В двух шагах до контакта (СИ) - Окна Тёмные
— Это я выбрала, — смутилась Настя, — Просто по названию.
— Тогда нам проще. Ждем когда ты перестанешь меняться, и если ты нас не сьешь до той поры…
— Принято. Травить можно, есть нельзя, — взбесилась Настя, резко оборвав очередную фразу Подгорельского.
— Именно, — согласился он.
— Всех попинали? — оглядел присутствующих Михаил.
— Ты у нас остался и Максим. К которому претензий нет, — поправил его Подгорельский, — Но ты у нас как всегда, дорвался до работы и нырнул в нее без брызг и кругов. Ладно хоть Максиму уже хватает разума не лезть куда не просят. Ответственнее надо быть, товарищ родитель.
— Все живы, целы и работа выполнена — значит не так все плохо. Хотя штурмовщина это всегда скрытые недоработки. Теперь по команде все? От себя добавлю, что теперь буду внимательнее приглядывать за всеми. Особенно за Василичем.
— И правильно, а то все Настя то, Настя се, — поддержала Михаила поименованная девица, — И это не я варенье слопала. Оно само кончилось.
Немудреная шутка отпустила немного перенатянувшиеся нервы. Все по доброму посмеялись, хоть неприятный осадок и оставался. Обиженная на всех сразу Настя поднырнула под руку Максима, будто он ее обнимает, но он неожиданно поддержал ее игру и притиснув, громко чмокнул в нос. Как отец Светку. Сам Максим не очень любил обнимашки и прочие проявления чувств в свой адрес. И обычно родители это принимали, до нападок Очень Хорошего Настроения, когда проявлений любви, обожания и радости хватало всем. В таким моменты было проще притвориться котом — быстрее натискаются, скорее отпустят. Или упустят. Настя насупилась, вытирая мокрый кончик носа. Мир был восстановлен.
— Ладно, вернемся к нашему совещанию. Слово предоставляется науке. Что у нас есть, и чего надо добыть еще.
— А куда вашу вчерашнюю добычу спрятали? Мне в руки она не попадалась.
— Все на мороз вынесли. Но тебе не отдадим.
— «Усы, лапы и хвост» не той системы? — улыбнулась она, сдув упавшую на глаза прядку волос.
— Нет, просто из жадности, — предположил Максим.
— А что ты еще можешь выжать из этого материала? Вроде уже до клеток разобрала.
— Самое-самое малое — перекрестная проверка результатов. Но и так много чего еще можно найти. Поврежденные в первом случае структуры исследовать. Вы же не всегда в одну точку попадали.
— То есть, мы от тебя можем новым экземпляром старой зверушки откупиться?
— Не-не-не, так не пойдет. Лучше несите новое, а старое пусть и дальше хранится. Соскобы только дайте сделать, для анализа на микрофлору.
— А что, в прошлый раз, лентяйка, не сделала?
— Сделала. Но не уверена в достоверности результатов проверки. У них нет никаких микроогранизмов на поверхности, кроме привнесенных во время транспортировки. Или вы свою зверушку помыли дезинфектором и повторно контаминировали?
— Не было такого. Сам же перекладывал, при тебе. До этого из шахты сразу в морозилку Миша положил.
— И на внутренних полостях нет микроорганизмов. Абсолютная стерильность.
— А вот это вызывает много вопросов, — заметил Михаил, — В телах ребят достаточно своей микрофлоры, чтобы вызвать разложение. Но судя по состоянию тел, нормальный процесс был остановлен, и был заменен на какой-то иной. Затронувший кости. Ты точно не можешь провести вскрытие?
— Сожалею, но нет. У меня и оборудования соответствующего нет.
— А по старинке? Стол, ножик, пила и лампочка под потолком?
— Тут навыка не хватит. Я по биологии растений. Ты, конечно, тот еще сорняк, но царством не подошел.
— Тогда нам нужно поймать свежего представителя нового вида. И допросить с пристрастием. Даю час на подготовку.
— Вот и договорились. Пакуемся, причесываемся и идем на происки приключений.
Сдвоенное “Ура” и молодежь смылась. Михаил потер лицо ладонью.
— Что, уверился было, что они поумнеют? — почти зеркально повторил его жест Подгорельский.
— Были надежды.
— Зря надеялся. Ты уверен что ее стоит брать с собой?
— Наоборот. Я уверен, что надо вызвать челнок и черт с ней с экологией. Почистим потом. А кроме челнока через бурю ничего не пройдет. Но теперь ты уперся. И тут наступает выбор из двух вариантов, или мы идем все, или они втихомолку натворят чего нибудь. Упрутся на прогулку и еще раз потеряются. Или найдут кривую лазейку в пещеру или чужую лабораторию. Блин, еще отчет надо было отправить Савельеву. Замотался вчера и забыл.
— Успеем перед выходом.
— Только его еще и написать надо.
— Вот это хуже.
Отчет составили быстро, сложив в кучу весь собранный материал и снабдив небольшими комментариями. Пусть у всех остальных головы болят, их задача — уцелеть. Переправив все это в город Михаил получил ответ на свое ночное письмо от Дианы.
«Здравствуй, мой хороший. Отложенный отпуск, это конечно не очень приятно, но мы легко это перенесем. Лучше займись Максимом. Лекцию ему там прочитай, ну там бабочки, цветочки, итд. Мне еще рано становиться бабушкой, я еще одну дочку хотела. У нас все по прежнему, со Светкой увлеклись рисованием, без вас можно бардак разводить и прочую рабочую обстановку. Веселимся от души. Но по вам все равно соскучились. И на Настю нужно взглянуть требовательным родительским взором. Это ты можешь сто раз повторить что девчушка хорошая, но мне надо самой увидеть. И что это за кухонное рабство? Вы всю готовку на нее скинули? Ну-ка быстро установили очередь. Вот все у вас в этот раз наперекосяк. Девки липнут к Максиму, вместо сухпайков комплексный обед.
Мышик мой, а там точно не опасно, все эти тайны, лаборатории, эксперименты? Тебе по шапке не прилетит? Вдруг это тоже какой-то секрет?
Ладно, пока ты за нее ручаешься — принимаем, все равно нужно смотреть самой. А Максимка все равно будет поступать по своему, он в тебя — упертый. Так что невестку мне обижать бросьте. Но побеседуй с ними. Ничего из взрослых удовольствий от них не убежит. А первые радости цветочно-конфетного периода лучше продлить подольше. Предвкушение бывает слаще самого результата. Ей, бедняжке, и поговорить-то наверное не с кем, одни «сапоги» кругом. Надо будет ей отдельно написать. Напутствовать и предостеречь. Целую вас. Диана. Ps от Светки большой привет и фото.» Светловолосая еще по малолетству дочь сидела за столом и старательно раскрашивала большой глаз дракона. Вполне уже узнаваемый, оставались только мелкие детали. На щеке пятно от краски, за ухом подкрашенная прядка. Опять поленилась прибрать волосы перед работой. Родная мелочь. На душе у него стало тепло.
Глава 30
В первый раз я проснулся от того, что Настя под боком возится и хнычет. Ну, не совсем хнычет, а издает какой-то похожий звук.
— Что с тобой? — прошептал
