Дэвид Файнток - Надежда гардемарина
— Я дал себе клятву, мистер Сифорт. И не смогу остановиться.
— Теперь, по крайней мере, ты знаешь, с кем имеешь дело. — Я встал. — Именно этого я и ждал. Может быть, слишком долго. Приношу свои извинения, если это тебя как-то утешит. — Я прохаживался по мостику, скользя взглядом по перегородкам. Мне было стыдно смотреть ему в глаза. — Нам предстоит долгий путь. Позаботься о гардемаринах, Алекс. Выполняй свой долг.
Он схватился за голову, провел руками по лицу. Вымученно улыбнулся:
— Простите, сэр. Я был немного… не в себе последнее время. И словно проснулся после кошмара.
— Я все понимаю, — сказал я, — поверь.
* * *На следующий день я связался с машинным отделением и проинструктировал лично шефа Макэндрюса, после чего вызвал мистера Кроссборна и вручил ему письменный приказ разбирать и проверять сиденья баркаса до моего следующего распоряжения.
Он озирался по сторонам, будто собираясь убежать.
— Командир, я больше не могу. Во всяком случае, изо дня в день и с утра до вечера!
Я был непреклонен:
— Вы можете и сделаете это.
— Я протестую, командир!
— Протест принят. Приступайте.
— Это просто безумие!
— Что вы сказали?
— Я сказал нет! Вы не имеете права заставлять меня.
— Пойдемте со мной, мистер Кроссборн. — Я повел его, несмотря на все протесты, в машинное отделение, в самую нижнюю его часть, к шахте двигателей синтеза. Через шахту была перекинута доска, которую я приказал заранее приготовить Макэндрюсу. Макэндрюс с каменным лицом стоял рядом.
— Встаньте по стойке «смирно» и загляните в шахту.
Кроссборн выполнил приказ.
— Здесь я повесил мистера Таука и мистера Рогова. А также бунтовщиков, которые пытались захватить корабль. Рейс был непростым, и теперь мы находимся на обратном пути на Шахтер, где нас уже однажды атаковали. «Гиберния» в зоне чрезвычайного положения, мистер Кроссборн, и здесь действуют законы военного времени. Предупреждаю, за отказ подчиняться приказам я вас повешу. Стоит подумать об этом.
Я дал ему десять минут на размышление. Потом отпустил:
— Идите в ангар.
Потрясенный, он подчинился.
— Есть, сэр. — Потом сердито добавил: — Будьте уверены, я все расскажу дяде!
— Лишаю вас двухмесячной зарплаты, мистер Кроссборн, за наглость и нарушение субординации. Что-нибудь еще?
— Нет, сэр! — Он скрылся.
Я посмотрел на Макэндрюса и шумно выдохнул.
— А что, если бы он отказался, сэр?
— Пришлось бы выполнить свое обещание. — И вдруг меня осенило. — И вы позволили бы?
— Согласно уставу я не мог вас остановить.
— Это не ответ.
Однако подумав, я решил не давить на него. И без того нажил себе на верхней палубе много врагов. Не хватало только настроить против себя шефа.
Через несколько дней я заступил на вахту вместе с Филипом Таером. Он выглядел бледным и совершенно убитым. Я не сказал ни слова.
Вакс сообщил:
— Алекс с него не слезает, сэр. Штрафные баллы за осанку, за неряшливость, за рассеянность, за все. И в придачу бочка два раза.
— Знаю. Регулярно читаю журнал.
— Да, сэр. Похоже, Филипа ждет приятное путешествие.
Это уж точно. Надо же было так разозлить Алекса! Теперь он ни за что не простит. Таер сам виноват, пусть на себя и пеняет.
— Когда вы собираетесь освободить его, сэр?
— А я и не собираюсь.
Вакс замер от ужаса:
— Так будет до самого дома? Восемнадцать месяцев?
— Семнадцать с половиной. — Интересно, когда я начну считать дни.
Олимпийцы оккупировали второй уровень. Носились по круговому коридору, раскачивались на брусьях в спортзале, отжимались на матах. Время от времени к ним присоединялся Филип Таер. Потея от напряжения, он выполнял упражнения под суровым и бдительным оком лейтенанта.
Скоро мы выйдем из синтеза для навигационной проверки. А через несколько дней причалим к Надежде.
Проведем там не больше двух дней. Вполне достаточно, чтобы взять пассажиров на Землю. Где-то внизу останется Аманда, но вряд ли удастся с ней встретиться. На мостик пришла доктор Убуру:
— Командир, лейтенант Кроссборн интересуется, не псих ли вы. Просил у меня поддержки, чтобы отрешить вас от должности.
— А вы тоже так думаете?
Она посмотрела на меня:
— Нет. Вы вполне нормальны. Только в вас сильно чувство мести.
— Ну что же, большое спасибо.
Она улыбнулась:
— Помните, как мы с пилотом и шефом делали все, чтобы помешать вам стать командиром?
— Помню.
— Как же мы заблуждались! Это несчастливый рейс, командир. «Гиберния» станет легендой Военно-Космического Флота. Чего только не стряслось с нами! И вы справились со всем этим. Кто бы мог ожидать?
Неужели она всерьез удивляется собственной недальновидности?
— Немедленно покиньте мостик, доктор. Это приказ!
— Есть, сэр! — Она отсалютовала мне и ушла, совершенно равнодушная к моему гневу. Как и матросы в баре на Надежде, она была обо мне хорошего мнения. Но я-то знал себя лучше и добавил к длинному списку своих неудач Филипа Таера и Ардвела Кроссборна.
Через несколько дней лейтенант Шантир сообщил, что к нему снова прислали Филипа Таера. Шантир выглядел совершенно несчастным.
— Я не нуждаюсь в ежедневных докладах, лейтенант. Исполняйте свой долг, и все.
— Слушаюсь, сэр, хотя долг мой не из приятных.
— Если даже речь идет о мистере Таере?
— Да, и независимо от того, заслужил ли он наказание.
— Это обязанность первого лейтенанта, мистер Шантир. — Я просиял. — Но, может быть, у вас болит рука? Он подумал:
— Болит, но не настолько, чтобы обращаться к врачу.
— Хорошо. — Я вызвал Алекса. — Мистер Тамаров, у старшего лейтенанта разболелась рука. Прикажите перенести бочку в вашу каюту. Теперь это будет вашей обязанностью до моего следующего распоряжения.
Мистер Шантир печально покачал головой. На лице Алекса не отразилось никаких эмоций. Он молча отдал честь и вышел.
Каждый день, в самое разное время, я заходил в ангар и всегда заставал там лейтенанта Кроссборна за работой.
Однажды я дежурил с Филипом Таером. Он осторожно вошел на мостик и опустился в кресло.
— Доброе утро, сэр, — кротко сказал он и стал смотреть на экран.
— Доброе утро. Сегодня, мистер Таер, вы потренируетесь на стыковке.
— Слушаюсь, сэр.
Я вывел на экран упражнение, и он углубился в расчеты. Но, не проделав и половины, обратился ко мне:
— Это несправедливо, сэр.
— Что именно?
— То, что он со мной делает. Я не в силах этого выдержать. Пожалуйста, сэр.
— Вы о чем, мистер Таер?
— О мистере Тамарове. Он просто достал меня!
— Жаловаться на вышестоящего офицера, Филип?
Он сразу пошел на попятную:
— Не то чтобы жалуюсь. Просто информирую вас.
— Ну нет, мистер Таер. Так не пойдет. Передайте привет мистеру Тамарову и скажите ему, пожалуйста, что ваше поведение действует мне на нервы. Выполняйте.
— Я только что был там, — взвыл он, — он снова выпорет меня! Нет, сэр! Пожалуйста, нет!
Я повысил голос:
— Добавляю шесть штрафных баллов за непослушание, мистер Таер. Еще одно слово, и будет еще шесть.
Он поплелся с мостика навстречу своей судьбе. Никогда больше я не слышал от Филипа ни слова жалобы. В те редкие дни, когда нам доводилось встречаться, он выглядел несчастным. Меня это не трогало.
Наступило, наконец, время последней навигационной проверки перед скачком на Надежду.
— Машинное отделение, приготовиться к выходу из синтеза.
— Есть приготовиться к выходу из синтеза, сэр.
Я ждал.
— Машинное отделение к выходу из синтеза готово, сэр. Передаем управление на мостик. — Из динамика звучал знакомый и ровный голос шефа.
— Понял, управление передано на мостик. — Я установил палец на верхнюю часть экрана управления двигателями. За мной наблюдал Дерек. — Посмотрим, где мы находимся. — Я провел пальцем от пометки «Полный» до «Стоп».
— Подтвердите отсутствие посторонних объектов, Дерек.
Обычная проверка. Не очень нужная, но предусмотренная правилами. Дерек склонился над приборами.
— О! Посторонний объект, сэр, по курсу двести десять, дистанция пятьдесят две тысячи километров!
Я разинул рот:
— Что?
— Посторонний объект, сэр.
— Не может быть. Мы в межзвездном пространстве. Возможно, отбившийся астероид. Каких он размеров?
— По моим данным, двести шестнадцать метров, сэр, — это Дарла.
— Для планетоида маловат. Каков его состав?
— Металл, — ответила Дарла. — Слишком далеко, не разглядишь, но, судя по спектру излучения, металл. Я нажал на кнопку связи;
— Мистера Хейнца на мостик. И мистера Шантира тоже. — Я забыл, что Ларс Шантир с температурой лежит в лазарете. — Отставить, мистер Шантир. Прошу на мостик мистера Хольцера.
