось, она вечность лежит на земле, пытаясь вдохнуть - но не в силах даже слабо застонать. Лишь надсадно бьется сердце в не до конца выжженной груди...
Свет меркнет. И перед глазами - уже другая картина.
...Разноцветные глаза на безупречно-правильном лице женщины смотрят с холодным презрением. Зло кривя полные губы, она произносит:
- Ты выполнила все, что я тебе приказывала. Очень хорошо. И теперь ты хочешь получить награду, не так ли?
- Именно. У нас был договор, Айсард. Мне не нужны деньги - просто дай мне уйти, и ты больше никогда меня не увидишь.
Голос дрожит от напряжения. По телу расползается липкий страх.
Она знает, что единственная награда, которая ей достанется - смерть. Все к этому шло с самого начала.
Пальцы смыкаются на рукояти бластера...
"Ну, давай. Твой ход. Я готова..."
Но шаги за спиной она слышит слишком поздно. Видимо, все-таки не готова...
- Арестовать, - все тем же спокойным и презрительным тоном. - И казнить.
Плечи пронзает резкая боль: один из подошедших солдат заламывает ей руки за спину.
Кажется, она пытается кричать. Вырывается, лягаясь, словно дикий тритт...
Но все ее сопротивление приводит лишь к одному: сильный удар в живот выбивает воздух из легких, заставляет скрутиться от боли...
- Подготовить расстрельную команду, мэм?
- Много чести, - холодно бросает женщина. - Пристрелите при первой возможности, вот и все.
Вспышка света - и картина вновь меняется.
...Покрытая струпьями рука в мольбе протягивается к равнодушным прохожим. Больные глаза с отчаянной злобой всматриваются в этот бесконечный людской поток; с ненавистью скользят по очертаниям далеких небоскребов.
Даже панораму города она теперь не может видеть четко - зрение не позволяет. Мир сузился до участка грязной, заплеванной мостовой и потрепанной подстилки, у которой валяется ветхая шляпа.
- Подайте, добрый господин... - жалобно, с надрывом умоляет нищенка - и сама себя ненавидит за это.
Она ведь еще совсем молода... ранение, полученное в одной из бесчисленных стычек, сделало ее жалкой старухой в неполные сорок.
Никому не нужна наемница-калека. А протезы слишком дороги...
По изможденному, некогда привлекательному лицу скатывается слеза, оставляя светлую дорожку на грязной щеке.
- Эй, тетка! Ноги не болят, если весь день поджимать, а?
Глаза нищенки яростно сверкают - и нахальный мальчишка заходится в хриплом кашле, массируя перехваченное внезапным спазмом горло. Испуганно глядя на женщину, над которой только что насмехался, он поспешно скрывается в толпе.
"Нет. Нет. Нет! Этого не произойдет. Так не будет!" - прорывается сквозь темную пелену отчаянная мысль.
"У меня ведь есть шанс... все еще может быть хорошо..."
Тьма, окружающая ее, чуть теплеет. В безумном, почти нестерпимом усилии девушка пытается уцепиться за эту слабую, призрачную надежду...
Страх понемногу отступает. Источник тепла становится все ближе...
За миг до того, как темноту прорезала очередная вспышка света, Лика поняла: на сей раз видение будет совсем иным.
...Лучи солнца играют на поверхности небольшого пруда. По водной глади бежит слабая рябь, забавно искажая отражение детского личика.
