Антитело (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна

Чтоб ему!.. Рядом с Уваровым и остальными мужиками из команды — не тревожно, и никогда не было, хотя они почти все выше, крупнее и гораздо сильнее. А с этим… наверное, я просто не знала, чего от него ждать, и потому дёргалась. Но чувствовала я себя юной девственницей на пиратской станции, и это еще сильнее злило. Идиотизм…

Чтоб Резо там икалось всё наше путешествие! И всем, кто выше и кому пришла в голову славная идея отправить штурмовой катер с миссией дипломатического курьера.

— Заходи, — велела я, открывая нужную дверь. — Надо что-нибудь? Посуда, средства умывания?

Нану прошёл вглубь типовой каюты, обернулся. Здесь было заметно теснее, чем в командирской, но всё равно — отдельная, с удобствами. Слева при входе помещалась крошечная выгородка санузла, дальше высокая койка с ящиками под ней и полкой над, в дальнем углу — маленький стол с двумя узкими, но довольно удобными стульями со спинками.

— Нет, ничего не нужно. — Ксенос опять улыбнулся той самой блаженной солнечной улыбкой, но на этот раз она только сильнее меня разозлила.

— Сядь, — кивнула на стул, сама заняла второй.

Спорить Нану не стал, хотя опустился на сидение очень странно, косясь на меня, как будто садился вот так впервые в жизни. Пару секунд сидел на краешке стула с прямой спиной, положив ладони на колени. Потом окинул меня внимательным взглядом — и скопировал позу, расслабленно откинулся на спинку, даже ноги вытянул. Выражение лица при этом было странно сосредоточенным, как будто мужчина решал важную задачу.

Вин! Он вообще живой?

— Зачем ты воздействовал на Ольгу?

— Я? — очень натурально удивился Нану, выгнул брови. — А как? С ней что-то случилось?

Я стиснула зубы и смолчала, удержавшись от ругани и претензий сразу. Ладно, если он хочет длинным путём — пойдём так.

— Рядом с тобой она начала испытывать сексуальное возбуждение. Учитывая, что шимка блокирует выработку соответствующих гормонов и подавляет такие реакции, само собой это не могло случиться. Будешь настаивать, что это не из-за тебя?

Ксенос пару секунд смотрел на меня всё с тем же вежливым удивлением, потом задумчиво нахмурился.

— Нет. Не буду, — ответил неожиданно прямо.

— Ну и зачем?

— Это… её личная реакция, — запнувшись, сказал он. — Я не специально. И я не должен вмешиваться.

— Личная реакция на что? И почему «не должен»? То есть, получается, ты теоретически можешь вот так воздействовать сознательно и можешь устранить последствия?

— Реакция на меня, на моё присутствие. — Нану пожал плечами, как мне показалось, виновато. — Могу, но не должен. Не имею права, — переиначил он.

— Почему?

— Нельзя вмешиваться в восприятие и существование разумного, пока нет явной угрозы его жизни и здоровью или пока он не несёт угрозы, — оттарабанил так, словно зачитал какой-то пункт каких-то писаных правил, у нас устав с таким же видом цитируют.

— Похвально. Но почему у неё вообще возникли такие позывы? Какая такая индивидуальная реакция? Вроде аллергии, что ли?

— Моё присутствие стимулирует у женщин вашего вида стремление к созиданию, — после короткой паузы проговорил ксенос так, словно с трудом подбирал слова.

— К созиданию? — переспросила я, глядя на него с подозрением. Издевается, что ли?.. Если да, то актёр он очень талантливый, вон какое лицо честное. — То обстоятельство, что ей вместо работы, связанной, между прочим, с ответственностью за чужое здоровье, трахаться хочется, это называется — стремление к созиданию?!

— Конечно, — с искренним изумлением в глазах подтвердил Нану. — Созидание новой жизни, продолжение рода. Самая низкая, но очень важная ступень. Я не имею права вмешиваться, у вашего вида опасно глушить созидательные стремления. И перевести её на другую ступень я не могу, это может сделать только она сама. Но в таком стремлении нет ничего плохого, она…

— Избавь меня от этих подробностей, — поморщилась я. Прикрыв глаза, стащила пилотку, потёрла ладонями лицо, шею, опять лицо… и дёрнулась, когда на плечи легли чужие руки.

Запястье в болевой захват я вывернула машинально, не вставая с места и даже не успев толком осознать, что происходит.

— Какого?! — выругалась сквозь зубы.

— Я хотел помочь, — ответил Нану с мягкой улыбкой. Он согнулся следом за своей рукой, прижатой к столу, но захват как будто не причинял ему ни малейшего неудобства. Взгляд всё такой же тёплый, искорки в глазах и полное отсутствие боли и даже малейшего недовольства.

— Твою ж мать! — выругалась я снова, выпустив его руку. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не перегнуть палку и не попытаться сделать больно уже целенаправленно и назло, от непонимания происходящего и немотивированной злости.

Если в Ольге этот тип будил созидательные инстинкты, то во мне — явно разрушительные.

— Не трогай меня! И сядь, не нависай.

Нану спокойно вернулся на свой стул, а я нацепила пилотку, которую до сих пор мяла в руках. И мысленно ругнулась — до чего же он незаметно, тихо двигается, лучше любого кота!

— Кто ты такой? Зачем тебе понадобился наш штаб? Что тебе нужно от нашего командования? — попыталась я сосредоточиться на важном.

— Я пытаюсь решить проблему, с которой вы столкнулись, — ответил ксенос и чуть нахмурился. — Не знаю, как вы их называете. Паразиты. Болезнь.

— Ты можешь как-то помочь с саранчой? — Я смерила его растерянным взглядом. — Ты? Один? Без оружия? Ты знаешь какой-то фокус, способный их уничтожить? — предположила недоверчиво. — Вы уже когда-то с ними сталкивались?

Ответил Нану не сразу. Чуть склонил голову к плечу, опять смерил меня странным, тёмным, пронзительным взглядом и медленно качнул головой.

— С этими — не сталкивались. Рано об этом говорить, нужно взглянуть.

Я даже испытала облегчение в этот момент: ну хоть одна здравая мысль! А то ждала, что он сейчас начнёт убеждать меня в собственной крутизне и способности одолеть триллионы врагов одним мановением руки.

Но это исчерпывающе объясняет, зачем он понадобился нашему командованию. Если Нану и его цивилизация обладают полезными знаниями о нашем враге, это действительно ценный союзник. И нежелание делать поспешные выводы, не взглянув на противника, делает ему честь. И теперь понятно, зачем его в штаб везти: там же исследовательские центры, наверняка есть кто-то из пленных.

— Ладно, уже легче, — вздохнула я. И закончить бы на этом разговор, распрощаться и уйти, но как будто за язык кто дёрнул: — А почему ты хотел, чтобы я пришла?

— Потому что хотел тебя увидеть. А ещё я тебе нужен, — обезоруживающе улыбнулся он, поставив меня в тупик своей странной логикой.

— Мне? Зачем?

— Ты запуталась. Потерялась. Ты одна, и тебе очень страшно. Маленький ребёнок в большом и чужом мире, — заговорил он мягко, вкрадчиво, гипнотизируя взглядом и голосом — иначе я не могла объяснить, зачем всё это слушаю. — Нужно успокоиться, найти равновесие. Одна ты не справишься, и это будет очень грустно и обидно. Я помогу.

— А зачем это надо тебе? — пробормотала, не в силах отвести взгляд. Мир вокруг виделся прозрачным и тонким, словно был миражом, порождением фантазии, а реальной казалась только блестящая чернота глаз напротив. Близких, бездонных, всезнающих. Взгляд обволакивал тёмным туманом, лишал воли и звал.

— Ты хочешь создавать, и это правильно — помочь тебе. Ты… красивая. И снаружи, и внутри. Очень красивая…

Кончики его пальцев коснулись моей лежащей на столе руки — и от прикосновения этого словно ударило током. Туман в голове мгновенно выключился, как какой-нибудь спецэффект.

Выругавшись, я подскочила с места, отпрянула, суетливым движением поправила пилотку и выругалась еще раз, сложнее и крепче. Нану остался сидеть на своём месте, но взгляд его я ощущала как нечто материальное. Словно тёплые пальцы, едва ощутимо гладящие щёку.

— Не смей этого делать! — голос сорвался на хрип.

Сердце бешено колотилось в горле. Не от возбуждения, как у Ольги; от страха. В голове метались панические мысли, опять вспомнился Никвас с его идиотскими шуточками, которые сейчас выглядели совсем уж не смешно.