Антон Демченко - Проснувшийся. Дилогия
Тем больше было моё удивление, спустя месяц после этого разговора. Вернувшись с уже завершающегося строительства завода, я принял душ и, переодевшись, уже размечтался о плотном ужине… но вынужден был отвлечься на трель предупреждающего сигнала от входа в блок Корпуса. Глянув на картинку с видеофиксатора, я открыл дверь, и в блок вошла делегация из шестнадцати человек. Истребительная секция в полном составе.
– Добрый вечер, Ким. – Кажется, за весь отряд решил говорить его командир.
– Добрый, дар иф-майор. И вам, господа. – Проговорил я, безуспешно пытаясь угадать, зачем ко мне нагрянула такая представительная компания. Но вовремя спохватился и, открыв дверь в офис, жестом предложил гостям входить. Ну, а что? Каюта у меня слишком мала, чтобы там поместилось полтора с лишним десятка человек.
Иф-майор Стальи кивнул на моё молчаливое предложение пройти в кабинет, но садиться в кресло не стал. Так мы и остались стоять.
– Ким, месяц назад ты сделал моим ребятам знатный подарок. Пусть сам я давным-давно решил эту проблему, но знаю, что такое быть пилотом, считать каждый кред и с ужасом ждать того момента, когда интеллон пойдёт в разнос, а кадровик пришлёт приказ об увольнении.
– Но… – Начал было я. Стальи остановил меня одним-единственным жестом.
– Помолчи и послушай. – Проговорил он. – Тебе, наверное, покажется это странным, но сообщества псиоператоров очень закрыты. Будь ты постарше, сам бы это заметил. Они сторонятся обычных людей и, честно говоря, имеют для этого все основания. В Федерации довольно настороженное отношение к вашему брату. Но ввиду этой обоюдной настороженности, мы, пилоты, и для тех, и для других являемся чужаками. С одной стороны, все мы обладаем активным пси, с другой – не имеем возможности его развивать. Псиоператоры не очень-то делятся своими наработками с окружающими.
– Профессиональная болезнь, как я понимаю. – Кивнул я, вспомнив нашего гард-полковника. Надо сказать, что монолог майора меня сильно удивил. Я и представить себе не мог, что разделение между псиактивными и обычными людьми настолько… явно.
– Паранойя? Да, похоже. – Усмехнулся Стальи, но тут же нахмурился. – Так вот. Ты сделал для моих ребят то, на что вряд ли решился бы любой твой коллега. Не спорь. Я лучше знаю.
С этими словами иф-майор протянул мне небольшую поясную сумку, открыв которую, я охнул. Ровные золотистые кредикарты ровной стопкой лежали внутри. Шестнадцать анонимных карт, и на пятнадцати из них по десять тысяч кредов. И пятьдесят на шестнадцатой.
– Стоп, дар иф-майор… Луис… здесь слишком много! – Воскликнул я. – Мы договаривались на десять тысяч… всего на десять!
– Знаешь что, лейт… здоровье моих людей стоит дороже какой-то паршивой десятки! – Рыкнул Стальи, но тут же усмехнулся. – Как договаривались, так и получил. А пятьдесят тысяч это от меня, в качестве премии. Договоры читать надо, прежде чем подписывать.
– Я читал… – Проблеял я, опуская задницу на стол.
– Значит, плохо читал.
– А я заметил, под вино, вообще, юридические документы, как-то не так читаются. – Театральным шёпотом заметил Реджи, и кабинет потонул в хохоте. Гады… но, приятно, харг его дери!
Гард-полковник Клод Борье поднялся из-за стола, покосившись на внезапно огласивший кабинет переливчатой трелью цилиндр активного гравипередатчика. Одно мысленное усилие, и комната окуталась непроницаемым пси-щитом.
– Слушаю. – Развернувшийся над передатчиком экран выдал мутноватое изображение… и гард-полковник неопределённо хмыкнул. – Зейд…
– Полковник. – Откликнулся его собеседник тем же тоном. – Прошу прощения, что не дождался ответа и связался первым. Обстоятельства.
– Настолько серьёзные, что не боитесь показаться просителем? – Приподняв кустистую седую бровь, осведомился Борье. Его собеседник еле заметно улыбнулся.
– Представьте себе, не боюсь. – Проговорил Зейд и тут же подобрался. – Гард-полковник, у меня есть информация, которая будет вам полезна. Данные будут переданы по протоколу двенадцать. Гарантия достоверности – мой идент. Принимаете?
Пауза… кивок. Передатчик пискнул, принимая массив данных. И Борье тут же углубился в чтение.
– Буду должен, дар полковник. Благодарю. – Через пару минут произнёс он, поднимая взгляд на собеседника. Зейд скупо кивнул, и голоэкран погас.
Глава 4. Шабашка на шарашку
Вызов от Борье пришёл за полчаса до подъёма по станции. И как-то сразу стало понятно, что зовёт дар гард-полковник совсем не на пироги. А явившись в кабинет, только хмыкнул. Судя по тому, что здесь собрались командиры всех секций, чутьё не подвело. Что-то назревает.
– Утро, господа офицеры. – Голос Клода Борье был как никогда сух и холоден. Моментально поняв, что обычной обстановкой «в гостях у деда» здесь и сейчас не пахнет, присутствующие подтянулись, стихли шепотки, пропали с лиц улыбки. Офицеры насторожились. – Итак. У меня для вас две новости. Первая. Ввиду изменившейся обстановки, пополнение прибудет не через два месяца, а через три недели. Второе… В течение сорока восьми часов все работы по второстепенным направлениям должны быть прекращены. На завершение неотложных задач у вас есть сорок восемь часов. По их истечении вступает в силу директива «Гладь». Вопросы?
Офицеры молчали, а я листал материалы, сброшенные гард-полковником всем присутствующим. Кажется, переходим на военные рельсы. К второстепенным направлениям отнесены работы по гражданской подготовке станции. Гидропоника, парки, жилые и производственные зоны. Всё в стоп-лист. А согласно директиве «Гладь», все имеющиеся на станции силы должны быть брошены на приведение боевой части в полную готовность. В принципе, огневая мощь и так была в приоритете, но, похоже, теперь мы будем заниматься только ей. Что-то грядёт. Ну не верю я, что Борье решил просто так перекроить планы. Да и не пускают от нечего делать в производство то, что загодя было разработано явно на случай каких-то неприятностей, . По крайней мере, за гард-полковником такого самодурства точно не водится, насколько я смог разобраться за четыре месяца жизни на станции. Он может прикидываться хоть добрым дедушкой, хоть шлангом со склонностью к паранойе, но с пониманием целесообразности у Клода Борье всё в порядке.
Пока я читал присланную информацию, гард-полковник успел раздать распоряжения командирам секций, и те, нагруженные новыми впечатлениями и перспективами, разбежались, явно горя желанием поделиться полученным счастьем с подчинёнными.
– Лейт! – Окликнул меня глава станции. Пришлось временно отложить ознакомление с ворохом документов.
– Слушаю, дар гард-полковник. – Откликнулся я.
– Что по заводу?
– Завершён на девяносто процентов. Работ, требующих срочного окончания, нет, так что…
– Не стоит. Ты должен закончить работу в течение десяти дней. – Мотнув головой, потребовал Борье.
– Двадцати. – Тут же вскинулся я.
– Хорошо, пятнадцать суток. К началу шестнадцатых завод должен быть введён в строй. У нас возможны перебои с поставками некоторых устройств, и я хочу иметь возможность восполнить недостачу продукцией этого завода. Ясно?
– Полагаю, под устройствами нужно понимать номенклатуру седьмого порядка? – Со вздохом спросил я. Гард-полковник на миг замер, смерил меня взглядом… и покачал головой.
– Вечная беда всех стариков. Мы так склонны недооценивать пытливость молодых умов. – Протянул Борье и неожиданно усмехнулся. – Ты прав. Мне нужны ракеты системы «Гомаут».
– А… м-м-м… КАН[15]> у вас есть? Потому как без них это всего лишь мелкие и скрытные, но совершенно бесполезные петарды. – Проговорил я. Гард-полковник улыбнулся.
– Представь себе. На этой базе есть многое. В том числе и оружие, запрещённое международными конвенциями. Надо же было его где-то складировать, правильно? Или ты думаешь, что подписанты тех конвенций действительно уничтожали то, что сами же и запретили?
– Да нет. – Пожал я плечами. – Наивностью не отличаюсь. В Корпусе её выбивают раньше, чем воспоминания о гражданской жизни. Но всё же… «Гомаут»? Они же жрут вообще всё. Вам так нужна гигантская колония нанитов на месте этой звёздной системы?
– Не переживай. Во-первых, это всего лишь страшилка для обывателей. На испытаниях уже при мегатонных массах колония не могла поддерживать своё существование, так что никакого вечноживущего всепожирающего монстра не будет.
– Очень успокаивающе звучит. – Проворчал я, на что Борье только усмехнулся.
– А во-вторых, у нас на складе КАН второго поколения, созданные как раз на использовании того самого эффекта саморазрушения. После набора критической массы в восемь килотонн эти наниты просто рассыпаются в пыль… вместе с преобразованной массой.
