Джон Браннер - Звездное убежище
Ференц понимающе и уважительно ухмыльнулся. Такие штучки он умел ценить.
— Разумеется, я не отрицаю, что это мероприятие довольно болезненно, — продолжал Теммис. — Но оно с самого начала планировалось глейсами, как блошиный укус, и было бы недостойным чесать укус на публике. У нас есть дела поважнее.
— Я так и предположил, сэр, когда получил назначение. Если вы позволите мне высказаться, я должен сообщить, что уже встретил более опасные вещи, чем случай с этой лубаррийкой.
— Как так?
Теммис откинулся на спинку обширного кресла. Ференц упомянул Дардано, но Теммис покачал головой.
— Оставьте, его назначили специально. У него будет своя работа. На Станции есть пара тысяч лубаррийцев, которые, так или иначе, вышли из-под нашей власти в результате пособничества глейсов. Они не решаются вернуться на родину, потому что очень хорошо знают, что их там ожидает. Дардано должен уведомлять нас, что происходит в их среде, и он с этим прекрасно справится. Его не заботит ничего, кроме персонального комфорта, а в этом он целиком зависит от нас.
— Мне не вполне понятно, почему выбрали именно его, — напряженно ответил Ференц. — Но, разумеется, я повинуюсь вашему выбору, сэр. Но более опасен, чем Дардано, археолог Лигмер. Похоже, что ум его полон подрывных идей. И он сказал, что работает здесь в непосредственном контакте с пагами.
— Да, здесь я склонен согласиться, — Теммис соединил кончики пальцев и принялся их разглядывать. — Однако это часть более обширного плана, и не мне подвергать сомнениям выбор сотрудников, осуществленный Верховным Командованием.
— Как вам всем известно, детальное изучение Станции — главная цель нашего нахождения здесь. Большая часть Станции неизвестна никому, кроме глей-сов. Мы успешно выполнили программу измерений, предназначенную выяснить точность распространяемых глейсами карт. Именно в этом заключается ваша миссия.
— Думаю, нет нужды напоминать, что это строго секретно.
— Карты искусно и почти неуловимо искажены. Существуют огромные участки Станции, которые на них не отражены. Возможно, это всего лишь служебные территории: гравитационные трубопроводы, вентиляционные шахты, отопление, освещение, электроэнергия и так далее. А, может, и нет. Мы должны это осторожно разведать.
— Нет сомнения, что паги догадываются о наших планах. К счастью для нас, они официально заявили, что знают о Станции больше, чем глейсы — разумеется, это часть их пропаганды. Мы надеемся, что эта фора даст нам существенное преимущество в подготовке точных планов Станции. А это будет бесценным при смене позиций.
Уже много лет Ференц не слышал этих слов: «смена позиций»! Они были в ходу, когда он еще был кадетом. Велик день, когда кэтродины станут владеть Станцией вместо неумелых глейсов! Но энтузиазм юности уступил место взрослому цинизму. Теперь Ференц редко думал о том, что день смены позиций может наступить при его жизни. Услышать эти слова из уст начальника штата было для него потрясением.
— Значит, смена позиций уже близка? — едва посмел спросить он.
— О ней никогда не забывали, — рявкнул Теммис. — Лишь откладывали из-за некоторых административных затруднений.
— Это великолепно, сэр. Разумеется, я никогда не переставал верить…
— Тогда прекратите вести себя так, словно это для вас новость, — сказал Теммис с железобетонной иронией.
Ференц прикусил губу, сознавая, что допустил серьезную ошибку.
— Хорошо, — продолжил Теммис после паузы. Он взял документ со стола и пробежал глазами. — Я займусь тем, что вы рассказали о Лигмере, но сомневаюсь, что удастся что-нибудь сделать. Можете поверить, что его немедленно отзовут, если он действительно попадет под влияние паг. Теперь о других пассажирах вашего корабля. Что вы скажете об этой паге-офицере?
— Типичная сука, — сказал Ференц с чуть большими эмоциями, чем намеревался.
Лысина Теммиса включала в себя и брови, но он умудрился вместо одной из бровей вопросительно приподнять место, где она бы могла находиться.
— Вы говорите так, словно она вас сумела достать, — заметил он.
— Боюсь, что не могу этого отрицать, сэр. Ее наглость была беспрецедентна. Я намерен просить разрешения расплатиться за ссору во время моего пребывания здесь.
— Не разрешаю. Я вполне понимаю ваши чувства, офицер Ференц, но не упускайте из вида то, что пагские женщины все-таки женщины. А драться с женщинами не очень-то почетно. Более того, в ваше задание входит завязать личное знакомство на дружеской основе с кем-нибудь из них.
— Что? — Ференц подался вперед, разинув рот. — Вы… вы шутите, сэр?!
— Ференц, похоже, с вами что-то произошло с тех пор, как вы покинули состав кэтродинского штата.
Раньше я знал вас как уравновешенного человека, на которого можно положиться во всех отношениях. Теперь вы, похоже, деградировали до уровня фанатика, провалившегося на экзаменах в кадетское училище. Как, по-вашему, я часто шучу столь серьезными вещами?
— Нет, сэр, — обреченно произнес Ференц.
— Значит, я вполне серьезен? — устремил на него каменный взор Теммис. — Если бы вы задумались хладнокровно, то не сделали бы такого идиотского замечания! — Он взял запечатанный пакет с тележки около стола. — Держите. Здесь подробные инструкции для вас. Ступайте и прочтите их внимательно. У вас кроме униформы есть гражданская одежда, я полагаю? — спросил он через минуту размышления.
— Так точно, сэр.
— В таком случае, чтобы до отбытия я больше не видел вас в форме. Это не согласуется с тем образом, который вы должны создать вокруг себя. Вы здесь, чтобы навестить нескольких старых друзей из кэтродинского штата, что вы и сделаете. Через несколько дней вы потеряете к ним интерес, потому что — как вы скажете тем, кто вас вдруг спросит — вы найдете нас более жесткими и не такими приятными людьми, какими мы вам помнились. Вы окунетесь в развлечения. Но будьте крайне осторожны! Мы полагаем — собственно говоря, мы в этом уверены, — что полдюжины пагских женщин здесь, на Станции, делают уступки глейсам, и даже майко и лубаррийцам. Поскольку они, как обычно, неуступчивы по отношению к элчмидам, должен быть скрытый мотив. Нужно выяснить, что это за мотив и к чему они вообще стремятся. С точки зрения морали было бы плохо, если бы кто-то из постоянного штата связался с пагской женщиной. Поэтому данная задача возлагается на вас. Вы достаточно высоки, и по пагским меркам не будете в их глазах выглядеть комичным. Вы достаточно сильны, чтобы выбраться из трудной ситуации, если в ней окажетесь.
А это весьма вероятно. И, что важнее всего, у вас великолепный послужной список, — взгляд Теммиса впился в Ференца, словно булавка, прикалывающая бабочку. — Отправляйтесь на задание и постарайтесь подтвердить свою репутацию.
Ференц взял запечатанный пакет с приказами и вскочил с места.
— Слушаюсь, сэр, — ответил он и отдал честь Теммису.
Его салют, пожалуй, привел бы в восторг преподавателя кадетского училища.
— Силы небесные, куда это вы? — заорал Теммис. — Я что, отпустил вас? Сядьте. Быстро! Я хочу знать все о пассажире, который прибыл с вами, о Ланге.
— Он путешествует за пределами видимости родного солнца, — сказал Ференц, покрывшись потом от усилий сдержать свою ярость (он злился больше на себя, чем на Теммиса). — Откуда именно он прибыл, я не смог выяснить, несмотря на то, что настойчиво расспрашивал и его самого — косвенно, и напрямую — и членов экипажа, которые могли бы дать хоть какой-то намек.
— Очень прискорбно, Ференц. Как долго тянулся рейс? Десять дней? Двенадцать? И вам не удалось установить его родину?
— Он весьма искусен в словесной маскировке, — сказал Ференц с внезапным упрямством. — У меня не было возможности припереть его. При наших разговорах всегда присутствовал кто-то третий, а Ланг умеет незаметно уклониться от нежелательных тем, что наводит на мысль о его серьезном знакомстве со специальными дисциплинами. Однако удалось установить, что он прибыл из областей галактики, более удаленных от нас, чем Этра.
— Этра находится от нас в пределах видимости, так что ваше умозаключение тривиально.
Теммис повернулся на стуле и уставился на карту на стене. Карта изображала Рукав — выступающую область галактики, состоящую из девяти звезд, растянувшихся примерно на двадцать восемь световых лет. Там, где оканчивалась цепочка звезд Рукава, дальше была лишь пустота — до самого соседнего скопления, расположенного чересчур далеко, чтобы люди могли туда добраться. Этра отходила от корня Рукава на тридцать звездных систем вглубь галактики, если считать их по рейсам космических кораблей. Это гораздо дальше, чем когда-либо путешествовали люди рас Рукава. К чему? В пределах Рукава хватало проблем на целую вечность, не то что на человеческую жизнь.
