Ложь и честь - Ирина Геллер
— Роботы порой могут выжить там, где не сможет ни один живой солдат. Об этом нужно помнить…
— Я буду надеяться, что нам не придется отправлять солдат туда, откуда они никогда не смогут вернуться. Все-таки они денег стоят… — Линк распрямился. — Барон, может, вы все-таки составите мне компанию? Я банкир, а не солдат. Все эти сцены с избиением дикарей наводят на меня тоску. В отличие от вашего замечательного вина… И думаю, вам самим следует хоть на несколько мгновений расслабиться…
— Возможно, вы правы… — Эдвард кивнул. — Выпить стоит…
Глава 17. В сердце паутины
"Выигрывает сражение не тот, кто придумал план битвы, а тот, кто взял на себя ответственность за его выполнение".
Наполеон
Флагман «Букерон» заходил на стыковку медленно, практически на одной инерции и тормозных двигателях, удерживающих его от падения на острые прибрежные скалы. Громада двенадцатикилометрового корпуса тяжело бронированного линкора, проплывавшего между отрогов воздушных фьордов, все равно казалось небольшой на фоне окружавших каменных стен, выветренных и усеянных оборонительными фортами и башнями противокорабельной обороны. Порты Мыса Харкии, столицы и одного из важнейших городов всего графства, находись среди узких и длинных расщелин, изрезавших всю эту часть острова, и прибывающие корабли медленно подходили к закрытым ангарам и открытым причалам, а над ними на скалах поднимались стены и башни укреплений столицы. Начиная от небольших дозорных башенок, вынесенных к самым обрывам фьордов, и заканчивая высокими многоуровневыми башнями комплексной защиты, они шли до самых крепостных стен города, связанные друг с другом переходами и пролетами. Над ущельями тянулись длинные арочные мосты со множеством сияющих огней, с опор которых свисали километровые алые полотнища с вышитым золотом изображением оскалившейся головы пустошного волка. А среди необработанных скал проступали высокие, размером с небольшой корабль, вырезанные фигуры мужчин и женщин в древних доспехах, с открытыми забралами и длинными, спадавшими из-под шлемов волосами. Каждая скульптура протягивала руку в пустоту, держа в ладони ярко сияющее голубое плазменное пламя, и гирлянды таких огоньков украшали скалы у столицы феода.
Мыс Харкии когда-то был небольшой крепостью, основанной на самой заре колонизации Рейнсвальда, и позже стал столицей Гористарского графства, отделившегося от одного из первых баронатов во времена первых внутренних войн. С тех пор и сама крепость, и город вокруг нее продолжали расти, как поднимаясь вверх все более высокими и многоуровневыми защитными куполами, так и растягиваясь по склонам всего горного хребта, протягивая все дальше и дальше переходы, новые комплексы и жилые модули. Все дальше расходились оборонительные линии, обрастали все новыми и новыми фортами, башнями комплексной защиты, высокими стенами, бастионами и укреплениями, нередко превращавшимися в настоящий лабиринт, где мог заблудиться любой враг. А над куполами его кварталов поднимались орудия дальней воздушной обороны, предназначенные для сбивания любых кораблей, способных представлять опасность для города. Там же, высоко в небе, висели защитные станции, платформы и дрейфующие порты, связанные с городом системой орбитальных лифтов. И среди ярких контурных огней этих воздушных сооружений мелькали сигналы кораблей охранного флота, выходивших на дежурство, чтобы стеречь безопасность окружающего Пространства.
Даже сам граф Гористарский уже запамятовал, сколько именно населения живет в столице, но этот вопрос и не был тем, что его беспокоил в настоящее время. Гораздо сильнее Омфея Гористарского волновали события, постепенно раскручивавшиеся на жернова рейнсвальдской политики. Паутина связей, договоров и соперничества между феодалами натянулась так сильно, что любое неосторожное движение могло порвать любую из нитей и привести к неконтролируемым последствиям. Глядя на крепостные укрепления вокруг ворот закрытой корабельной гавани, граф зябко поежился и плотнее закутался в тяжелые меха своего плаща. В последнее время он чувствовал холод, даже когда температура вокруг была выше привычной. Возможно, сказывался уже возраст, и организм, даже несмотря на все процедуры лечения и омоложения, постепенно начинал давать сбои. Несмотря на свои возможности, над временем граф все же не был властен и ничего не мог поделать с медленно, но верно подкрадывающейся старостью.
Закрытая гавань среди скал, куда они направлялись, строилась специально для нужд военного флота еще на заре Рейнсвальда. Каменные арки потолка давно были укреплены полиметаллическими каркасами, а старые причалы заменены на новые. Сохранили только древних гранитных колоссов, своими плечами державших длинные пролеты шлюзовых отсеков. Огромная пещера, в которой могло находиться одновременно около трех полноценных эскадр, находилась глубоко под самой столицей. И от нее до гористарского родового замка на вершине тянулись системы подземных комплексов и сооружений, пробуренных в скалах еще в древности и до сих пор служивших как один из главных исследовательских и военных центров всего графства. По всему феоду среди населения ходили истории о том, что происходит в сокрытых от простого глаза пещерах, но ни один из рассказчиков не мог даже приблизиться к истине. Каждый из феодалов хранил секреты, и у Омфея Гористара были свои, которыми он не желал делиться даже с ближайшим окружением.
Флагман медленно подошел к месту стоянки, где его подхватили системы стыковки, намертво закрепив на положенном месте. С кораблем такого размера автоматика самостоятельно усилила мощность антигравитационных полей, так что при желании с причала можно было разобрать тихое гудение работающих генераторов. Пока экипаж занимался стандартными процедурами подготовки корабля к долгой стоянке, служебные команды порта приступили к разгрузке всего необходимого и профилактическим работам. Граф торопился, и потому пассажирские шлюзы подвели почти сразу же, дав ему возможность спуститься с корабля, а сразу за переходными камерами его ждали машины, чтобы доставить в замок.
Омфей Гористар не любил путешествия, как не любил вообще покидать свои покои, откуда и так мог управлять всеми важными ему процессами. Основное его могущество строилось не на сильных армиях, флотах или развитых колониях. Всю свою жизнь гористарский граф создавал и развивал шпионскую сеть, растянувшуюся теперь не только на все королевство, но и на соседние страны и корпорации, в которых у него имелись свои интересы. Все управление было сосредоточено в столице, именно оттуда граф мог дергать нужные ниточки и запускать нужные ему процессы. Однако для некоторых вещей все же действительно следовало покидать насиженные места, особенно, когда речь шла о короле. Омфей Гористар пережил уже трех королей Рейнсвальда, но не мог назвать никого из них способным стоять даже близко к настоящему. Граф искренне его уважал не только за то, что он сделал, но и за то, что неоднократно мешал его собственным планам, находя эффективные способы политической борьбы, проходящей в тени рейнсвальдского престола.
Граф немного лукавил при общении с королем.
