Кристиан Бэд - Дурак космического масштаба
Мерис молчал. Я тоже.
— Девушка выросла при эйнитском храме, — сказал Дьюп.
— Лебиес сатори?
— Да.
— Что ж, в таком случае, возможно, шансы у неё есть. Но я бы всё-таки подождал.
— Можно на неё посмотреть?
— А вы все её родственники? — удивился врач.
— Абсолютно, — подтвердил лорд Джастин. — Дочь друга — это иногда больше, чем собственная дочь.
— Может, вы и друзья, но для нас — вы ходячая антисанитария. В операционную я вас не пущу. Подождите, я принесу из смотровой большой видеоэкран, а девушку перевезут в реанимационный "бокс".
— Что такое "лебиес сатори"? — спросил я тихо, когда медик повернулся спиной, и открылась дверь.
— Всего лишь — неучтённый фактор, по-экзотиански, — пояснил лорд Джастин.
Однако медик в дверях остановился, обернулся и внимательно посмотрел на меня.
— А вас попрошу со мной, молодой человек.
Я подумал, что ему нужно помочь донести этот самый видеоэкран и отклеился от стены. Тем более мышцы уже заболели от неудобной позы. Мы прошли по пустым, коридорам госпиталя. Было около двух часов ночи, потому гулко и полутемно. Вошли в кабинет с какой-то маловразумительной табличкой: профессор чего-то там и чего-то, доктор… Дальше я не успел прочитать. Вернее успел, но буквы в слова не сложились.
— Садитесь молодой человек.
Я оглянулся, не понимая, куда же тут можно сесть. Чистота меня окружала невозможная, кресла и стулья — обтянуты ослепительно белым. У меня даже в глазах зарезало.
— Да на стул, на стул. Не стесняйтесь.
Я осторожно сел. Расправил ноющие плечи. Медик активировал экранчик внутрибольничной связи.
— Дежурный? Мне нужен переносной видеоэкран! Ну, так возьмите ключи. И посмотрите там, доктор Кироу есть сегодня? Вот и замечательно. Пусть зайдёт.
Он пробежал тонкими музыкальными пальцами по интерактивной панели.
— Вы сколько суток на стимуляторах, молодой человек?
— Трое или четверо. Может, больше. Не помню, — пожал я плечами.
В дверь стукнули.
— Кироу? Так быстро?
Вошёл сутуловатый, поджарый, как гончая, медик с хитрыми глазами.
— Шёл, собственно, мимо…
Он потянулся через стол, здороваясь. Я машинально проверил оружие.
— Доктор Кироу, у меня тут сидит ходячее злоупотребление стимуляторами. В клинической форме. Заберите его, посмотрите желудок и общее состояние. А будет хулиганить — поставьте ему снотворное.
Я встал:
— Ну, нет, мы так не договаривались.
— Да? А вы в курсе, что через полчаса-час вы просто свалитесь и тогда полудюжиной уколов вы уже не обойдётесь. Мышцы болят? Под грудиной? А на свет как реагируете? Да сядьте вы пока! — он смерил меня насмешливым взглядом. — Я и забыл, как наши мужественные военные боятся иголок… Кироу, если будете ставить что-то внутримышечно, вспомните, какими местами капитаны, обычно думают… Кстати, Эриуса вы сегодня видели? Там ещё один сидит. Хоть и худощавый на вид, но нужно бы взять трех медбратьев покрепче. Тому срочно нужен психотехник.
Я понял, что он — про Мериса.
— Вы с ним и впятером не справитесь, — сказал я, просыпаясь немного и начиная осмысливать происходящее. — Можно я лучше с Граной свяжусь? У меня там есть знакомые психотехники…
— Не доверяете нашим, капитан? — улыбнулся профессор.
Он вроде не был обижен.
— Ну, связывайтесь. Кого вы там знаете?
— Мы работали с Н" ьиго…
По оживлению на лице я понял, что профессор заинтересовался. Я активировал браслет. Набрал код. Сколько же сейчас времени на Гране? Н" ьиго, однако, ответил сразу. Я автоматически заговорил с ним по-грантски. Рассказал в общих чертах, что у нас происходит. Профессору я не переводил, однако объяснил Н" ьиго, что тот рядом. Н" ьиго захотел поговорить с ним сам. Я расстегнул браслет и положил перед медиком на стол.
И немного обалдел, когда услышал, что и профессор неплохо говорит по-грантски. Они быстро ушли в свою терминологию, и я перестал понимать, о чём речь. Но мнение Н" ьиго как-то подействовало на медика. Он с сомнением оглядел меня.
— Друг ваш, — сказал он. — Высказал мысль спорную, но интересную. Я его совету последую ровно наполовину. Не буду пока трогать вашего генерала, но понаблюдаю за вами.
— Хорошо, — сказал я. — Делайте со мной, что хотите, только разрешите посмотреть сначала на капитана Лагаль.
— А кто она вам, всё-таки?
Я вздохнул.
— У нас с ней будет ребёнок.
— Постойте, — привстал профессор, приподнимая и брови. — Так вы тот самый капитан из долины? Тогда понятно, отчего вы четверо суток не спали.
Я с удивлением заметил в его глазах что-то, похожее на уважение.
— Неужели правда, то что пишут в дэпах? — спросил Кироу.
— Я не знаю, — что там пишут. Я не читал, — сказал я устало. — Пойдёмте уже.
— Никуда вы не пойдёте, пока Кироу вас не осмотрит. Раздевайтесь здесь.
Я потоптался на месте — грязным я был неимоверно.
— Снимайте всё, мы вам казённый халат подбёрем.
Я кивнул и стал складывать на стул оружие.
— Да вы — ходячий арсенал! Я
пожал плечами. Мышцы действительно болели. Может, это и от стимуляторов.
— К оружию не прикасайтесь, там всё Хэд знает в каком режиме, — сказал я, бросая одежду прямо на пол. Из кармашка кителя выкатилась последняя капсула. Доктор Кироу подобрал её и стал вертеть так и эдак, пытаясь разобрать маркировку.
— Вот-вот, Кироу, — сказал профессор. — И порекомендуйте ему что-нибудь на будущее.
Влана выглядела спящей. Внутрь нас не пустили, но на экране я видел даже, как поднимается и опускается её грудь (дышала она сама).
— Может, меня всё-таки пустите? Я же в халате? — спросил, а сам лихорадочно придумывал, что бы такое сказать, чтобы пустили. Как же его зовут? Я же видел имя на табличке. Профессор…?
— Да не нервничайте вы так, — улыбнулся мне медик. — Вас — пущу.
И он действительно пустил. Я боялся, что он шутит. Вблизи Вланка выглядела хуже — бледный лоб, сеточки сосудов по мрамору висков и шеи. Открыто было только лицо, затылок — под фиксирующими пластиковыми повязками. Череп пробит? Я смотрел на неё и ощущал неожиданно накатившую слабость. Возможно, начинало действовать то, чем меня здесь обкололи. Опустился на колени возле кушетки, взял Влану за руки. Нет, отсюда — я не уйду. Если будут гнать, просто лягу на пол. Чем бы меня не накачали, с полудюжиной медбратьев я всё равно справлюсь. Мне очень хотелось спать, и я пристроил голову рядом с ее грудью. Прикрыл глаза.
— Это что, сидячая забастовка? — спросил меня кто-то над самым ухом. Профессор, наверное.
— Вроде того, — ответил я, сквозь надвигающийся сон.
— Встаньте, я кушетку подвину.
Я встал, покачиваясь.
— Ложитесь уж лучше сюда, чем на пол. Заодно и за вами понаблюдаю…
Его последние слова утонули в тумане. Я помню ещё, как одной рукой приобнял Влану…
История тридцать первая. «Тёмная река времени»
— Вы подвинуть его можете? — прозвучал откуда-то сверху искаженный видеопередачей голос.
Где я? Что-то внутри меня щёлкнуло и насторожилось: словно бы я цепная собака, в полудрёме приподнимающая острое ухо.
— Боюсь, что не могу. Мне тоже довольно трудно здесь находиться. Разве что…
Кто-то легонько потряс меня за плечо:
— Анджей? Анджей, очнись немного, я тебя переверну?
Этот голос был не механический, знакомый такой голос. Свои. Я расслабился. Чья-то рука протиснулась под грудь и меня стали приподнимать. Или — стал? Такую тушу? Приоткрыл один глаз. Чьё-то лицо. Сколько чёрного.
— Это я, спи.
Я открыл глаза, и фрагменты лица сложились. Дьюп. Он так и не сбрил бороду. Опять закрыл глаза. И всё вспомнил. И сел на кушетке. Рядом дышала Влана. Дышит. Значит — всё терпимо.
— Я сколько проспал? — спросил, не открывая глаз.
— Двое суток.
— Что-то случилось?
— Ничего не случилось. Спи дальше. Просто профессор хотел осмотреть Влану, а ты на ней лежишь…
Я открыл глаза. Дьюп улыбался кому-то, глядя поверх меня:
— Заходите, профессор Карлов, он проснулся.
Наверное, профессор наблюдал всё это время за нами по видео.
— Пить хочешь?
— Я кивнул.
Дьюп принёс мне воды. Пока он ходил, я разглядывал Вланку. Хуже ей, вроде бы не стало. Медик втиснулся в наш бокс как-то бочком, словно не я мирно сдал вчера (или когда?) всё оружие… И почему Дьюп должен меня переворачивать? Что-то во всей этой истории не чисто.
— Я что тут, буйствовал что ли?
— Ну… — замялся медик.
— Ты просто никого не впускал, — сказал Дьюп. — За состоянием Вланы следили по мониторам, но в бокс войти не могли. Не пускало то, давящее ощущение, которое возникает иногда при общении с нашим братом. На третьи сутки доктор решил мне всё-таки сообщить об этом. Он со мной немного знаком заочно.
