Евгений Филенко - Блудные братья
(«Чтобы враг перестал тебе досаждать, отнеси его голову подальше от его тела, — говорил учитель Рмтакр „Упавшее Перо“ Рмтаппин. — Но прежде подумай, не захочешь ли завтра поговорить с ним о погоде».)
Лихлэбр ткнулся лицом в прах.
— Пощади… — невнятно пробулькал он.
— Юзванд! — прорычал Кратов, чуть ослабив удавку.
— Это же эхайн… он погиб уже после твоего вызова! И ты, этлаук, не можешь мстить за эхайна…
— Я могу делать что захочу! Потому что я сильнее! — гаркнул Кратов. — Макс Бернсен, Рори Моргантус, Норман Шеридан, Понтер Лавенант! И еще — магистр Конрад…
— Драд-шхирси, кто это?!
— Те, кого ты убил, как овец, на Пляже Лемуров. Безоружных, беспомощных… Пообещал им жизнь и обманул!
— Воин не обязан знать имена убитых врагов!
— Воин не убивает безоружных!
— Для воина это не имеет значения!
— Отныне — имеет!
— Мы не воюем по вашим правилам!..
— Отныне — воюете. Или не воюете вовсе…
— Пощади, — повторил т'гард. — Убийство — не твое ремесло.
— Нет!.. — простонал Кратов.
2
Он обвел сливавшуюся в одно серо-зелено-желтое пятно толпу затуманенным взглядом.
— Кто-нибудь знает Рыцарский Устав?
— Да, — ответили ему.
— Все слышали, что гекхайан объявил вашего т'гарда мятежником?
— Слышали…
Кратов с трудом выпрямился, зажимая рану и болезненно морщась. Во время схватки у него не было времени усилием волн остановить кровотечение, а сейчас уже ни на что не оставалось сил.
— Все произошло как надо? — спросил он. — Статут справедливости не нарушен?
— Нет, яннарр, — после короткой паузы откликнулся кто-то. Это обращение не прошло для его ушей незамеченным.
— Отлично, — сказал он и сделал неверный шаг вперед. «Только бы не упасть, — подумал он. — Кто знает, имеет ли победитель право на падение от ран и вообще какую-либо мелкую человеческую… нет, теперь уже эхайнскую… слабость». — В полном соответствии с буквой Статута справедливости и Рыцарского Устава, здесь, на поле Суда справедливости и силы, я, Константин Кратов, объявляю себя наследником всех привилегий, титулов и собственности рода Лихлэбров. Для этого мне не требуется согласие Круга старейшин, поскольку моим противником был мятежник, умышлявший против властвующего Дома. Так гласит Рыцарский Устав.
К нему подошли несколько вооруженных с головы до ног почти трехметровых громил. Кажется, это были телохранители т'гарда. «Вот и все, — подумал он равнодушно. — Лихлэбр — еще туда-сюда. Но с такими долдонами мне определенно не справиться».
— Какие будуг приказы, яннарр т'гард? — почтительно склонясь, осведомился самый страховидный из громил.
— Наступление на Гверн отменяется, — сказал он с облегчением. — Все вы должны вернуться в свои казармы, перед этим подтвердив свою присягу мне и Нишортуннам. Тех, кто это сделает, никто и пальцем не посмеет тронуть. Они подлежат безусловной амнистии за совершенные злодеяния. Главный виновник наказан. Так гласит Рыцарский Устав. Но никаких больше мятежей. — Кратов замолчал, собираясь с мыслями. — Этого… ашпайга Кьеллома Лгоумаа — облить водой, откачать и — под замок до моего нового распоряжения. И… пускай кто-нибудь перевяжет меня, — прибавил он, оседая.
После чего с облегчением соскользнул в беспамятство.
3
Овальные, похожие па листья гигантских растений, створки дверей на эхайнский манер были сплетены из блестящих металлических и стеклянных нитей. Распахиваясь перед Кратовым, они издавали сложный многоголосый перезвон.
— Яннарр Константин Кратов, четвертый т'гард Лихлэбр, — прозвучало под сводами залитого ослепительным светом зала. Кратов, мучительно щурясь, сделал несколько шагов вперед.
— Янтайрн Авлур Этхоэш Эограпп, первый геобкихф Департамента внешней разведки Светлой Руки Эхайнора, — продолжал объявлять голос.
«С повышением вас, леди, — подумал Кратов. — Помните ли вы, кому обязаны этой удачей?» — Кэкбур, второй геобкихф Департамента внешней разведки Светлой Руки Эхайнора… яннарр Авипкух Вемлугд, седьмой т'монг Абшнзгэмб, боевой тсокхард Светлой Руки Эхайнора… — Скрупулезно назвав имена и перечислив все титулы, голос многозначительно замолчал, после чего на два тона выше провозгласил: — Нигидмешт Оармал Нишортунн, Справедливый и Беспорочный гекхайан Светлой Руки Эхайнора!
Нестерпимое сияние, мигнув, внезапно ослабло почти наполовину. Теперь Кратов мог различать находящихся перед ним эхайнов. Все они стояли, хотя позади них и пристутствовали высокие сиденья на манер изящных табуретов, убранные бархатом различных и, по-видимому, что-то означающих цветов. Сидел лишь один — и это был гекхайан.
Он был облачен в белый мундир со стоячим воротником, без традиционных узоров и побрякушек, с двумя частыми рядами перламутровых пуговиц, и простые белые брюки. Лишь на просторной груди возлежала цепь из белого металла с огромным иссиня-черным драгоценным камнем выпуклой гладкой огранки (на Земле она называлась «кабошон»), в оправе из тонких серебристых нитей. И более никаких знаков отличий, потому что гекхайан в них не нуждался. И без того он был бы приметной фигурой в любой толпе.
Гекхайан был невыносимо красив.
Если бы сказочные принцы могли вдруг обрести плоть, им полагалось выглядеть бы именно так.
Длинные светло-золотистые волосы, в расчетливом беспорядке рассыпанные по широким плечам. Безукоризненные черты неподвижного лица. Крупный прямой нос без обычной эхайнской приплюснутости, мощные, слегка выступающие скулы, тонкая линия большого рта… и поразительные, приковывающие к месту глаза чистого янтарного цвета.
В бесконечном молчании гекхайан с едва уловимой брезгливостью на прекрасном лице рассматривал новоиспеченного т'гарда, как невероятную ошибку естества, с которой придется мириться долгие годы.
Но лицо его лгало!
Потому что Кратов уже умел читать эхайнский эмо-фон, как раскрытую книгу. И ничего в этой книге сейчас не было, кроме по-детски наивного любопытства.
— Садитесь, яннарры, — наконец проговорил Нишорунн. Все поспешно и не без комфорта умостились на своих табуретах, а неотразимая янтайрн даже подобрала под себя одну ногу. — И вы, т'гард Лихлэбр, садитесь.
Кратов неловко огляделся. Каким-то чудом позади нею возник такой же точно табурет с накинутым поверху лоскутом розового с золотом бархата. С большой неловкостью Кратов присел на самый краешек — ноги не доставали до полу.
— Поскольку вы обрели свой титул на бранном поле, и противостоял вам мятежник, умышлявший против властвующего дома, вы т'гард по праву, — сказал Нишортунп. — Отныне вам принадлежат земля и недвижимость на двух планетах Светлой Руки. Полагаю, вы найдете время вступить во владение своим достоянием.
— Вне всякого сомнения, гекхайан, — пообещал Кратов.
По точеному лицу Эограпп скользнула тень хищной усмешки. «И, похоже, у меня не будет проблем с эскортом», — подумал Кратов.
— На этом покончим с церемониями, — сказал Нишортунн, — и станем называть вещи своими именами. Перед нами, яннарры, посланник этлауков, который всеми доступными ему средствами пытается положить предел вооруженному противостоянию двух наших культур. Отдельные его поступки отмечены были поистине сумасбродной храбростью. И потому все вы согласитесь, что вряд ли его рвение продиктовано нежеланием цивилизации этлауков и их союзников принять наш вызов из опрометчиво приписываемой им низкой трусости.
— Вызвать на Суд самого Кьеллома Лгоумаа, — насмешливо проскорготал темноликий, в своем черном трико похожий на очень атлетического кощея, тсокхард Абшизгэмб. — И отметелить его как мальчишку перед боевыми порядками мятежных бронетехников! Хотел бы я быть таким трусом, яннарры…
— Вы, яннарр Кратов, обратились к законам Светлой Руки с тем, чтобы боевые действия эхайнов против этлауков были признаны преступными, — сказал Кэкбур. — Возможно, дело даже дойдет до рассмотрения. С изрядным сомнением допускаю, что будет вынесен благоприятный для вас вердикт. Но, поверьте, этого мало.
— Мы всего лишь ничтожные вассалы Эхайнагги, — кивнул Нишортунн. — Наши законы могут протестовать, но они пусты перед традициями.
— Позволю себе заметить: вы преуменьшаете силу закона, — сказал Кратов.
— Не совсем так. Скорее — оцениваю реалистически…
— Яннарр этлаук… — начала было Эограпп и, не сдержавшись, рассмеялась. Черный тсокхард оглушительно загоготал, разевая клыкастую пасть. Кэкбур иронически приподнял краешек рта. И даже лицо гекхайана слегка дрогнуло.
— Фантастика! — сказала женщина. — Еще несколько закатов назад такое словосочетание казалось бы полным бредом…
