Аллан Коул - Флот обреченных
Алекс поднялся к товарищу и схватил его за ботинок. Стэн опустил руку, и сержант, с трудом переводя дыхание, передал ему блистер. Стэн оценивающе посмотрел на прибор, снова благодаря про себя смекалистых подростков, лизнул холодную пластинку, к которой чуть язык не примерз, и приложил блистер пластинкой к «дышащей» мембране. Затем, оттолкнувшись от крыши, он заскользил по веревке вниз.
Блистер врос в мембрану и засветился, став с ней единым целым; затем вся поверхность мембраны начала медленно плавиться. Блистер ползал вверх-вниз, оставляя за собой зияющее отверстие, под которым находилось сердце Цитадели.
Стэн взял у Алекса еще один крюк, зацепил его за край дыры и опустил веревку в часовню. Потом на руках спустился по веревке в помещение. Вслед за ним спустились Алекс, Киршейн и люди Ффиллипс. Они рассредоточились по часовне, проверяя, не задержался ли в ней какой-нибудь незадачливый дженн, и расставили посты.
Стэн остановился в центре часовни, почти физически ощущая, что в ее стенах притаилось зло. При свете мерцающих факелов огромные статуи военных героев выглядели устрашающе и напоминали горгулий, готовых наброситься из-за рядов свисающих со стен полковых знамен.
Сзади послышалось свистящее дыхание Алекса. Сержант слегка дрожал.
— Я насквозь продрог, глядя на все это, — прошептал он.
Стэн понимающе кивнул головой и посмотрел на Киршейна.
— Взорвать эту лавочку, к чертовой бабушке!
Кадеты-дженны молча ели. Офицеры, сидящие на огромной сцене, тоже трапезничали. Генерал Кхореа из вежливости попробовал по кусочку каждого блюда, отодвинул свою тарелку в сторону и отослал слугу, пытавшегося снова наполнить его бокал вином.
Кхореа обвел взглядом кадетов и почувствовал огромный прилив гордости. «Скоро все эти молодые люди присоединятся ко мне для выполнения великой миссии дженнов». Он знал, что многие из них погибнут, и задался вопросом, удастся ли одному из этих юных кадетов, мирно сидящих за столами, в один прекрасный день стать генералом вроде него.
Как вдруг ход его мыслей прервал оглушительный мощный взрыв, от которого замерло сердце. Это был один из тех немногих моментов в жизни генерала Кхореа, когда он содрогнулся от страха. Никто даже предположить не мог, что враг ударит по часовне.
Цитадель находилась под атакой.
Восбер и его люди ринулись к баракам. Несколько минут спустя охранники дженны, застигнутые врасплох, выгнанные из бараков взрывами гранат, были скошены автоматными очередями.
Восбер отдал команду, и его боевой отряд энергично двинулся вперед. Они быстро вывели из строя танковые огнеметы, разбили пульты управления и подожгли все, что можно было поджечь. Первый комплекс бараков вспыхнул ярким пламенем.
Киршейн подбежал к статуе и повесил пакет со взрывчаткой на ее громадную металлическую руку. Стэн, Алекс и люди Ффиллипс, находящиеся в часовне, проделали то же самое.
Стэн бросил последний взрывной заряд на пол часовни и бросился к массивной двери. Он и Киршейн последними покинули храм. Стэн выкрикнул приказ, и Киршейн на бегу нажал кнопку дистанционного управления.
В часовне один за другим стали взрываться смертоносные пакеты. Языки пламени набирали силу, из красных становясь белыми. Каждый взрывной пакет прибавлял нового жару. Огонь распространялся все дальше и дальше, подбираясь к стенам часовни, и вскоре вся она была объята слепящим белым пламенем.
Драпировка и полковые знамена вспыхнули, как порох, золотые статуи начали плавиться, словно таяли гигантские снеговики. Пузырящаяся и булькающая золотая река растекалась по всему полу.
Сквозь дыру в потолке ворвался ветер и распахнул двери часовни с ураганной силой. Сотворенный огнем полувакуум заполнился воздухом. А затем раздался страшный грохот — это взорвался весь храм.
Цитадель основательно тряхнуло. Стены столовой задрожали, как при землетрясении. Дженны бросились на пол. В огромном помещении начался хаос. Кхореа, находившийся на сцене, залез под стол, хватаясь дрожащими руками за оружие. Он был близок к истерике. Мимо него, размахивая автоматом, пробежал офицер с дико вытаращенными от ужаса глазами. Кхореа схватил было офицера, но тот вырвался и побежал дальше.
Генерал одной рукой сгреб со стола микрофон, и в следующее мгновение по всем громкоговорителям огромной столовой прозвучал призыв к соблюдению спокойствия, произнесенный громоподобным голосом. Этот командирский, хорошо поставленный на многих полях сражений голос возымел свое действие. Люди застыли на местах как завороженные. Придя в себя, они вытаращились на Кхореа подобострастными взглядами.
До того как он успел отдать какое-нибудь приказание, главная дверь с шумом распахнулась и на пороге появился отряд боевиков во главе со Стэном. Не обращая внимания на невооруженных кадетов, они прошли мимо юнцов, громыхая ботинками, и, разделившись на три отряда, разошлись по помещению, открыв огонь по офицерам-дженнам, находящимся на сцене.
Какой-то кадет занес над Стэном свой обрядовый кинжал, но Киршейн схватил мальчишку рукой и отбросил в другой конец столовой. Алекс, находившийся за спиной Стэна, поднял огромный стол и швырнул его в группу агрессивно настроенных кадетов. Им еще крупно повезло, потому что Килгур избавил их тем самым от необходимости вступить с ним в драку.
Стэн метнул гранату в группу офицеров, моментально исчезнувших в дыму и кровавом месиве человеческой плоти. За взорванной стеной, по левую руку от Стэна, находился взбешенный дженновский офицер, готовый ринуться в бой. Киршейн сорвал с плеча короткоствольный автомат и нажал на спусковой крючок. Офицер, прошитый очередью, замертво рухнул на пол.
Ффиллипс оказалась на сцене в тот момент, когда Стэн и его команда поднялись туда с другой стороны. Стэн узнал Кхореа с первого взгляда, поскольку Махони кратко описывал ему внешность генерала, и начал пробиваться вперед, к намеченной цели. Но между ним и Кхореа находилось несколько десятков дженнов. Нужно отдать им должное, они сложили головы, храбро защищая своего генерала.
Увидев Стэна, Кхореа инстинктивно распознал в нем командира отряда. Генерал бросился вперед, расталкивая офицеров локтями. Ему отчаянно хотелось убить Стэна. Однако телохранители сплотились вокруг Кхореа, подхватили его под руки и, невзирая на крики протеста со стороны генерала, потащили его в дальний конец сцены. Стэн в последний раз мельком увидел белое, перекошенное от злобы лицо генерала, когда телохранители выносили его через заднюю дверь.
Стэн развернулся и принялся пробивать себе дорогу обратно сквозь толпу офицеров. Ослепленные яростью, они били его кулаками, пинали ногами, отталкивая друг друга. Стэн рубил длинным ножом направо и налево, а они не отступали. Тело Стэна болезненно сжималось под бесчисленными ударами озверелых офицеров.
Алекс и Киршейн отчаянно сражались, пытаясь добраться до товарища. Опасаясь за жизнь Стэна, они вовсю работали руками и ногами, отбрасывая взбешенных дженнов в сторону, круша их черепа, ломая ребра.
Наконец-то Алекс и Киршейн пробрались к своему командиру. Между ними и истекающим кровью от множества неглубоких ран Стэном не было больше никого.
Алекс помог товарищу подняться на ноги. Они огляделись по сторонам в поисках недобитых дженнов. Вокруг валялись лишь горы трупов в черной форме, а чуть поодаль стояла Ффиллипс со своими коммандос, на лицах которых застыло свирепое выражение. Они также выискивали улизнувших дженнов.
Стэн помахал Ффиллипс рукой. Она радостно улыбнулась и подняла большой палец правой руки. Все было кончено.
Плато вокруг Цитадели горело ярким пламенем. Восбер отлично справился с работой. Все бараки были взорваны.
Стэн и Ффиллипс со своими людьми воссоединились с Восбером и Иганом с их солдатами у края дороги, ведущей вниз. Перед началом спуска они выстроились в ряд.
— Каковы потери убитыми и ранеными? — спросил Стэн.
— Трое убитых, двое тяжелораненых, десять контуженых. Легкая победа, — доложил Восбер.
— Ни одной потери, — с гордостью сказал Иган.
У Ффиллипс настроение было мрачным.
— Семеро убитых, двенадцать получили ранения средней степени. Все транспортабельны.
Стэн отдал необходимые распоряжения и повернулся к Алексу, махнув рукой в сторону извилистого горного серпантина.
— На сей раз пойдем по дороге.
— Согласен, парень, — сказал Алекс. — Кости Килгура слишком стары, чтобы вновь корчить из себя обезьяну.
Наемники бодрым шагом двинулись вперед. Они покидали высокогорное плато, оставляя после себя догорающие руины Цитадели и погребенные в них мечты дженнов о кровавых подвигах и славе.
Глава 19
