Высокий Ворон (СИ) - Хамаганов Юрий

— Привет, как жизнь? Я Ольга, директор этой штуковины. Завод почти закончен и тебя скоро переведут отсюда на какую-нибудь другую колонию работать. Скучать будешь?

Крыса ничего не ответила, еще секунду постояла неподвижно, а затем скрылась в каком-то лючке, отправившись на очередной обход территории. Оля хмыкнула и двинулась дальше. Она прекрасно помнила, что по этим туннелям можно быстро дойти до Центрального Поста — головного мозга завода.

Узкий извилистый туннель уходил все дальше, Оля аккуратно плыла по нему, периодически отталкиваясь локтями. Время от времени попадались пронумерованные черные и желтые квадратики разметки, оставленные строительными роботами — они служили дополнительным ориентиром. Еще через пару минут счетчик Гейгера зафиксировал рост уровня радиации, она приближалась к работающим частям конвейера. Затем и тепловизоры указали на повышение температуры окружающих колонн. Оля остановилась перед одной особенно теплой трубой, положила на нее руки и ощутила через тяжелые перчатки непрерывную вибрацию. Если переключиться на десятикратное увеличение, будет видно, что трубы полупрозрачные, и по ним лениво течет тяжелая маслянистая жидкость.

Радио снова переключилось на прием, из динамиков донесся непрерывный треск и беглый шум, затем прозвучало сильно искаженное слово «пуск». Оля сделала несколько попыток связаться с Домом, но, не достигнув результата, продолжила путешествие, открыв последний запертый люк и выйдя на площадку перед Центральным Постом.

Она стояла в длинном, изогнутом коридоре, перед большим круглым люком, на котором крупными буквами написано «НЕ ВХОДИТЬ!», а далее более мелким шрифтом высвечивались кодовые отметки уровней секретности и допусков. Рядом с люком из стены чуть выдавался наружу сложный кодовый замок, но Оля знала, что сейчас все попытки его открыть окончатся неудачей — Центральный Пост будет опечатан до конца ее обучения. Да и после ей понадобится всего один раз побывать здесь для окончательной настройки оборудования, дальше она сможет управлять заводом из рубки управления через нейроинтерфейс.

Но все равно наглухо задраенный люк, как всегда, манил и дразнил девочку. Постояв еще пару секунд, она подумала, а не пройтись ли к термоядерному реактору, расположенному сотней метров ниже. Окончательно решив продолжить прогулку, Оля открыла один из потолочных люков, и начала было подниматься в узкую шахту, как вдруг весь завод вздрогнул, и двукратная перегрузка в момент запуска коррекционных двигателей швырнула ее на откинутую крышку.

Удар пришелся точно в голову и был очень силен. Бронестекло шлема не подвело, спася пилота от разгерметизации и неминуемой гибели, но сама она здорово приложилась лицом о шлем из-за недостаточно плотно подогнанного подшлемника. На мгновение девочка потеряла сознание, затем, когда зрение постепенно к ней вернулось, она с удивлением обнаружила и не сразу поняла, что это за красные капли, летающие внутри шлема. Ничего особенного, ее собственная кровь из разбитого носа. И еще Оля почувствовала, что как минимум один зуб на нижней челюсти сломан. Боли не было, только на левую ногу как будто надели несколько горчичников сразу — инъекционная аптечка автоматически приступила к спасению пилота, вкатив неуклюжему космонавту большую дозу обезболивающего напополам с останавливающим кровотечение коагулянтом. От ударной дозы лекарств двоилось в глазах, и Оля не сразу поняла, что большое оранжевое пятно, показавшееся из злополучного люка, это переодетая в свой любимый комбинезон Арина.

— Ну как, жива? Скафандр не поврежден? — Няня быстро оглядела девочку. — Все в порядке?

— Кажется, да, я в порядке, — ответила Оля и перевела аптечку в режим ручного управление, впрыснув себе дозу тонизирующего препарата: двоение в глазах прекратилось, тошнота и головная боль тоже. Она неуверенно взяла няню за руку.

— Давай выбираться отсюда.

Час спустя Арина в своей каюте орудовала над Ольгой при помощи медицинского чемоданчика.

— Хватит дергаться, не так уж и больно!

Няня аккуратно удалила девочке сломанный зуб, периодически облучая челюсть анестезирующим лучом.

— Все равно больно… ты не можешь сделать луч сильнее?

— Нет уж, иначе действие луча наложится на эффект от лекарств, и ты потом всю неделю будешь ходить сонная. Лучше радуйся, что у тебя армированные кости. Земная девочка твоего возраста при таком ударе гарантированно сломала бы челюсть и получила бы сотрясение мозга. Но тебе, Воронок, сотрясение мозга явно не грозит, поскольку сотрясать, как сегодня выяснилось, нечего. Это ж надо было чуть не погибнуть из-за собственной глупости!

Арина закончила орудовать инструментами и отошла назад, критически оглядывая свою работу. Оля ощупала языком отверстие на месте бывшего зуба, после чего со стоном поглядела в маленькое зеркальце.

— Зуб быстро отрастет?

— Пара недель, и будет новый, лучше старого, — гордо ответила няня, как всегда, довольная своей работой.

— На Землю сообщать будем? — с тревогой спросила Оля

Робот ответила не сразу.

— Я поговорю с Михаилом по частному каналу насчет этого неприятного происшествия, куратор должен знать. Думаю, он согласится со мной и не станет передавать дело дальше, в штаб-квартиру, поскольку травма не настолько серьезна, чтобы из-за нее портить отчетность, да еще перед самым запуском.

— Спасибо.

— Спасибо в карман не положишь. А ты должна запомнить раз и навсегда, что в момент запуска коррекционных двигателей для набора высоты надо быть предельно осторожной и внимательной, особенно учитывая то, что я дважды предупредила тебя.

Арина устало посмотрела прямо в глаза девочке, — Работа космонавта, твоя работа, предполагает постоянную опасность, постоянный риск. Окружающая Дом пустота враждебна ко всякой жизни, любой технический отказ может привести к катастрофе. Но тебе и этого мало, и ты решаешь добавить еще немного риска глупейшей ошибкой? Сегодня тебе крупно повезло, но везенье — штука редкая и дорогая, второй раз меня может не оказаться рядом.

— В наказание ты должна будешь сегодня к отбою дважды повторить Общую Теорию Полетов, чтобы освежить навыки работы за бортом. Кроме того, с сего дня ты переходишь на режим постоянного подключения к локальной матрице, круглосуточный мониторинг. Я раньше думала отложить данную меру до запуска завода, ограничившись пробными подключениями, но ты сегодня показала, что не можешь самостоятельно обеспечить должный самоконтроль и дисциплину, стало быть, их обеспечит автоматика. Пора взрослеть. А теперь иди к себе, работай, а то я устала с тобой возиться.

Девочка проворно поднялась на ноги, подошла к няне и с тревогой посмотрела на нее. Арина действительно выглядела уставшей и подавленной, если так можно сказать про робота.

— Арина, что с тобой?

— Центральный Пост, вот что. Ты же знаешь, что мне нельзя там находиться с тех пор, как запущен завод. От электронных шумов у меня происходит то, что вы называете сильной головной болью. И мне это совсем не нравится.

Оля хотела еще что-то спросить, но передумала и засела за домашнее задание. Арина тем временем поднялась к себе и занялась проверкой собственных систем. К ужину она не спустилась, и Оле пришлось самой разогревать себе стандартный пищевой набор, еще раз подивившись тому, насколько же это неаппетитная штука, если няня не готовит его по своим тайным рецептам. Проглотив безвкусный ужин, девочка легла спать в подавленном настроении.

Высокий Ворон — Глава 3-II

Едва открыв глаза на следующее утро, Оля поняла, что мир вокруг изменился. Мир стал другим, стал больше и сложнее, мир стал постоянно подключенным. Она проспала обычные восемь часов, но все это время, каждую из четырехсот восьмидесяти минут, Ольга знала, что происходило на ее станции. Скорость, угол наклона орбиты, работа маневровых двигателей и запас топлива в баках, графики прибытия грузовиков и наряды на ремонт, сотни и тысячи других параметров — все это теперь неотъемлемая часть ее жизни. Одни данные сменялись другими, устаревшая неактуальная информация автоматически выводилась из обращения, стиралась из ее обширной памяти и заменялась новой. Арина была права — теперь она никогда больше не потеряет контроля над Домом, просто будет не в состоянии потерять.