Джеймс Уайт - Космический госпиталь. Том 1
Капитан отозвался не сразу. Он размышлял о причинах странного поведения инопланетянина или инопланетян. Впрочем, эти причины, какой бы характер они ни носили – технический, физиологический, психологический или попросту инопланетный, отступали на второй план перед главной задачей: оказать терпящим бедствие помощь и как можно скорее. Если такая задача будет экипажу «Декарта» не по плечу, тогда крейсер доставит чужое судно туда, где найдется все необходимое. Транспортировка проблемы не составит, потому что буксировать неизвестный корабль можно и без остановки его вращения, достаточно применить магнитный захват и сделать так, чтобы гнездо буксирного троса тоже вращалось – тогда он не запутается и столкновения двух звездолетов не произойдет. А гиперполе «Декарта» можно расширить, и оно охватит оба корабля.
Больше всего капитана заботила утечка и то, что он понятия не имел, как долго чужак намерен оставаться на своей орбите. К тому же, принимая решение, ему приходилось думать о том, как установить дружеские отношения с населением Митбола. Капитан знал, что на заре космонавигации утечка была обыденным явлением, ибо зачастую пилоты предпочитали не утяжелять корабли герметизацией и брали с собой дополнительный запас воздуха. С другой стороны, вращение инопланетного звездолета и утечка некой субстанции из его корпуса являлись, должно быть, признаками аварийной ситуации, на исправление которой времени было в обрез. Поскольку инопланетяне не желали останавливать свое суденышко и поскольку воспроизвести среду их обитания представлялось невозможным, решение напрашивалось само собой.
Может статься, колебания капитана объяснялись тем, что он, как ни крути, вынужден был ущемить собственное профессиональное достоинство.
Отбросив сомнения, капитан быстро и, как всегда, сжато отдал необходимые распоряжения, и вскоре, менее чем через полчаса после обнаружения, инопланетный звездолет уже находился на пути к Космическому Госпиталю.
* * *– Старшего терапевта Конвея просят связаться с майором О'Марой, – повторил вкрадчивый голос в системе радиовещания. Конвей с одного взгляда оценил дорожную ситуацию в коридоре, увернулся от слоноподобного интерна-тралтана, кое-как разминулся с гусеницеобразным келгианином, что двигался в противоположном направлении, прижался к стене, чтобы не угодить под колеса передвижной холодильной установки, и схватил трубку коммуникатора. Едва он сделал это, система радиооповещения принялась упрашивать кого-то другого связаться с кем-то еще.
– Вы заняты чем-нибудь серьезным, доктор? – спросил с ходу главный психолог. – Возможно, проводите уникальные исследования или выполняете сложнейшую операцию? Вы, конечно, понимаете, – прибавил О'Мара, помолчав, – что мои вопросы – сугубо риторические...
– Я собирался пообедать, – ответил Конвей со вздохом.
– Прекрасно, – произнес О'Мара. – В таком случае вас обрадует известие о том, что обитатели Митбола вывели на орбиту космический корабль. Судя по тому, как он выглядит, раньше они себе такого не позволяли. Он потерпел аварию – подробности уточните у полковника Скемптона, – и «Декарт» буксирует его к нам, чтобы мы с ним разобрались.
Он прибудет в течение трех часов. Я предлагаю вам взять спасательный бот и отправиться к нему навстречу. Заодно захватите с собой докторов Маннона и Приликлу. Раз вы трое стремитесь стать экспертами по Митболу, то вам и карты в руки.
– Понятно, – проговорил Конвей.
– Отлично, – заключил майор. – Признаться, доктор, я рад тому, что вы сознаете, что едва – не главное в жизни. Психолог, уступающий мне в опыте и способностях, наверняка бы удивился: всякий раз, когда врач получает важное задание, у него вдруг просыпается зверский аппетит. Но я-то догадываюсь, что дело тут не в страхе, а в ненасытной жадности. Дерзайте, доктор. У меня все.
Кабинет Скемптона помещался сравнительно близко, и Конвею, чтобы добраться до него, потребовалось всего пятнадцать минут – с учетом того, что пришлось надевать скафандр, чтобы преодолеть двести ярдов хлорной атмосферы в отделении илленсан.
– Доброе утро, – сказал Скемптон, едва Конвей вошел в кабинет. – Скиньте вон с того стула всю эту ерунду и присаживайтесь. О'Мара уже поставил меня в известность. Я решил отправить «Декарт» обратно сразу же после того, как он передаст нам инопланетный корабль. Митболцам может показаться, что их судно увели, даже похитили, так что «Декарт» должен будет проследить за их поведением и уверить, что все в порядке. Я буду вам весьма признателен, если вы сумеете вылечить пациента в возможно кратчайшие сроки, поскольку сейчас наши специалисты по культурным контактам угодили на планете в весьма неприятную историю. Вот копия отчета, переданного по радио с «Декарта», – продолжал полковник, не переводя дыхания. – А вот анализ морской воды на месте запуска корабля.
Образцы прибудут вместе с «Декартом». За более подробной информацией о Митболе обращайтесь к лейтенанту Харрисону, он назначен ответственным и охотно вам поможет. Постарайтесь не хлопать дверью. – Полковник углубился в изучение бумаг, которыми был завален его стол.
Конвей молча повернулся и вышел. В приемной он попросил разрешения воспользоваться коммуникатором и принялся за работу.
Он принял решение поместить нового пациента в пустую палату в отделении чалдеров. Громадные обитатели Чалдерскола-2 относились к вододышащим, хотя та тепловатая, зеленоватая вода, в которой они жили, была чуть ли не стопроцентно чистой по сравнению с кашицей митболских морей. Анализ позволяет Службе экологического контроля и питания воссоздать пищевое содержание воды, но не живые организмы, которые ее наполняют. С этим придется подождать до прибытия образцов, которые можно будет изучить и размножить; впрочем, так или иначе окончательные параметры среды обитания установятся лишь с появлением пациента в Госпитале.
Затем Конвей договорился насчет спасательного бота с экипажем и необходимого медицинского оборудования. Боту предстояло принять с крейсера пациента неведомой физиологической классификации, который, скорее всего, будет к моменту прибытия в крайне тяжелом состоянии; поэтому Конвей выбрал экипаж, имеющий опыт транспортировки пострадавших в кораблекрушении.
Он собрался было связаться с Торннастором, заведующим отделением патологии, но передумал, ибо засомневался в том, чего ему на самом деле хочется – получить ответ на конкретные вопросы или поплакаться кому-нибудь в жилетку. Что ж, если он вылечит пациента, тогда можно будет рассчитывать на благодарность жителей Митбола, которая, возможно, выразится в предоставлении Госпиталю большего количества замечательных, управляемых мыслью хирургических инструментов.
Однако на что похожи те, кому принадлежат эти инструменты? Маленькие ли они, лишенные определенной физической формы, подобно своим инструментам, или, учитывая уровень развития, который требуется для создания подобной техники, всего-навсего огромные мозги, которые буквально во всем зависят от своего чудесного оборудования? Конвею очень хотелось знать, чего ему ожидать. Однако обращаться за советом к диагносту, чье поведение непредсказуемо, поскольку диагносты, как известно всем и каждому, на дух не выносят медлительности мышления и превосходят в своей нетерпимости даже главного психолога...
«Нет, – подумал Конвей, – лучше подождать, лучше сначала посмотреть на пациента, который будет здесь через час с небольшим, а уж потом приставать к кому бы то ни было с расспросами. А пока есть время, нужно почитать отчет „Декарта“ – и перекусить».
* * *Крейсер Корпуса мониторов вынырнул из гиперпространства, вытянул за собой инопланетный звездолет, который вращался у него за кормой подобно оторвавшемуся пропеллеру, отцепил буксир и тут же отправился в обратный путь к Митболу. Спасательный бот приблизился к чужаку, подобрал оставленный «Декартом» буксир; облаченные в скафандры доктора Маннон и Приликла, а также Конвей и лейтенант Харрисон наблюдали из шлюза за тем, как спасатели крепят конец буксирного троса к вращающемуся гнезду на корпусе бота.
– Он по-прежнему протекает, – заметил Маннон. – Хороший знак. Выходит, давление внутри сохранилось...
– Если происходит утечка воздуха, а не топлива, – возразил Харрисон.
– Что вы чувствуете? – спросил Конвей.
Хрупкое тельце Приликлы и шесть тоненьких лапок судорожно затряслись, что означало, что эмпат что-то улавливает.
– На корабле находится одно живое существо, – проговорил Приликла. – Его эмоциональное излучение состоит в основном из страха, чувства боли и удушья. Я бы сказал, что эти чувства оно испытывает в течение многих дней.
