Иэн Бэнкс - Черта прикрытия
Наверное, она начала разбег вот с этой длинной платформы, похожей на широкую доску для серфинга.
Он начал вспоминать.
Он уже был здесь прежде. Много раз.
Это немыслимое, невероятное дерево. И полет. Много раз до того.
Он пробежал по платформе и швырнул тело в воздух, раскинув руки, придав ногам форму буквы V. Теплый воздушный поток подбросил его вверх.
Он полетел.
Земля — реки и поля — была в километре под ним. Крона дерева — на том же расстоянии над ним.
Доктор Меджейар — темная фигурка высоко в небесах — летела по восходящей медленно искривлявшейся траектории. Он не сразу приноровился к летному костюму, помахал руками, нелепо кренясь, но все же взмыл следом.
Йиме проснулась и тут же сообразила, что это ей снится.
Она встала с постели, не вполне уверенная, делает ли это по своей воле или же под чьим-то принуждением.
От ее рук тянулись тонкие черные нити. Такие же нити отходили и от ее ступней, выступая за кайму ночной рубашки. И от плеч. И от головы. Она подняла руку и увидела, как растущие из ее черепа нити, или струны, что бы это ни было, вытягиваются, напрягаются и возвращают руку на место.
Она стала марионеткой, управляемой невидимым кукловодом.
Странный сон, подумала она. В жизни таких не видела.
Она посмотрела вверх, подсознательно ожидая увидеть там чью-то массивную руку или лапу — той полагалось бы держать крестообразную структуру, к которой сходились нити. Там никого не было, за исключением корабельного дрона. Полуобернувшись в одну сторону — струны снова расслаблялись и натягивались в зависимости от того, отвечало ли ее движение желанию манипулятора, — она увидела, что от дрона тянутся такие же нити. Его тоже кто-то подчинил себе.
Она задумалась, что может символизировать это видение. Не иначе, так ее подсознание представило себе скрытые механизмы управления демонстративно отвергавшей любую иерархию Культурой.
От дрона нити тянулись еще выше, в потолок (на самом деле — пол). Там висел другой дрон, а над ним еще и еще один. По мере приближения к потолку они уменьшались в размерах, причем отнюдь не оттого, что действительно находились так далеко. Она вдруг поняла, что смотрит сквозь потолочные перекрытия. Высоко над ней выстроились корабли. Каждый следующий, напротив, больше предыдущего; мало-помалу вертикальная вереница их растворялась в лабиринте полов, реброарок и других внутренних структур. Самый большой, какой она еще могла разглядеть, имел размеры среднего всесистемника. Впрочем, она не исключала, что это было лишь облако.
Она двинулась/ее переместили по полу, который был потолком. Ей казалось, что она сама управляет этим движением, но нити — теперь уже больше походившие на веревки — берут на себя всю рутинную работу по перемещению. От нитей исходила приятная легкость, такая необычная после дергающего притяжения черной дыры. Что ж, в этом есть резон.
Она поглядела себе под ноги и поняла, что видит и сквозь пол тоже. К ее удивлению, струны (или нити) отходили от ее ног не только вверх, но и вниз, к фигуре, находившейся уровнем ниже. Она смотрела прямо на голову этого человека.
Она замерла. Фигура тоже остановилась. Она почувствовала, как струны выполняют какую-то работу, что-то делают — но не с ней, а сквозь нее. Ее собственное тело не двигалось. Но теперь человеческая фигура с нижнего уровня подняла голову и посмотрела на нее.
Она помахала фигуре рукой. Та помахала в ответ. Фигура очень походила на саму Йиме, но сходство не было абсолютным. Под ногами фигуры были еще люди и еще. Люди? Нет, скорее пангуманоиды. В основном женского пола, и во всех наблюдалось некоторое сходство с самой Йиме.
И вновь, она различала их только до определенного предела, за которым фигуры расплывались в лабиринте. Уровень этот был симметричен тому, верхнему.
Она сбросила ночнушку и оделась. Одежда облекла ее тело, как жидкость, пройдя сквозь нити. Составляющие костюма сами легли на отведенные им места.
Она оказалась снаружи и пошла по широкому темному коридору. Арки были как столбовые знаки, вехи на пути. Такой, поняла она, и была их изначальная функция.
Каскад перекрывающихся картинок. Дуновение воздуха на щеках. Наверное, она двигалась очень быстро.
Она обнаружила, что стоит на пороге палаты, где находилась сингулярность. Гравитация усилилась, достигла почти половины нормальной. Двери — высокие, немалой толщины, металлически сверкавшие — откатывались в стороны, расходились или поднимались в потолок, пропуская ее. Она вошла.
Что бы ни было сейчас над и под нею, эта структура не оказывала на нитеструны никакого воздействия.
Внутри оказалась огромная темная сфера. На полпути от верхнего до нижнего полюса сферы висело что-то еще.
Она рассмеялась, когда до нее дошло, в каком именно виде сингулярность решила ей показаться. Это был член. Эрегированный фаллос пангуманоида. Правда, не совсем обычный: почти от верха и до самого низа его рассекала вагина с двойной вертикальной оборкой половых губ. Казалось, что существо приложило немалые усилия, пытаясь воссоздать внешний вид обеих форм панчеловеческих гениталий, сплавленных воедино и так, чтобы ни одна из них не подавляла размерами другую. Она задумалась, что пытается сказать ей подсознание на сей раз, и опустила руку между ног, словно говоря маленькому жалкому комку плоти: Я же не всерьез, эх ты, ревнючка...
— Вы же, — услышала она свой голос, — не собираетесь меня убивать, как Норпи?
Нопри, поправила вагина. Конечно же, оно умеет говорить.
Во сне Йиме всегда путала имена.
— Не собираетесь?
Она вспоминала, что говорил ей лысый юноша. Каждый раз, когда он пытался поговорить с бальбитианской структурой, та его убивала и воскрешала. По рассказу у нее создалось впечатление, что все это происходило в одном месте, прямо тут. Как странно: она не чувствует страха, должна бы, а не чувствует.
Она задумалась, почему это так.
— Не делайте этого, пожалуйста.
Она посмотрела вверх. Корабельный дрон был еще там, парил в нескольких метрах над ее макушкой. Ее это слегка успокоило.
Его поведение отличается от вашего, сказал гулкий, сочный голос, тщательно артикулировавший каждый звук. Он не тем занят. Это вам не это.
Она обдумала услышанное.
— А что это? Что-то иное, нездешнее?
Именно.
— Кто вы? Именно вы?
Я структура, которую люди относят к бальбитианам.
Она поклонилась и взглянула вниз: фигура под ней стояла выпрямившись. Не был ли поклон оскорблением? Хорошо, если нет.
— Я рада повстречаться с вами, — вежливо сказала она.
Зачем вы прибыли ко мне, Пребейн-Фрутелса Йиме Лёйтце Нсоквай дам Вольш?
Ничего себе! Ее не каждый день называли Полным Именем.
— Я ожидаю встречи с кораблем, который должен прибыть сюда на борту всесистемника Культуры Полное внутреннее отражение, — ответила она.
Зачем?
— Я должна встретиться с девушкой по имени Людедже Й’Брек... ну, как-то так... коротко говоря, мне надо посмотреть, покинет ли она всесистемник вместе с этим кораблем.
Я ничего нового ему не сообщила, так ведь? Это знали все.
И чем все это завершится?
Какая-то струна растянула ее щеки, чтобы она могла наконец выдохнуть распиравший грудь воздух.
— Мне сложно сказать наперед.
Объясните свои слова.
— Э-э, — начала она.
И рассказала, как обстоит дело.
— Ваша очередь.
Что?
— Ваша очередь рассказывать мне о том, что меня интересует.
Предупреждаю, что вы, скорее всего, забудете все, что я вам расскажу.
— И все же расскажите.
Пусть так. Задавайте вопросы.
— Где находится Полное внутреннее отражение?
Не знаю.
— Как далеко находится корабль, с которым я намерена встретиться?
Не знаю.
— Кто вы?
Вам уже был дан ответ. Я — это структура вокруг вас. Я — всё вокруг. Вы, люди, зовете нас бальбитианами.
— Как ваше имя?
Я Семзаринская Метелка, бальбитианка из Непадших.
— Вы, что ли, сами себя называете этим именем?
Именно этим.
— Н-ну... хорошо, а как вас звали раньше? Перед тем, как началась война?
Джаривьюр 400.54, Мочурлиан.
— Поясните, что это значит.
Первая часть — это имя, которое мне дали, описательная — указывает на размер и тип, а последняя — означает звездную систему, в которой я некогда обитала. Это ее старое название.
— Кто поместил сингулярность в сердцевину вашей структуры?
Апсехунды.
— Я никогда не слышала о них.
Следующий вопрос.
