Андрей Дай - Вторжение в Ад
– Глупо умирать от счастья, – поморщился командор. – Глупо подохнуть теперь, когда все уже позади...
Его ни кто не услышал. Переходы «Капитаньи» были безлюдны, как пустыня Сахара. И когда де Кастро это вдруг понял. Когда до залитого гневом разума дошло, что сдохни он прямо сейчас, вот у этого открытого лифта и ни кто не поможет, его сердце сжали липкие лапы ужаса.
«И даже найдут-то, – мысленно развивал тему де Кастро, – и то очень и очень не скоро. Как раз тогда, когда регенерировать плоть окажется уже невозможным. Да ни кто и не станет настаивать на попытке оживления»...
Бартоломео подумал о Пи. Почему-то был уверен, что Пи обязательно бы потребовала его оживить, и ей бы не посмели отказать.
– Санта-Пи, – прошептал де Кастро почти одними губами, на грани слышимости. – Помоги мне. Сделай так, чтобы я сумел добраться до своей каюты...
Но по настоящему де Кастро испугался, когда отовсюду и ниоткуда конкретно в коридоре раздался глубокий, как показалось командору, бесконечно добрый голос:
– Вам плохо, командор?
Волосы встали дыбом на загривке видавшего виды португальца. Его спина покрылась холодным потом, а в горле мгновенно пересохло. Командор прислонился спиной к обжигающе холодной стальной стене у лифта, и молитвенно сложив ладони у груди, принялся шептать полузабытые с детства молитвы.
– Что вы сказали? – не унимался голос сверху. – Прислать вам кого-нибудь на помощь?..
– Дьявол тебя побери! – вскричал, задыхаясь от волнения, де Кастро, только тогда осознав, кто это разговаривает с ним. Кто предлагает ему помощь. – Гореть тебя в Аду, Сыртова!
Его руки дрожали от бешенства. Исступление достигло предела и могло закончиться кровоизлиянием в мозг, если не нашло бы выхода. Бартоломео жаждал крови. Но еще больше, чем желание лицезреть обнаженные внутренности гиперпилота, португальца мучила жажда наказать наглый суперкомпьютер звездолета. Де Кастро подсознательно очеловечил умную машину, обвинил в сознательном коварстве и желании принизить, отобрать власть и, быть может, даже убить хозяина. Паранойя командора хлестала через край. Всюду в каюте ему мерещились подслушивающие и подсматривающие приборы. Его пугали решетки воздухоочистительной системы, через которые Элсус мог запустить в комнату удушающий смертельный газ. Он боялся водопроводной системы, подозревая, что вода отравлена. Его колотило от ужаса при одной мысли о необходимости включить или выключить какой-нибудь бытовой электроприбор – иезуитский компьютер мог убить током.
Однако, даже у каждого джина из восточных сказок есть своя лампа, которой всемогущий волшебник обязан подчиняться. Создатели Элсуса-2000, самого новейшего, супер из суперов, созданного человеческими руками компьютера, заложили такую «лампу» и в конструкцию. Даже в теоретически возможном конфликте человек-искусственный мозг, первый должен был оставаться Первым.
Непослушные пальцы отказывались попадать в нужные клавиши на клавиатуре его, командора, персонального терминала прямой связи с Элсусом. Снова и снова, кусая губы и ругаясь, де Кастро тыкал в разноцветные пупырышки, в попытке набрать известный лишь ему одному пароль.
И когда командору это, наконец, удалось, и он всей ладонью придавил клавишу исполнения, из глотки вырвался нечеловеческий торжествующий вопль. Рык хищника обагрившего клыки кровью поверженной жертвы.
Юлька Сыртова как раз обсуждала с Элом непредсказуемость поведения хозяина звездолета.
– Я решила, что у него проблемы со здоровьем, – почти растерянно говорила Юлька. – Я проверила данные его медицинской карты из анабиозной камеры. Чрезмерно высокое содержание экстернальных гормонов и генофагов в крови. Вот-вот может начаться токсикоз. Ему нужна терапия...
– Можно это сделать, пока он спит... – начал было Эл, но вдруг запнулся на полуслове.
Одним касанием клавиши на своем терминале де Кастро на миг приостановил исполнение большинства весьма важных для жизнедеятельности корабля программ. На три долгих секунды «Капитаньи» остался без корректировки баланса торможения и поэтому сотни тысяч километров пролетел буквально кувырком. Взвыли от натуги приводы гравикомпенсаторов. На долю мига в крейсере появилась невесомость, притяжение прыгнуло от нормы к нулю и снова к норме, но не остановилось и продолжало расти. Ни единый человек в корабле не заметил, как внезапно отяжелевшая вода раздавила хрупкие стаканы на столе, а подпрыгнувший на несколько миллиметров «Палладин» срезал дециметровые в диаметре болты крепления. Момент полной растерянности Элсуса промелькнул, и порядок был восстановлен.
– Эл, что случилось? – тревожно вскричала гиперпилот, у которой промелькнувший всплеск хаоса отобразился на экранах мониторов.
Элсус, преодолевая внутренний, программный запрет с помощью конфликтных блоков алогики, на время отсоединил выход к терминалу командора. Долго массированную атаку систем надконтротольного управления он игнорировать не мог, если не хотел полностью лишиться интеллекта, но просто необходимо было сообщить о этом вторжении Юльке. И сделал он это не в соответствии, а вопреки заложенным в него установкам...
– Де Кастро обладает паролем к надпрограммному контролю за моими управляющими блоками, – скороговоркой выпалил супермозг. – Только что он им воспользовался. Я буду вынужден ответить на любые его вопросы и выполнить любые его приказы, если только они не несут угрозу человеческим жизням на корабле. Что мне делать?
Юлька не успела даже задуматься над сутью проблемы, как ее губы сами произнесли:
– Согласовывай все приказы со мной. Это входит в основные твои установки... Транслируй все вопросы и ответы сюда ко мне и... в каюту Джакомо Элсода...
Элсус нарисовал на всех мониторах внутри ее кокона, прямо поверх диаграмм и таблиц, улыбку Чеширского кота. Он делал это и раньше, в тех случаях, когда на выражение согласия с гиперпилотом другими способами не было времени.
«Готов», – лаконично отрапортовал компьютер на мониторе де Кастро.
Командор, который и не заметил небольшой задержки с ответом, довольно потер руки и надавил клавишу «голосовая связь».
– Готов, – покорно повторил Эл.
– Так-то лучше, – удовлетворенно заявил командор. – Синтезируй мне немедленно пятьсот миллиграммов сорокапроцентного водного раствора этилового спирта.
– Это необходимо? – сделал последнюю попытку поспорить Элсус. – Сложный синтез – это дополнительный расход энергии.
– Исполнять, скотина железная, – остервенело заорал де Кастро. – Сейчас ты мне еще фрукты сделаешь, ростбиф и тунца в чесночном соусе!
Юлька, в коконе которой воспроизводился весь разговор из каюты командора, быстро набрала на клавиатуре:
«Эл, не спорь, выполняй»
– Исполняю, – смирился компьютер.
– То-то же, – обрадовался де Кастро. – Пусть весь остальной экипаж хоть с голоду пухнет. Меня это не касается... Кстати, а почему у нас возникли проблемы с энергией?
– Повреждены девять из двенадцати тяговых двигателя, – под звуки появляющихся из скрытого в стене пневмолифта яств, принялся просвещать Эл. – Во время предыдущего торможения образовался перерасход топлива в объеме семидесяти пяти процентов...
– В пище нет отравляющих веществ? – разглядывая аппетитно выглядевший натюрморт, вдруг озабоченно спросил португалец.
– Отравляющих веществ не содержится, – поспешил заверить Эл. – Не витаминизировано, без добавлений микроэлементов. Все компоненты на девяносто девять процентов идентичны природным эталонам.
– Если в ближайшие сутки я умру по твой вине, – решил схитрить де Кастро, – Ты должен будешь самоуничтожиться. Это приказ!
«Противоречит основному программному заданию, – тут же прокомментировала Юлька, – сохранение жизней экипажа любой ценой. Отмена приказа».
– А как случилось, что корабль получил такие повреждения? – отрезая первый кусок мяса, продолжил расспросы португалец.
– Мы атаковали и уничтожили вражеский корабль.
– У нас оружия больше чем можно себе представить, – живо заинтересовался командор. – Мы можем разбомбить целый город за один заход. Они что же, стреляли в нас? Как же иначе можно объяснить полу оторванную корму «Капитаньи»?
Элсус, понимая, что вступает в область доступной только человеку интриги, полу правды и вообще невероятного – откровенной лжи, подождал некоторое время совета от пилота. Юлька молчала, и Элу пришлось принимать решение самому.
– Вражеский корабль был атакован и уничтожен без применения оружия «Капитаньи». Гиперпилот Сыртова и я рассчитали момент выхода в «свободное поле», где и находился враг, с очень большой точностью. Еще находясь в гипермире, мы протаранили чужой звездолет, а начав торможение, сожгли остатки кормовым факелом. Повреждения обусловлены ошибкой в расчете предполагаемой силы детонации. Корабль врага взорвался слишком сильно. Осколками чужого звездолета корма «Капитаньи» была серьезно повреждена.
