Кен Като - Звездные самураи
Боуэн вытаращил глаза.
— Боже, пси… Ты убил его!
2
— Что?
— Ты убил его! Ты убил капитана!
— Капитан здесь — я! — тяжело дыша, огрызнулся Хайден Стрейкер. Он понимал, что сейчас, когда все на мостике пялятся на него, он должен быть спокоен, как труп. И, когда Боуэн подошел к Эллису и нагнулся, чтобы перевернуть его, рявкнул: — Отставить, Рыжий!
— Но ведь он…
— Я сказал, отставить! Ты что, не понял? Только дотронься до него, и я тебе мозги вышибу! — Он угрожающе вскинул бластер.
Боуэн попятился. И тут Хайден совершенно отчетливо понял, какие приказы надо отдать.
— Все по местам. Курс — синий-восемь-четыре-семь.
Он видел, что Хидеки Синго с удивлением таращится на него. Супруга японца стояла чуть поодаль, у переборки, держась за поручень. Взгляд ее был прикован к натекшей из раны небольшой лужице крови.
Боуэн растерянно качал головой.
— Будь я проклят, глазам своим не верю!
— Пси тебя разбери, астрогатор! Немедленно повтори мой приказ всем гиси!
— Хати-Си-Сити Аои!
Гиси тут же включили двигатели, и корабль начал по дуге удаляться от планеты со скоростью, позволяющей ему вырваться из оков притяжения Осуми. Хайден заметил Дэниела Куинна и велел ему снова занять место рулевого:
— Курс на нексус!
— Есть, сэр!
— Боуэн, сообщите уровень индекса.
— Низкий и непрерывно падает, — едва слышно проворчал Боуэн.
Хайден сунул «вессон» обратно за пояс.
— Все по местам. — Его все еще колотила дрожь, кидало то в жар, то в холод, но он знал, что должен отдать все необходимые приказы и добиться их беспрекословного выполнения. По кораблю пронеслась волна перегрузок. Когда компенсаторы наконец сумели справиться с ней, «Шанс» тряхнуло, затем двигатели снова заработали ровно, и корабль понесся в пространство, удаляясь и от планеты, и от каньских кораблей. Два из них, извергая длинные хвосты пламени, уже принялись разворачиваться, чтобы последовать за «Шансом»; сейчас они очень напоминали охотничьих собак, готовых броситься в погоню за механическим зайцем.
Гиси у своих орудий молча пристегивали ремни. Хайден Стрейкер нагнулся над лежащим на полу отцом, перевернул его. Если б он не помешал мне, мы бы сейчас были уже далеко, в полной безопасности. О Боже, о чем ты думал, чудовище? Какой план зародился в твоем нечеловеческом мозге?..
Хайден заметил лужицу крови на полу, однако бочкообразная грудь отца вздымалась и опадала. Слава пси, облегченно вздохнул он. Господи, хоть бы он не умер! Милостивый владыка Пустоты, не дай мне стать убийцей!
Звезда вдруг исчезла с экранов, заслоненная одним из стабилизаторов. Снова навалилась тяжесть. Члены экипажа схватились кто за что, а в трюме «Шанса», в своем ангаре сорвался с крепежей челнок. Орим — фосфоресцирующие хвосты энергии, тянущиеся за ускорителями — сквозь прозрачный купол ярко осветили мостик. Хайден пальцами поднял отцу веки, но увидел лишь белки закатившихся глаз. Тогда он сбросил с себя китель, потом снял рубашку и, разорвав ее на полосы, принялся перевязывать отцу голову. Что ты наделал? — с ненавистью спрашивал он себя. Ведь он никогда тебе не простит. Никогда.
Он попытался отогнать эти мысли. Наконец, приняв как можно более суровый вид, Хайден обратился к слуге отца, который, услышав о происшедшем, тут же прибежал на мостик.
— Забери его. Пусть им займется врач. И, Нюёку-сан, будь очень осторожен. Учти: с этой минуты отвечаешь за него головой. Как только он придет в себя, немедленно сообщи мне, понял?
— Хай! — Слуга склонил голову в знак того, что все понял, и немедленно кликнул гиси; полдюжины их тут же явилось на зов. Подошел Боуэн и вкрадчиво сказал:
— Зря, Хайден, ты это сделал.
— Он не имел никакого права бить меня, Рыжий. И уж тем более прилюдно называть меня трусом.
— Не знаю уж, на что он там имел право, зато я знаю твоего отца тридцать лет. И за все эти годы никто на корабле не осмеливался ему перечить.
— Тебе же известно, что «Шанс» очень быстроходный и маневренный корабль, но он все равно не годится для сражений с каньскими боевыми кораблями. И решение идти к нексусу я принял вовсе не потому, что струсил. — Обнаженный по пояс Хайден чувствовал, как инфракрасное излучение, проникающее сквозь купол, жжет шею и грудь. Стоя лицом к лицу с астрогатором, он продолжал: — А еще, Рыжий Боуэн, тебе не известно, что у нас на борту амигдала. Груз этот бесценный, но, скажем так, почти невесомый. Так что «Шанс» запросто может уйти от любого из каньских кораблей.
— Вероятно, может… если ты хочешь, чтобы нас размазало по всей системе. По мне, так раси вовсе не то место, где стоит укрываться от врага.
Хайден Стрейкер был потрясен, услышав слово «раси». Это было сокращение от японского слова «араси», означающего грозный ураган. Любой путешественник по нексус-цепям знает и боится этих губительных пси-штормов, нарушающих коммуникации в Обжитом Космосе по дюжине раз в год. Непредсказуемые, как сам хаос, эти сверхглубокие возмущения ломали саму структуру пространства-времени, и любой корабль, астрогатор которого оказывался настолько безумен, что пытался пролететь сквозь шторм, был обречен.
— Так ты думаешь, это раси?
— Ну.
— Пси тебя побери… что же ты сразу не сказал?
— Хм-м… — Губы Боуэна искривились в ухмылке.
— Сукин сын, ты еще насмехаться надо мной вздумал! Почему ты молчал?
— Не принято беспокоить сентё по разным пустякам. Сентё сам должен понимать, что к чему.
Корабль снова тряхнуло. Надежда окончательно оставила Хайдена.
— Теперь поздно бежать от китайцев. Мы, считай, уже у них в лапах. Что же собирался предпринять отец? Черт бы побрал его пси, Рыжий, что он задумал?
Компенсаторы дрожали и вибрировали, наполняя купол волнами глубокого низкого гула. Палубы сияли как зеркала в слепящем свете Орим.
— Вот уж не знаю, кэп, но дураком он никогда не был.
Скрытый в словах Боуэна упрек больно уколол Хайдена.
— Пси тебя побери, Рыжий, но ведь ни я, ни ты не виноваты, что отец назначил капитаном «Шанса» меня. Вот я и спрашиваю тебя: он действительно собирался драться с китайцами?
— Вы капитан, вам и думать.
Компенсаторы опять взвыли, и Хайден попытался обуздать охватывающую его панику. Что бы там не случилось с индексом, мы все равно успеем дать залп, но у китайских военных кораблей-драконов очень мощные абордажные поля, которые раз в десять превосходят наши возможности, а сами они велики настолько, что способны заглотить нас с потрохами, если мы не сможем нырнуть в нексус. Они парализуют «Шанс» и расстреляют его в упор. Нас могло бы спасти сингулярное оружие, но теперь, когда Ямато отказалась от его использования, им располагает лишь американский флот. И все равно: ни одному кораблю с такой пушкой на борту не разрешается покидать пределов сектора — чтобы технология не попала в руки врага…
А что же тогда станет с амигдалой? С сыном даймё и его женой? С моим кораблем? С отцом? Нет, я должен что-то придумать. Даже представить страшно, что будет, если нас захватят. Настоящая катастрофа. Катастрофа! Если сын даймё Осуми попадет в руки китайцам, мы распростимся с надеждами уговорить Рюдзи-саму помочь нам. Синго-сан расскажет им об амигдале, и Гу Цун станет резать нас на мелкие кусочки до тех пор, пока не узнает, где она. Я, конечно, могу выбросить ее в пространство, но этим горю не поможешь. Нужно доставить японцев и амигдалу в резиденцию даймё в Мияконодзё. Во что бы то ни стало, иначе китайцы захватят Осуми, и нам больше никогда не видать ее как своих ушей. Но каким образом мне выпутаться из этой ситуации? Впрочем…
— Приготовить шаттл!
Боуэн не шевельнулся. Взгляд был устремлен на самурая.
— Я приказал приготовить шаттл к вылету! — Рука Хайдена легла на рукоять бластера, и Боуэн нехотя передал его команду экипажу. Щелкнули задвижки и открылся шлюз, пропуская гиси на нижнюю палубу. Тут же раздался свист выходящего воздуха. От поднявшегося ветерка негромко зашуршала термофольга, в которую кутались некоторые из них.
— Давление падает, — глянув на Хайдена, неожиданно подал голос Боуэн. — Где-то в ангаре утечка воздуха. Похоже, у нас пробоина.
— Что?
— Другого объяснения нет.
— Задраить главный шлюз.
— А еще лучше было вовсе его не открывать…
— Дозо! Ки-те! Сугу! Капитан-сан… Кажется, мистер Стрейкер-сан… он просыпается! — На платформе лифта показался Нюёку, слуга Эллиса, со свежей рубашкой в руках. Хайден Стрейкер оттолкнул его и, вскочив на платформу, поспешно спустился вниз — туда, где в своей каюте лежал его отец.
Оказавшись в сумраке отцовских апартаментов, он с порога закрыл и заблокировал дверную диафрагму. «Мерзавец! Слышишь, что тебе говорят, мистер Большой Человек, Герой Войны? И единственное, чего ты заслужил, — это чтоб в твое черное сердце разрядили вот такую штуку!» — прошипел он сквозь зубы, вытаскивая бластер и перенастраивая его. Пол под его ногами дрогнул, и он чуть было не потерял равновесия, но устоял на ногах и, направив ствол на ионный замок китайского сейфа отца, нажал на спуск. Из ствола с ревом вырвался разряд, озаривший каюту яркой вспышкой и наполнивший ее грохотом и вонючим дымом.
