Врата рая - Андрей Николаевич Басов
– У нас опять были гости, – сообщила Анна. – Всё те же. Попытались с помощью своего аппарата что-то нам втолковать. Не очень получилось. Слова выскакивают вроде бы иногда правильные, но очень уж бессвязно. Добавились жесты. Мы поняли две вещи. На планету запрещено садиться на реактивной тяге, и мы там где-то наверху у себя дома плохо живём. Что скажешь, Франц?
– Понятно. Для вас дело осложняется. Если что, то мы не сможем вас отсюда снять, пока на Земле не придумают что-то не реактивное. В лучшем случае можно сбрасывать контейнеры. Вы не передумали?
– Нет.
– А что будете делать, когда вся эта многомиллионная компания снимется с места? Не навечно же они здесь обосновались отдыхать. Промышленности здесь нет.
– Будем ждать и вас, и их.
– Что ж, вы сами выбрали себе судьбу. Удачи вам!
Франц перебрался на "Северную Пальмиру", чтобы по пути обсудить итоги экспедиции и все три судна стартовали ещё до наступления ночи.
В кают-компании "Северной Пальмиры" не очень весело.
– Как вы думаете, что бы это могло значить: "Вы у себя дома плохо живёте"? – спросила Хельга АузИна, лениво помешивая ложечкой свой чай.
– То, что они знают, где мы живём и что делаем, – мрачно ответил Сергей Бузин.
– А также, что на контакт и сотрудничество нечего и рассчитывать, пока мы плохо живём, – Добавил Франц Шуберт.
– Плохо, хорошо, что это за критерии! У каждого может быть своё представление о плохо и хорошо. Чистой воды субъективизм. Да, Франц?
– Не совсем верно, Хельга. Думаешь, нам просто так запретили опускаться на планету на реактивной тяге? Они не против, чтобы рядом с ними жил кто-то ещё, но не позволят этому кому-то вытворять что угодно. Среда-то обитания одна. Экология всеобъемлющая вещь. По отношению к ней можно судить и о техническом развитии, и об отношении людей к самим себе и окружающим, и о действующих в обществе законах и правилах морали. Мы ещё не доросли до нормальных отношений в масштабах космоса.
Франц сокрушённо покачал головой, тяжело вздохнул и подвёл черту под своей оценкой качества земной цивилизации.
– Будь моя воля, я бы вообще запретил людям даже приближаться к Землянке в ближайшую тысячу лет.
