К морю, или Событие на планете Би - Валентин Ольгертович Бируля
– Точно, папа, – соглашается Стас, – ведь костюм современного исследователя имеет электроэнергию и пошит из такой же ткани. Сам сушится, чистится, дышит и ещё выполняет множество необходимых функций.
Восторженная жена разбирается с кухонной техникой, дети осваиваются в палатке, подробно осматривая все помещения. Сдвигая бархатную штору в дальнем углу, я инстинктивно отскакиваю, вздрагиваю, роняя на пол коробку с подводным ружьём. Мой испуганный взгляд натыкается на притаившегося в углу ужасно грозного человека. Его черные затуманенные глаза смотрят злобно, пристально, он воинствующе сгруппирован и, кажется, что в следующее мгновение бросится на меня.
– Ого! – невольно вскрикиваю и, пятясь назад, невольно понимаю – это боевой робот высотой с меня.
Цилиндрическая, как дыня, лысая голова, бескровное отрешённое лицо с грубой боевой раскраской. Я подозрительно осматриваю, прочные суставы, пружинистые мышцы, угловатые формы туловища, чёрные перчатки и светозащитный комбинезон. Отдалённо он чем-то напоминает терминатора из старого земного фильма. Это электронно-механический помощник Point Bot-18, о котором предупреждал меня капитан. На гладкой белой голени сияет персональный номер, графическая информация. Дети с призывным криком «Банзай!» бегут смотреть уникальную машину. Стас сразу тянется к небольшому нагрудному дисплею.
– Сейчас я его включу!
– Нет, не вздумай! – строго обрывает супруга, – запрещаю, это военный робот – мало ли что.
– Да мы просто поиграем с ним в догонялки и всё, – настойчиво упрашивает Аня, дёргая Тату за руку.
– Нет!
– Но почему?
– Есть вещи, которые делать нельзя, значит, нельзя, и не смейте подходить к нему близко. Вон он какой страшный. Понятно!
Разглядывая агрессивные черты механического человека, я тоже настороженно предупреждаю:
– Работать с машинами такой сложности мне не приходилось, поэтому лучше его не трогать.
– Ладно, – недовольно отвечают дети.
Глава 10
Загадочная пещера.
Пока Тата осваивается, мы с детьми направляемся к небольшой горе, что важно возвышается недалеко, в двухстах метрах от берега. Посмотрим, что там, заодно установим четвёртый градусник, забыл, как он называется. У скалистого подножья находим уединённый грот, откуда журча вытекает маленькая речка с удивительно прозрачной водой.
В пещере мрачно, прохладно, тянет грибной сыростью, из чёрных кривых расщелин неторопливо поднимаются тонкие светящиеся испарения. Они ползут вверх, словно там за стеной могущественный колдун пыхает своей волшебной курительной трубкой. Повсюду прыгают призрачные тени. Голоса наши меняются, разносятся длинным повторяющимся эхом. Немногочисленные растения жадно тянутся к свету, хрустальные сосульки сталактитов свешиваются с потолка витиеватой бахромой, как люстры в королевском дворце сказок. Мы стараемся идти тише, но камни предательски выскальзывают из-под ног, громко стучат. Чистый ручеёк, перегороженный ветками, образует приличное пресное озеро.
– Такую плотину, наверное, бобры соорудили, – догадываюсь я и включаю небольшой фонарь.
– Да, точно, вон какая-то парочка ныряет в ручей, – показывает Анечка.
– Это не ручей, а маленькая речка, – решительно поправляет Стас.
Дочка задумчиво смотрит в воду:
– Наверно, в таких пещерах, скручиваясь клубком, спят длинные реки. За ночь они образуют огромные озёра, моря.
– Не знаю, – поправляя непослушную чёлку, размышляя, бормочет Стас, – знаю только, что облака превращаются в рыб, ныряют в воду. На ночь замерзают, а утром снова оттаивают, как земные лягушки весной, и испаряясь поднимаются в небо.
– Ну, как одна из версий, сойдёт, – философски заключает Аня и неожиданно меняется в лице. – Осторожно, не исключено, что там, в тёмной глубине находится берлогово страшного дертарозавра – пугает нас Аня, делая хищное выражение лица, и угрожающе рычит: – Р-рры!
Постепенно глаза привыкают к темноте, сейчас уже отчётливей видно, как на стенах между зелёным налётом плесени и белыми известковыми пятнами появляются древние письмена, необычные сложные чертежи. В глубине замечаем рассеянный свет, он косыми лучами спускается вниз, зажигая природные люстры. Значит, на верху горы есть открытое пространство. Да, – убеждаемся мы, проходя чуть дальше, – это небольшой овальный проём, похожий на жерло давно потухшего вулкана. Уникальные рисунки становятся сложней, многообразней, какая-то неведомая сила останавливает меня. С каждой минутой я убеждаюсь, что это не природные самообразования, а верные следы разумной жизни. Данным символам наверняка миллионы лет, они хранят мудрые знания древней цивилизации, о которой мы ничего не знаем. Не исключено, что в этих наскальных рисунках зашифровано важное послание нам из далёкого прошлого, строгое предупреждение о чём-то важном? Значит, здесь была разумная жизнь. Если так, то это мировая сенсация, настоящий переворот в научном мире. Пока я изучаю странные фосфоресцирующие полоски на стенах и занимаюсь надписями, дети с интересом идут дальше, собирают разноцветные камни. Ставлю на смартфоне высокое разрешение, фотографирую, жадно пополняя копилку человеческого опыта. Приеду в институт, покажу всем своим коллегам, будем изучать, расшифровывать древние письмена. Я так сильно увлекаюсь любимой работой, что не замечаю отсутствия детей. Осматриваясь и прислушиваясь, понимаю, что они где-то далеко. Кроме мерного шума текущей воды и редко падающих капель ничего неслышно. Направляясь вглубь ущелья, собираюсь закричать, позвать детей и в этот момент слышу отдалённый тревожный гул. Шум нарастает, и через пару минут я вижу бегущих навстречу ребят, они звонко шлёпают ногами по воде, поднимая мелкие серебристые брызги. Приблизившись, начинают наперебой рассказывать, что видели страшного духа пещеры. Мокрые, запыхавшиеся, тараторят наперебой и постоянно оглядываются, словно их кто-то преследует.
– Мы нашли интересный камень, а когда подняли головы, увидели неведомое чудище, – дети руками рисуют в воздухе нечто большое, бесформенное, – оно молча стояло у стены, светилось, как зеленоватое облако, принявшее человеческий облик старца, и недовольно наблюдало за нами.
Я не придаю этому случаю особого значения: что такого, ребята просто играют, к тому же в этот момент стая испуганных летучих мышей с белыми крыльями, о существовании которых мы не подозревали, резко взлетает, поднимая раздражающий высокочастотный писк. Сверху осыпаются мелкие камни, сухие листья, образуя в воздухе небольшое облако пыли.
– Опасность! – с тревогой кричит Стас. – На нас падает дикий зверь!
И, действительно, большая зелёная рептилия срывается с торчащего из стены древесного корня, раскидывает лапы с тонкими прозрачными перепонками. Её падение становится управляемым, в раскрытой пасти зверя блестят белые зубы, выпученные глаза горят зелёным. Он плавно поворачивает голову, постоянно удерживая нас в поле зрения, цокая, закрывает массивную нижнюю челюсть. Слышим неприятный скрежет зубов, короткое завывание, вырывающееся из широкой приплюснутой глотки. Ящур быстро снижается, описывает в воздухе правильный полукруг, прицепляется к мокрой отвесной стене, испуганно оглядывается, смотрит на нас горящими глазами и быстро бежит вверх, лавируя между торчащими корнями растений, скрывается в тёмной глубокой расщелине.
– Ну и дела! – боязливо шепчет Аня, с недоумением разводя в стороны худенькие руки.
– Да, кругом одни опасности, – соглашаясь, кивает Стас, – а
