Элизабет Мун - Смена командования
— Вы ни в чем не виноваты, сэр. — Вид у Барина был мрачноватый. Эсмей знала, о чем он думает. Гнев адмирала Серрано падет совсем не на капитана этого корабля.
— Конечно, не виноват, но она будет винить меня в том, что я вас не остановил. Вы… — Капитан удивленно смотрел на них. — Вы что, смеетесь?
— Нет, сэр, — ответили они хором.
— Хорошо. Хотя во все этой безумной ситуации смех, возможно, самая правильная реакция, но я не люблю, когда смеются надо мной, а сам я сейчас не смеюсь. — Он погрозил им пальцем. — Вечно так, как только критическая ситуация, с вами, молодыми, что-то происходит. Но вы-то, лейтенант Суиза, вы солидный офицер. Почему обязательно жениться, как только случается война или нечто подобное? Наверное, какой-то атавизм из древних времен.
— Нет, дело не в этом. Мы давно собирались. Ждали, ждали, заполняли нужные бумаги, спорили с родственниками… — Эсмей знала, что говорит лишнее, но остановиться не могла.
— А потом бабушка выдала такое…— вставил Барин. Эсмей предупреждающе посмотрела на него.
— А потом мы узнали о мятеже, все кругом забегали, засуетились…
— М-м-м-м. И вы решили пожениться, потому что личное счастье превыше всего.
— Не превыше, а так же важно, как и все остальное, — ответил Барин. — Сэр, едва ли, несчастливые, мы бы служили лучше, а если бы мы не поженились, да еще попали на разные корабли, мы бы точны были несчастливы.
— Значит, если вы будете вместе, от вас можно ожидать лучшего исполнения своего долга?
— Думаю, что да, — сказал Барин.
— Прекрасно. Докажите мне это. Вы несете вахту во вторую половину второй смены. Конечно, у нас сейчас на борту много народу, поэтому пока вы будете нести вахту, кто-то будет спать в вашей каюте, но если хоть один из вас допустит малейшую оплошность, я сразу же вас расселю. Понятно?
— Да, сэр.
— И проинформируйте обо всем случившемся родственников, пока мы еще не вышли из зоны действия станционного анзибля. Когда придет ответ, мы будем уже в скоростном коридоре, но главное, чтобы вы сами сообщили им. В вашем распоряжении час.
— Да, сэр.
— Вы разрешили им жить в одной каюте? — спросил помощник капитана. Он слышал конец разговора.
— По-моему, так разумнее. Даже если бы мы поставили их в разные вахты, они все равно нашли бы способ, как общаться друг с другом… так, по крайней мере, не будут тратить зря силы на поиски места и времени. Сдается мне, что они не будут забывать о служебном долге.
— Родственники Серрано вряд ли будут рады.
— Что ж… они верно сказали, я здесь ни при чем. Я не знакомил их, не давал добро на свадьбу. Когда они предстали передо мной, дело было уже сделано. И я не Серрано. — По лицу капитана скользнула улыбка воспоминаний. — Когда-то давно, когда я еще был энсином на «Клермонте», которым командовала Вида Серрано, она как-то здорово пропесочила меня за то, что я слишком много времени проводил со своей девушкой. Сказала мне тогда, что я зелен. И что? Я женат двадцать восемь лет, моя жена та самая девушка, и я никогда с ней не расстанусь. Так что вполне справедливо, что ее собственный внук влюбился в девушку, которую она считает неподходящей партией, хотя я не понимаю, что можно иметь против лейтенанта Суизы. Возможно, кто-то из этой парочки будет когда-нибудь командовать кораблем, на который попадут мои дети, и тоже проявит немного участия.
Каюта, естественно, оказалась очень тесной. Вторую узкую койку установили на время над первой. Они могут находиться здесь только во время, отведенное для сна. Но они будут одни, и между ними и всей остальной вселенной дверь, которую можно запереть на ключ. Это самое главное.
— Извини, что все так быстро получилось, — прошептал Барин на ухо Эсмей.
— Хм-м-м?
— То красивое платье, которое заказала тебе Брюн. И кольцо, которое выбрал я. И церемония, которую ты так хотела…
— Мы еще со всем этим успеем, если захотим. А сейчас — пусть лучше так.
Дальше им было не до разговоров.
— И все же… — наконец выдавил Барин. Эсмей толкнула его в ребро.
— Не… отвлекай меня, пожалуйста.
Глава 22
Кабинет Председателя, Доброта
Хостайт Фиедди всегда знал, что придет этот день. Председатель сидел за своим столом, на столе слева от него лежал нож, старинный нож с клинком черного цвета.
— Хостайт, ты был хорошим и верным слугой.
— Сэр.
— Ты долго служил нам.
— Сэр.
— Ты тот клинок, которому я доверяю. — По интонации было ясно, что Председатель скажет что-то еще, Хостайт смиренно ждал. — У нас есть враг, которому не страшно время.
— Сэр.
— И ты станешь моим Клинком, Хостайт…
— Всем сердцем, Председатель.
— Всем сердцем, Хостайт, без остатка. — Убить, убить, но только один раз. И за это он был благодарен. Это убийство освободит его душу, она перейдет в вечность.
— Подойди сюда, я нацелю свой Клинок.
Его уже можно считать мертвым, хотя он еще может ходить. Подойти ближе совсем не страшно. Хостайт ждал. Председатель долго ничего не говорил. Потом продолжил: — Тяжело приказывать убить человека, который никогда не был твоим подданным. Я неохотно отдаю этот приказ, Хостайт, ибо знаю, что это означает для тебя и для меня, а также для всех народов… клиентов. Но другого выхода нет. Это напыщенный и самовлюбленный человек, он и дальше будет насаждать свои нечестивые взгляды.
— Они безбожники, сэр.
— Не все, Хостайт. Я приказываю тебе убить Хобарта Конселлайна. Больше никого, никого из его родственников, только его одного.
Хостайт поклонился.
— Каким оружием, сэр?
— Выбор за тобой.
Последнее задание. В конце его ждет смерть. Умрет и Председатель, ибо у него больше не будет личного маэстро фехтования, Тени Мастера Клинков, который защитит его от опасности.
Хобарт знал, что ему оказана большая честь, это немного радовало его. В течение многих лет передвигаясь по лезвию ножа, он уже давно свыкся с мыслью о смерти. Теперь же он принесет пользу своему народу, своей вере, он думал об этом, и на лице его даже заиграла улыбка.
— Теперь иди, — сказал Председатель. Хостайт вышел. Он уже обдумывал, как лучше выполнить задание.
Старый дворец, Касл-Рок
Хобарт со злостью бросил вещи в корзину. С каждым днем все хуже и хуже, черт бы побрал этих идиотов.
Он натянул фехтовальное трико и начал разминку. Дверь открылась. Он поднял глаза, ожидая увидеть Ягина Персея. Но в. дверях стоял другой человек. Этого маэстро фехтования Хобарт никогда раньше не видел. Маэстро старше Ягина, более грузный, одет в блестящее черное трико и немного смешную красную шапочку и такие же красные тапочки. В руках маэстро держал неизвестный Хобарту клинок.
— Пора, — сказал он мягким, тихим голосом.
— Хорошо. — Хобарт выпрямился и прошел мимо маэстро в фехтовальный зал. — А где другой маэстро? Я привык к нему.
— Он нездоров, лорд Конселлайн, и просил меня заменить его, чтобы не доставлять вам неудобств.
Хобарт с удивлением смотрел на маэстро.
— Вы держитесь намного более официально, чем он. А что это у вас за клинок? Мне тоже придется работать с таким? Наверное, хотите, чтобы я научился владеть еще одним дурацким старинным оружием…
— Если вы не желаете, никто вас заставлять не будет. Какое оружие предпочитаете вы?
— Рапиру. — Хобарт огляделся и заметил, что в зале нет и его обычного тренера. Значит, ему самому придется доставать оружие и доспехи, вряд ли можно рассчитывать на старика маэстро. Но, к его удивлению, маэстро легко и быстро подошел к стойке с оружием и вернулся назад, держа в руке рапиру — любимую рапиру Хобарта — и фехтовальную маску.
— Кажется, вы злитесь, — заметил он.
— Злюсь, — ответил Хобарт. Он не хотел ничего обсуждать, он пришел сюда, чтобы заниматься фехтованием, чтобы забыть о проблемах, которые так разозлили его. Или сделать вид, что забыл.
— Что-то случилось? — спросил маэстро.
— Да, но я здесь, чтобы фехтовать.
— Конечно. Извините меня, лорд Конселлайн. Маэстро Ягин рассказывал мне о вашем серьезном отношении к фехтованию.
— Правда? — Хобарту всегда казалось, что маэстро относится к нему критически, хотя внешне он всегда бывал вежлив.
— Да… он говорил, что вы необычный человек, человек, который ко всему относится серьезно.
— Это верно. — Хобарт надел маску, немного попрыгал, чтобы расслабить коленные суставы. Он не растягивался сегодня, но раз Ягин считает его человеком серьезным, нужно поддерживать репутацию серьезного человека. — А вокруг так мало… даже не поверите… Но ладно…
— Если вам хочется разогреться, растянуться, милорд, выговориться, это обязательно нужно сделать.
— Ах… хорошо. — Хобарт осторожно положил рапиру на мат и, наклонившись, ухватил руками лодыжки. — Надеюсь, я не наскучу вам, к тому же вы должны понимать, что все это строго между нами…
