Тяжелый урок - Элизабет Бир

Никто, кроме Кракен, связь с которой была экстренная и не могла быть отключена.

— Эй, — произнес ее голос в голове, — ты все-таки нашла его.

— Нашла, — ответила Дарти, остановив комментарии к данным, но не загрузку. Множество визуальных, обонятельных, слуховых и кинестетических данных могло отправляться и без ее голоса.

— Каково это — оказаться реабилитированной?

Она чувствовала, как голос Кракен дрожит от гордости. Дарти старалась думать, что эти интонации не снисходительно-покровительственные.

— Реабилитированной? — Она оглянулась. Вокруг по-прежнему тихо, лишь где-то с шипением булькала фумарола. Ветер нес запах серы, евший глаза.

— Знаменитой.

— Знаменитой?

— Чертовски, всемирно знаменитой. Земля узнает об этом максимум минут через пять, учитывая запаздывание скорости света, если кто-то не залил информацию об открытии раньше меня. Ты только что совершила самое большое археологическое открытие за последние сто солярных дней, милая. И наверное, за последующие тоже. Больше проблем с финансированием у тебя никогда не возникнет.

— Я…

— Ты добилась этого упорным трудом.

— Кажется… — Дарти потерла пальцами переносицу. Кожа на носу сползала хлопьями: слишком долгое нахождение в костюме совершенно разрушило систему выделения кожного жира в ее организме. — Кажется, мне нужно выяснить еще кое-что.

— Кое-что, — повторила Кракен. — А как насчет возвращения ко мне? Ты еще не все себе доказала?

Дарти пожала плечами. Она раздражалась, как ребенок, и понимала это.

— А как насчет тебя?

— Я никогда не сомневалась в тебе. Тебе не нужно было мне ничего доказывать. Самоутверждение — это твоя болезнь, милая, а не моя. Я люблю тебя такой, какая ты есть, и вовсе не хочу сделать тебя совершенной. Я только хотела, чтобы ты увидела свои сильные стороны так же, как ты видишь свои недостатки… секундочку, тут наверху сильный ветер, я вернусь.

— Ты на дирижабле?

Неужели Кракен здесь?

— Нет, на аэроджипе.

Облегчение и новый удар разочарования. Ты бы не могла взять аэроджип, чтобы добраться от Афродиты до Иштар?

Ладно, подумала Дарти. Кажется, можно возвращаться домой.

Как долго Кракен там находится? Пока она еще не готова спросить Кракен об этом.

Дарти решила, что останется тут еще на две ночевки. У нее еще будет время, чтобы вернуться в базовый лагерь до наступления темноты, а ее рука не сильно пострадает за это время.

Она медленно повернулась, высматривая, куда бы повесить кокон, — ветви были слишком высоко, чтобы до них добраться, — когда знакомое низкое гудение аэроджипа нарушило молчаливое спокойствие исполинского леса.

Он пробился сквозь кроны деревьев, выгнутое полированное днище отражало зеленые деревья. Машина опустилась в десяти метрах от Дарти.

Она улыбнулась, нахмурилась и, закусив губу, пошла навстречу. Верхняя часть аэрокара была сделана из черного гидрофобного полимера: она только один раз опускалась на таком, в базовом лагере, перед тем как двинуться в путь.

Люк открылся. В тесной кабинке за пультом управления сидела Кракен. Она приподнялась, согнувшись, чтобы не задеть низкий потолок, и протянула Дарти правую руку. Дарти посмотрела на нее, и Кракен смущенно протянула левую. Ее Дарти могла пожать своей здоровой левой.

— Итак, я собираюсь забрать тебя, чтобы посмотреть, что у тебя с рукой, — сказала Кракен.

— Ты потратила свои средства…

Кракен пожала плечами.

— Хочешь меня снова прогнать?

— На этот раз… нет.

Кракен снова протянула руку и приглашающе пошевелила пальцами.

Дарти оперлась на ее ладонь и вскочила в аэроджип, только сейчас осознав, насколько измучена. Она откинулась в кресле и поняла, что без помощи костюма не может даже голову приподнять. Она подумала, должна ли она обнять Кракен, и почувствовала, что ее бы расстроило, если бы сама Кракен не обняла ее. Но ничего, ладно — костюм все равно был бы помехой.

Вернувшись в кресло, Кракен смотрела на экран перед собой.

— Эй. Ты сделала это.

— Да. — Она не чувствовала радости от совершенного. Может, слишком устала. Может, Кракен была права, и ей, Дарти, требуется общественное признание ее достижения.

Глаза закрылись сами собой. Веки налились свинцом. Мягкие движения аэроджипа убаюкивали ее. Звукоизоляция костюма испортилась, но даже шум не позволял ей вырваться из дремы. Как давно она не чувствовала себя в безопасности?

— Еще кое-что.

— Я слушаю.

— Если ты не возражаешь, я назову эти деревья твоим именем.

— Хорошо, — ответила Кракен. — Я подумывала о том, чтобы назвать ребенка твоим именем.

Дарти усмехнулась, не открывая глаз.

— Надо будет взять мою Y-хромосому. Х-хромосома отвечает за цветовую слепоту.

— Угу. Твоя Y-хромосома уже наполовину атрофировалась. Будем использовать две Х, — решительно сказала Кракен. — Может быть, наш ребенок станет тетрахроматом.