Рустам Панченко - Инвалид. Том первый
К моему большому удивлению дальше события пошли по совсем неправильному сценарию. Вместо того чтобы ретироваться, мужик, начал прикрывать меня собой. Он легонько махал рукой в сторону, как бы показывая, что я должен покинуть помещение. И вот эта ситуация подняла такую тучу вопросов, что самому стало страшно.
То, что он не на шутку перепугался — я понял сразу. И поведение его сопровождающих, которые не начали прикалываться с мужика, а тут же схватились за тесаки, очень похожие на мачете, привело меня еще в большее уныние. Что же должно такого происходить в округе, если они так неадекватно реагируют на самого простого дрона? Хорошо, не простого, но все же? Видя же, что ситуация может разрешиться только кучей трупов, так как моему таракану их мачете до лампочки, я туту же, прихватив свою котомку, спокойным шагом направился к своему охраннику. И когда на мой маневр обратили внимание, было уже поздно что-то делать.
— Шарик, сидеть! — ляпнул первое, что пришло в голову.
Для большей наглядности команду продублировал жестом. И это наглое шестилапое тут же уселось на пятую точку. Вот и скажи после этого, что у искинов нет чувства юмора. Мне на какое-то время даже показалось, что будь у него язык, он бы вывалил его как настоящая собака. Я же постарался взять себя в руки, дабы не дать ему пинка. Ведь понимает, что довел людей до белого каления, а еще и прикалывается.
— Рядом! — продолжил начатый цирк, и ткнул пальцем на место, где он должен расположиться.
Решил косить под бобика, вот пусть теперь и ведет себя соответствующе. И таракан тут же пристроился слева от меня и чуть впереди. Не совсем там, где я ему указал, но ничего. Просто сделал вид, что так и было задумано. Странно это все, конечно. Но я же не знаю, какую в него заложили программу. Может, в ней есть и директива охранять меня подобным образом?
Поведение, как мое, так и таракана, немного успокоило окруживших нас людей. А когда стало понятно, что никто никого убивать не собирается, они вообще расслабились и начали подшучивать друг над другом. Нет, я не начал понимать их речь, но очень уж характерным было их общение.
— Ты из Содружества? — неожиданно обратился ко мне один из друзей, или коллег, старшего.
Хотя его вопрос был понятным, но задан он был с настолько диким акцентом, что… Вероятно, так говорят те представители западной культуры, которые в глаза не видели ни одного русскоговорящего. Это стиль — «моя твоя не понимать».
От неожиданности замер соляным столбом, не зная, как отвечать на прозвучавший вопрос. Стоял, открывая и закрывая рот, от идиотизма ситуации. Вот только не услышав ответа, мои новые знакомые тут же потеряли ко мне всякий интерес. Видимо, решили, что обознались? Или еще нечто в том же духе?
Дальнейшее наше общение проходило в формате «глухонемой мальчик». Все, что от меня ожидалось — мужики показывали жестами. Уже немного позже, отметил, что и между собой они общались точно также. Вероятно, одна из форм перестраховки от внешнего подслушивания? Еще до того, как меня поманили за собой, я уже принял решение, что приму предложение идти с ними, если таковое последует. Да и не логично это выглядело бы с их стороны — бросить ребенка на произвол судьбы. Основное, что сподвигло пойти на такой шаг, как это не банально звучит, элементарная логика. Ведь каждый разумный человек согласиться, что вероятность выживания ребенка в лесу, или, как в моем случае, на мусорке, равна нулю. Ну, или чуть-чуть больше. Вот только это чуть-чуть, настолько мизерное число, что им просто можно пренебречь. Вариантов выжить в том месте, где меня бросили, я просто не видел. Если не вдаваться в дебри, можно поставить всего лишь один вопрос: а жрать-то что? Все, дальше можно не полемизировать. Вопросы в отношении одежды и спального места, для человека, умирающего от голода, вообще не критичны.
Сопровождающим для меня выделили самого молодого из этой, как удалось рассмотреть при ближайшем рассмотрении, разношерстной команды. Да, того самого полиглота со смешным акцентом. И не нужно было иметь знания по психологии, чтобы увидеть, как его угнетало и раздражало данное задание. В первое время он даже порывался взять меня на руки, чтобы я не тормозил передвижение их группы. Знать бы еще, что это за группа, и чего она ищет? А, впрочем…
— А вы здесь что-то ищете? — задал вопрос навязанному мне смотрителю. Тот видимо не ожидал такой подлянки с моей стороны, так как даже подскочил с перепуга. Ну, его можно понять, ведь еще минуту назад они думал, что мальчик глухонемой. Или не совсем глухонемой, но близко к тому. Ведь команды, которые до того отдавал своему таракану, я произносил на русском. Сам не знаю, что на меня тогда нашло, но как вышло — так вышло. И не пойму как, но он их понимал!
— Ты… Ты говорить на всеобщем? — только и выдавил он из себя.
Ну что можно ответить на такое? Я тебя, на каком спрашиваю? Не на русском же!
Так как настроение, несмотря на сложившуюся ситуацию, было приподнятое, то решил немного поприкалываться.
— А что, нельзя?
Прикрыл в испуге рот ладошкой, и повторил свой вопрос уже на русском. Интересно, какой язык им больше понравиться?
— Можно! Можно! — громко заговорил абориген.
Причем сделал это настолько громко, что на его неадекватное поведение обратили внимание остальные члены нашего небольшого отряда, ведущего меня в неизвестность. И они не замедлили со своим появлением. Вот только желание прибить болтуна читалось на их лицах большими буквами.
— Чего ты разорался, Креб? тут же взял его за жабры старший.
— Этот пацан разговаривает на всеобщем, шеф, — заикаясь начал оправдываться он.
Как вы понимаете, перевод был не дословный, а примерный. Так как знания местного наречия у меня не было. Однако их мимика не оставляла иного варианта толкования этого диалога. И, если я правильно понял, то моего конвоира зовут Креб. Хотя, никто не исключает, что это же слово может иметь значение — идиот, если не похлеще. Оно очень точно характеризует чувства, которые испытывал говоривший.
Еще несколько фраз, и абориген, ранее желавший порыться в моих вещах, уставился на меня, как на говорящую обезьяну.
— Бу-бу-бу? Бе-бе-бе? — спросил он меня.
Как вы понимаете, более точно передать слова мужика я просто не смогу. Единственно, что стало понятно — у меня что-то спрашивают. Спасибо местному полиглоту, решившего осчастливить меня примитивным переводом прозвучавшего вопроса.
— Как тебя зовут, мальчик?
В принципе, вопрос довольно логичный. Нужно же знать, на кого орать за нарушение дисциплины. Как вижу, у местных это вполне нормальны вариант общения.
— Андрей, — решил представиться своим настоящим именем.
Не знаю почему, но имя, данное в содружестве, так и не срослось с моей личность. Так что причин шифроваться дальше я не видел. Но, не тут то было. Услышав мое имя, местные тут же переложили его на свой манер.
— Анд' Рэй.
— Анд' Рэй!
По тому, как меняются физиономии мужиков, понял, что я или ляпнул нечто такое, от чего еще придется поплакать, или же, извините за тавтологию — снова во что-то вляпался. Естественно никто ничего пояснять мне не стал. Да и привык я уже к тому, что до всего приходится доходить своим умом. И то, что очень часто выводы неправильные, так как информации просто недостаточно, легче жизнь не делает.
— Уважаемый Лен приглашает тебя в наше селение, — чуть ли не с поклоном обратился ко мне малограмотный переводчик.
И вот эти слова внесли еще большее непонимание в происходящее. Вместо, эй пацан, топай за нами, вдруг такой резкий поворот в общении. Есть варианты, к чему бы все это? Но, пока ничего угрожающего жизни не наблюдается, то и причин дергаться не вижу.
— Так что вы здесь ищите? — повторил еще раз вопрос, с которого началось наше общение.
Немного помявшись, старший все же ответил. Оказалось, что они — собиратели. Ходят и собирают остатки высокотехнологических изделий. Если вы не поняли, то им нужны ошметки, а может и целые вещи, за которые они смогут выручить неплохие деньги у скупщиков.
После того, как понял, что они продают найденное барахло более ушлым прохиндеям, то сразу же сделал вывод, что неплохие деньги — понятие относительное. Хотя о самой технике я знаю не так и много, по моим прикидкам, но уже кое-какие наметки появились. Факт номер один — вся техника Содружества имеет модульную конструкцию. Причем модули взаимозаменяемые. Факт номер два — из изделия один можно выбросить испорченный блок, и вставить в него аналогичный из изделия два. А значит, изделие один можно отремонтировать. И как вариант — продать его намного дороже. Понимаю, что выводы сделаны чуть ли не на коленке, но примем их как рабочий вариант, до последующего уточнения.
Тут же возник вопрос — а что мешает мне также немножко подзаработать? Кто сказал, что по приходу мне устроят пышный прием? Учитывая же текущее положение, которое, должен признать, довольно неопределенное, не думаю, что деньги будут лишними. А значит… Будем делать деньги. Вдруг пригодятся?
