Айзек Азимов - Лакки Старр и пираты астероидов
– Через двадцать пять минут оно будет заходить. Иногда, когда Юпитер близко, можно его разглядеть, он похож на стеклянный шарик, а четыре спутника, как искры, выстраиваются в военный строй. Но это случается раз в три с половиной года. Не сейчас.
Лаки резко сказал:
– Эти люди зовут вас Шельн. Это ваше имя? Вы один из них?
– Вы хотите спросить, не пират ли я? Нет. Но признаю, что меня можно обвинить в пособничестве. Меня зовут не Шельн. Просто так называют всех отшельников. Сэр, меня зовут Джозеф Патрик Хансен, и поскольку мы проведем с вами в близком соседстве неопределенный период, надеюсь, мы станем друзьями.
Он протянул руку в металлической перчатке, и Лаки пожал ее.
– Я Билл Уильямс, – сказал он. – Вы говорите, что вы отшельник. Значит ли это, что вы живете тут постоянно?
– Совершенно верно.
Лаки посмотрел на гранитно-слюдяную поверхность и нахмурился.
– Выглядит не очень приятно.
– Тем не менее я постараюсь, чтобы вам было удобно.
Отшельник коснулся скалы, из которой вышел, и часть ее снова отошла в сторону. Лаки заметил, что края отверстия скошены и отделаны ластиумом или каким-то аналогичным материалом, по-видимому, чтобы не допустить утечки воздуха. – Заходите, мистер Уильямс, – пригласил отшельник. Лаки вошел. скала за ним закрылась. Тут же вспыхнула лампа и осветила помещение. Это оказался маленький шлюз, способный вместить не более двух человек. Зажегся красный сигнал, и отшельник сказал:
– Можете открыть лицевую пластину. У нас есть воздух.
Сам он уже проделывал это.
Лаки открыл шлем и набрал полные легкие чистого свежего воздуха. Неплохо. Лучше, чем корабельный воздух. Определенно. Но когда внутренняя дверь шлюза открылась, Лаки удивленно выдохнул.
6. Что знал отшельник
Даже на Земле Лаки не часто видел такие роскошные комнаты. Она достигала тридцати футов в длину, двадцати в ширину и тридцати в высоту. Вдоль стен антресоль. Под и над ней стены уставлены книгофильмами. На пьедестале проектор, на другом – модель Галактики из материала, похожего на жемчуг. Освещение не прямое. Войдя в комнату, Лаки почувствовал тяготение псевдогравитационных моторов. Оно не было установлено на земную норму. Лаки определил силу тяготения как среднюю между земным и марсианским. Определенное ощущение легкости и вместе с тем достаточно для сохранения полной мышечной координации. Отшельник снял костюм и подвесил его над белым пластиковым корытом, в которое падали капли: когда они вступили в теплую влажную атмосферу комнаты, на скафандрах сразу образовался слой льда.
Отшельник был высокий стройный человек, с розовым, без морщин лицом, но волосы у него были седые, густые брови тоже, а вены четко выделялись на тыльной стороне рук. Он вежливо сказал:
– Разрешите помочь вам.
Лаки пришел в себя.
– Все в порядке. – Он быстро снял костюм. – У вас тут необычное место.
– Вам нравится? – Хансен улыбнулся. – Потребовалось немало лет, чтобы оно так выглядело. Но это еще не все, что есть в моем маленьком доме. – Он был полон спокойной гордости.
– Представляю себе, – ответил Лаки. – Должна быть энергетическая установка для тепла и света, не говоря уже о псевдогравитационном поле. Нужны очистители воздуха, запасы воды, пищи, многое другое.
– Совершенно верно.
– Жизнь отшельника не так плоха.
Отшельник был одновременно горд и польщен.
– Она и не должна быть плохой, – сказал он. – Садитесь, Уильямс, садитесь. Хотите выпить?
– Нет, благодарю вас. – Лаки опустился в кресло.
Внешне обычное сидение и спинка маскировали диамагнитное поле, которое подалось лишь настолько, чтобы достигнуть равновесия со всеми изгибами его тела.
– Разве что отыщете чашечку кофе?
– С легкостью.
Старик прошел в альков. Через несколько секунд он появился, неся чашку с ароматным дымящимся кофе. Потом принес другую для себя.
Хансен слегка коснулся носком ноги кресла Лаки, и ручка кресла развернулась в небольшой столик. Отшельник поставил чашку в специальное углубление. При этом он пристально взглянул на молодого человека.
– В чем дело? – спросил Лаки.
Хансен покачал головой.
– Ничего. Ничего.
Они смотрели друг на друга. Свет в других частях комнаты ослаб, и ярко освещалась только часть вокруг двоих людей.
– А теперь извините любопытство старого человека, – сказал отшельник. – Я бы хотел спросить, почему вы пришли сюда.
– Я не пришел. Меня привели, – ответил Лаки.
– Вы хотите сказать, что вы не из…
– Нет, я не пират. Пока по крайней мере.
Хансен поставил свою чашку и обеспокоенно посмотрел на Лаки.
– Не понимаю. Может, я говорил то, чего не должен был.
– Не беспокойтесь. Скоро я буду одним из них.
Лаки допил кофе и, тщательно выбирая слова, начал рассказ от посадки на «Атлас» на Луне и до настоящего времени. Хансен внимательно слушал.
– А теперь, когда вы кое-что увидели, молодой человек, вы уверены, что именно этого хотите?
– Уверен.
– Почему, во имя Земли?
– Точно. Из-за Земли и того, что она со мной сделала. Там не место для жизни. А вы почему пришли сюда?
– Боюсь, это долгая история. Не тревожьтесь, я не стану ее рассказывать. Давным-давно я купил этот астероид как место отдыха, и он мне понравился. Я все увеличивал помещения, привез с Земли мебель, привозил книгофильмы. Постепенно тут оказалось все, что мне необходимо. И тогда я подумал, а почему бы мне не поселиться тут постоянно. И я поселился.
– Конечно. Почему бы и нет? Вы умны. Там, на Земле, беспорядок. Слишком много людей. Слишком много рутинной работы. Почти невозможно добраться до планет, а когда доберешься, есть только физическая работа. У человека нет никаких перспектив, если не попадешь в астероиды. Я не так стар, чтобы осесть на месте. Но для молодых здесь свободная жизнь, полная приключений. Можно стать боссом.
– Те, что уже стали боссами, не любят молодых людей с такими мыслями. Антон, например. Я его видел и знаю.
– Может быть, но до сих пор он держал свое слово, – сказал Лаки. – Обещал, что если я выиграю у Динго, у меня будет шанс присоединиться к людям астероидов. Похоже, что такой шанс у меня есть.
– Похоже, что вы здесь, только и всего. Что, если он вернется с доказательством – или с тем, что он зовет доказательством, – что вы человек правительства?
– Этого не будет.
– А если будет? Просто чтобы избавиться от вас?
Лицо Лаки потемнело, и снова Хансен с любопытством взглянул на него, слегка нахмурившись при этом. Лаки повторил:
– Не будет. Он понимает ценность полезных людей. И почему вы поучаете меня? Вы здесь с ними заодно.
Хансен опустил глаза.
– Это правда. Мне не следовало вмешиваться. Просто я очень долго был один, и мне хочется говорить и слышать звук другого голоса. Послушайте, уже время обеда. Если хотите, поедим молча. Или будем говорить на любую избранную вами тему.
– Спасибо, мистер Хансен. Не обижайтесь.
– Хорошо.
Лаки вслед за Хансеном прошел в небольшую кладовую, заполненную консервами и концентратами всех видов. Фабричные марки были незнакомы Лаки. Содержимое указывалось яркой гравировкой, которая была неотъемлемой частью металла банки. Хансен сказал:
– У меня в специальном холодильнике обычно хранилось свежее мясо. На астероиде сохранять нужную температуру – не проблема, но вот уже два года мяса нет.
Он выбрал с полок полдюжины банок плюс контейнер с концентрированным молоком. По его просьбе Лаки взял запечатанную емкость с водой с нижней полки. Отшельник быстро накрыл стол. Банки были с самоподогревом, они раскрывались в тарелки, а внутри находились ножи и вилки. Хансен с улыбкой сказал, указывая на банки:
– У меня целая долина, полная этих банок. Пустых, конечно. Собрались за двадцать лет.
Пища была вкусная, но необычная. Сделана на основе дрожжей – такую производят только в Земной империи. Нигде в Галактике перенаселение не достигает такого размера, нигде нет таких бесчисленных миллиардов, поэтому и потребовалось изобретение дрожжевой пищи. На Венере, где производится большая часть дрожжевых продуктов, производят почти любые имитации: бифштексы, орехи, масло, конфеты. Они не менее питательны, чем настоящие. Но для Лаки вкус был не совсем венерианский. С каким-то острым оттенком.
– Простите за любопытство, – сказал он, – но ведь все это требует денег?
– О, да, и они у меня есть. На Земле у меня недвижимость. Очень значительная. К моим чекам всегда относятся с уважением, вернее относились еще два года назад.
– А что случилось тогда?
– Перестали приходить корабли с припасами. Слишком рискованно из-за пиратов. Это был тяжелый удар. У меня были большие запасы, но могу представить себе, каково пришлось остальным.
