Птицеферма (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна

— Ч-что? — мне кажется, я ослышалась.

— Это все ты виновата, — абсолютно четко произносит умирающая. — Все из-за тебя. Ты — виновата. Во всем. Гори… в аду…

После чего большие, кажущиеся мне когда-то наивными глаза закрываются. Грудь больше не поднимается.

Оседаю обратно на стул и так сижу, смотря на мертвое тело в кровати, пока не возвращается Сова.

— Всё? — спрашивает та, входя и притворив за собой дверь. В голосе — ни тени удивления.

— Всё, — подтверждаю, по-прежнему смотря прямо перед собой. В голове звенящая пустота, время от времени прерываемая последними словами умирающей.

…Гори… в аду…

— Извинилась?

— Прокляла.

Сова хмыкает.

Заставляю себя перевести на женщину взгляд. Та подходит к кровати и прикрывает лицо Олуши простыней.

— Проклятие действует, — сообщает затем. Хмурюсь, не понимаю. — Ибис убил Сапсана и освободил Филина. Филин сбежал.

…Гори в аду…

О да, до ада на Птицеферме осталось недолго.

ГЛАВА 38

Бегу по коридорам, пугая своей скоростью тех, кто ещё не в курсе произошедшего.

Спуск в подвал. Лестница.

И опять металлический запах крови, пропитавшей все тесное пространство.

Внизу собралась уже целая толпа. Вижу затылок Ворона, приплясывающую возле своего мужчины Чайку, Дергача и Пингвина. Опускаю взгляд — весь пол залит кровью. Присутствующие переговариваются тихо, только из глубины подвала доносится приглушенный безудержный плач.

— О, явилась, — комментирует мой приход обернувшаяся через плечо Чайка. — Только тебя тут не хватало.

— Кто там? — спрашиваю, не обращая внимания на холодный прием. Сейчас мне нужна информация, и Чайка — ее лучший источник.

Та кривится. При всей любви женщины к сенсациям произошедшее не радует и ее.

— Сапсан, — сообщает коротко. Теперь личность рыдающей не вызывает сомнений. — И Ибис.

Мои брови непроизвольно взлетают вверх. Но не успеваю ничего спросить, так как из-за остальных появляется Ник. Люди расступаются, пропуская его; звук рыданий в этот момент слышится еще отчетливее.

— Ибис проломил Сапсану голову, чтобы выпустить Филина, — объясняет напарник, поднимаясь по ступеням ко мне. — А Филин перерезал горло Ибису, чтобы не мешался, — морщится. — Пока версия такая.

На мгновение прикрываю глаза. Сапсана жалко неимоверно. Единственный мужчина Птицефермы, сохранивший человеческое лицо, прожив тут не один год. Он мог бы стать достойным лидером вместо Филина, истинным Главой.

Мог бы.

Уже нет.

— Эм, пошли отсюда, — Ник подхватывает меня под руку, увлекая за собой по лестнице наверх.

— Эм? — хмурится Чайка, провожая нас взглядом. Как только шея не отламывается.

— Да, у нас эротические игры с чужими именами, — огрызается Ник, не оборачиваясь.

Спешу за ним.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — спрашиваю на ходу.

— О том, куда подался Филин? — Ник бросает на меня быстрый взгляд. — А что, есть варианты?

— Вопрос: зачем? Спрятаться или отомстить?

— Никто не станет его прятать, если он перестанет быть полезен, — откликается напарник. — Так что тут тоже без вариантов.

Когда мы поднимаемся наверх, ко входу в подвал как раз прихрамывает Сова. Должно быть, она ничего не поняла, когда я вскочила и умчалась прочь, стоило ей объявить мне новость.

Бросаюсь к ней.

— Как это было в прошлый раз? — спрашиваю быстро.

— Что? — пожилая женщина отшатывается от меня, хмурится.

— Зачистка, — не знаю, как еще это назвать. — Как Филин и его сообщники всех перебили десять лет назад?

В глазах Совы появляется понимание, а затем ее лицо бледнеет.

— Ты думаешь, он хочет сделать это во второй раз? — женщина прикрывает губы ладонью, будто боится собственных слов. — Тогда было меньше людей. Он не посмеет ещё раз. Он…

Он посмеет, даже не сомневаюсь.

Оглядываюсь вниз на лестницу, затем в коридор за спину Сове, откуда к нам приближаются встревоженные Зяблик и Кайра. филин же положит их всех, сотрет Птицеферму с лица земли.

Куда бежать бывшему Главе? Схорониться, переждать? Искать сподвижников среди местных, чтобы вернуть себе прежнее место? Стал бы он в таком случае убивать Ибиса, единственного, кто пришел ему на помощь? Естественно, нет. Если бы Филин планировал вновь обрести лидерство, то Ибис был бы нужен ему живым. Вместо этого того убрали как помеху.

— Как? — настаиваю. Кладу руки на плечи Совы и легонько встряхиваю.

— Я… я… — впервые вижу женщину такой растерянной. — Они просто пришли, с оружием.

Отпускаю Сову и поворачиваюсь к Нику.

— Как думаешь, сколько у нас времени?

— Лучше рассчитывать, что меньше. Филин сбежал около часа назад. Больше чем достаточно, чтобы добежать до люка у реки.

— Черт, — выругиваюсь.

— Какого еще люка? — вдруг удивленно раздается из-за спины напарника.

Чайка, ну конечно же. Бросаю в ее сторону раздраженный взгляд.

— Ник, они скоро будут здесь.

— Ник? — снова ахает Чайка. — Вы что, правда придумали себе имена?

— Дура, — бросает Сова, даже не смотря в ее сторону. — Это их имена и есть.

— Чего-о?

Только отмахиваюсь.

Ловлю взгляд напарника.

— План тот же?

Кивает.

— Пока лучше нет, — а потом оборачивается к Чайке, уже едва не свернувшей себе шею, пытаясь что-то в нас разглядеть и подслушать. — Всем надо уходить из лагеря и быстро.

— Чего-о?

— Тебя заело?! — рявкаю. — Сейчас придут типы с «пушками» и положат тут всех к чертовой матери. Живо всех уводи!

Чайка испуганно вскрикивает и уносится обратно вниз по лестнице.

— Пошли, — торопит Ник. — Обыщем кабинет и комнату Филина. Должно же у него быть что-то припрятано на крайний случай.

— Пошли, — соглашаюсь; смотрю на Сову. — Ты с нами?

В ответ пожилая женщина хмыкает и качает головой.

— Бегите уж. Догоню.

Верно, с ней мы будем добираться до «апартаментов» Филина еще долго. Не нести же ее на руках — не позволит.

— Он не был у себя? — единственное, что спрашиваю напоследок.

— Нет. Первым делом проверяли. Все заперто. Сразу выскочил на улицу.

Киваю в знак того, что поняла, и спешу вслед за напарником.

То, что Филин не посетил свои комнаты, может говорить как о том, что там у него не припрятано ничего полезного, так и о том, что он не рискнул быть пойманным по дороге туда.

Надеюсь на второе.

Начинаем со спальни.

Все двери старые, как и сами постройки на Пандоре. Ник выбивает дверь без особых усилий.

Бывать в спальне Филина мне ещё не доводилось. Вхожу медленно, озираясь, словно боясь, что хозяин комнаты выскочит из-за угла.

— Проверь шкаф, я — кровать, — командует напарник.

— Ты — босс, — откликаюсь привычно. Теперь точно знаю — привычно; распахиваю шкаф, начинаю обшаривать полки в поисках потайных ящиков.

Одежда, горы одежды. У Филина целый гардероб летних и зимних вещей. Много совсем нового, с бирками, как привезли Тюремщики, даже не распакованное. Зачем он все это хранил? На черный день?

Знать бы, какой из дней на Пандоре он не считал черным.

Не тороплюсь, боясь что-то пропустить. Тщательно обшариваю каждую полку, каждый угол; добираюсь до дна — ничего.

— Нашел, — окликает Ник. Оборачиваюсь. Напарник стоит с пластиковым контейнером в руках, сквозь прозрачные стенки которого отчетливо видны синие и зеленые гранулы, заполнившие емкость до середины. Ник взвешивает контейнер на ладони. — Нашел, но не то, что надо.

Подхожу ближе, чтобы рассмотреть находку.

— Это «синий туман»? — спрашиваю с интересом.

— Нет, — Ник уверенно качает головой. — У синерила другой оттенок. Да и на «синем тумане» больше трех лет не живут. Не похоже, чтобы Филин планировал закончить так рано. Но точно наркотики.

Хмурюсь.

— Больше ничего?

— Пара пачек обезболивающего и средства для потенции, — удивленно моргаю. Ник разводит руками. — Пошли. Еще есть надежда на кабинет.