Владислав Выставной - Планета на прокачку
– Нет вариатора? – побледнел нотариус. – Но как же… Я же только что видел, как вы клали его в сумочку… Ой… У вас сумочка…
Лара со странным чувством наблюдала, как от элегантной красной сумочки бесстыдно отогнулся аккуратно вырезанный квадрат.
– Украли, – констатировал нотариус. – Какая дикая поверхность…
– Давайте свой! – потребовала Лара, которая уже начала покрываться красными пятнами ярости.
– К-какой свой? – осторожно отозвался нотариус. – Вы же сами заняли его у меня – чтобы отдать этим сумасшедшим сектантам…
Повисла пауза. И даже в грохоте безумного города, прилепившегося к древнему болиду, им казалось, что наступила глухая тишина.
– Отлично, – выдавила из себя Лара и судорожно сглотнула. – Попали в переплетик…
– Не стоит нервничать, мадемуазель, – отозвался нотариус. – С деньгами мы здесь не пропадем…
Костя и Вовчик некоторое время стояли друг напротив друга и глупо ухмылялись, застенчиво тыкая друг в друга кулаками.
– Прикольно получилось, а? – хмыкал Костя.
– Вот дура, телка-то, а, – гыкал Вовчик.
– Смазливая – но дура…
– Дура – потому что чересчур смазливая, гы…
– А ты и впрямь мастер, ё-моё…
– Да, что есть, то есть…
– Ладно, показывай, что там у нее было?
Костя, воровато озираясь, несмотря на то, что в подворотне не было ни души, достал из кармана куртки скомканный целлофановый пакет и залез в него ловкой пятерней.
– Так…
Юные мошенники впервые видели такое странное содержимое сумочки красивой дорогой «телки».
На Костиной ладони лежало несколько мелких металлических предметов, на вид очень старых и совершенно непонятного назначения.
– А это что за хрень? – удивленно произнес Вовчик и зажал в руке нечто, похожее на пистолетную рукоятку. Из рукояти немедленно упруго выскочила толстенькая кнопка.
– Не нажимай! – всполошился было Костя, но услышал в ответ лишь знакомое вовчиковское:
– Поздняк метаться…
3
Вспыхнул свет. Яркий, но совершенно не похожий на электрический. Такой, что на пару секунд даже ослепил после минутного блуждания в потемках.
Пока они терпеливо ждали в темноте, не шевелясь, как скомандовала Ксения, Илья успел передумать много всякого такого, о чем не привык размышлять в повседневной действительности.
Да и правда – о чем там размышлять? «Наливай да пей!» – как говорил дед. Или работай, крутись, пытайся взобраться на крутую горку большого человеческого муравейника.
Вот так бы и лез наверх, обустраивая собственную норку, таская соломинки да дохлых гусениц на благо муравейника или властных обладателей более могучих челюстей, время от времени спариваясь с какой-нибудь крылатой «муравьиной царицей»… Да только вот взяли да и пришли откуда-то неизвестные ребятишки и сунули в муравьиную кучу большую корявую палку. И только от их фантазии теперь зависит, что станет с этим привычным суетливым мирком. Раскидают ли эту кучу по округе, оставят ли в покое или, чего доброго, подожгут забавы ради?…
– …Уф! – щурясь, произнес Макар. – Это где мы, вообще, а?
– О! Ё-моё! – испуганно воскликнул Виталик, а следом послышался звон разбитого стекла и шипение растекающегося пива. – Смотрите!
– Да чтоб тебя! – отчаянно выдохнул Макар. – Все, кранты пиву, да?!
Илья же поднял голову – туда, куда указывал дрожащим пальцем Виталик.
– Ешкин кот! – произнес Макар, оторвавший наконец полный муки взгляд от пивной трагедии и вознесший его к «небу».
И действительно, зрелище было не для слабонервных: на высоте метров двадцати, из ослепительно белого потолка, который, каким-то образом светился сам по себе, наполовину вылезшая откуда-то сверху, торчала огромная железная туша настоящей подводной лодки! Помятой, ржавой, облепленной водорослями, однако, несомненно, самой натуральной, атомной. Выглядело это так, будто какой-то гигантский малолетний мальчишка с криком «уря!» проткнул «моделькой» лист рыхлого ватмана.
С деформированных рулей глубины струилась вода. Гул маленького водопада отражался от рифленого металлического пола и разносился по бескрайним просторам этого странного пространства…
– Где мы? – прохрипел Илья.
Ксения наконец соизволила отозваться:
– Между слоями обшивки вашего болида. Я так и знала, что все тут прогнило. Еще не хватало, чтобы резервуар сверху вообще прорвало…
– Резервуар, надо думать, это океан? – «в лоб» спросил Илья.
Виталик, не подготовленный к такому стремительному потоку впечатлений, неопределенно захрипел. У ног его растекалась лужа пива, а сам он непонимающими глазами попеременно смотрел то на нее, то вверх – на огромную субмарину, невероятным образом ставшую «затычкой» в океанском дне…
– Ну да, вроде как океан, – согласилась Ксения. – Хорошо еще, что биостат у вас в порядке. Не дает развалиться конструкции…
– Биостат? Это еще что за ерунда такая? – не отрывая взгляда от безумной субмарины, спросил Макар.
– Это такая штука, – задумчиво озираясь, сказала Ксения, – без которой невозможна жизнь даже на нормальной цивилизованной поверхности, а уж тем более на вашем диком шаре… Так, давайте-ка спустимся на пилотажную площадку…
И она снова клацнула своей странной железкой.
У Ильи закружилась голова. На секунду ему показалось, что пропало ощущение силы тяжести. Но только на секунду.
– Да что же это происходит?! – подал вдруг возмущенный голос Виталик.
– О, Витал начал наконец осознавать себя в новой реальности, – констатировал Макар. – Это обнадеживает. А действительно, где мы?
Теперь они находились в странном, огромном шарообразном зале, стенами которого служил тусклый металл, напоминающий тот, из которого была сделана «рукоятка» прибора, которым пользовалась Ксения для мгновенного перемещения всей компании.
Стояли они на металлической же круглой площадке, загадочным образом висящей посреди этого сферического зала.
– Это центр вашего болида, или пилотажная площадка, – пояснила Ксения. – Здесь не хватает пары ложементов, но это не столь существенно, их можно и поставить. Прежде чем мы продолжим наш разговор, надо посмотреть, что тут еще может нормально функционировать, что нужно заменять, а что – наращивать и прокачивать…
– Постой, – внезапно осипшим голосом спросил Илья. – Ты хочешь сказать, что мы в центре… Земли? То есть буквально?
– Буквальней не бывает, – кивнула Ксения и неспешно прошлась по гулкому металлу. Только теперь Илья обратил внимание на ее дикие ботинки, обитые железными пластинами и заклепками.
Она направлялась в середину площадки, где торчала длинная корявая тумба, утыканная торчащими из нее разнообразными предметами непонятного назначения.
Заявление Ксении крайне возмутило Виталика.
– Да что вы несете! – воскликнул он. – Что это за бред? Какой еще центр Земли? Это что, розыгрыш?
Виталик очень приободрился с того момента, когда пивная лужа из-под его ног чудесным образом исчезла. Он вообще был большим умником по жизни и еще большим занудой и скептиком. Илье оставалось лишь посочувствовать приятелю, которому еще предстояло ознакомиться со всеми довольно необычными вводными…
Ксения с усилием, обеими руками, выдернула из глубокого паза в тумбе полупрозрачный предмет, по форме напоминающий шлакоблок, только бледно мерцающий где-то в глубине.
– Да уж, – хмыкнув, сказала Ксения, – из всего оборудования у вас в принципе работает только биостат. Да и то, судя по вот этой зеленой полоске, с перебоями. Просто удивительно, как на таком неустойчивом шаре в подобных условиях выжило столько народа?
– А по-моему, нормальные условия, – пожал плечами Макар. – Ни про какие такие биостаты не знаю, но вот я видел один смешной фильм – так там американцы земное ядро при помощи атомных бомб умудрились раскрутить. Это что-то вроде того, ага?
Ксения недоуменно посмотрела в светлые и невинные глаза Макара, после чего вздохнула и уселась прямо на рифленый пол, облокотившись спиной о шершавую поверхность тумбы.
– Присаживайтесь, – предложила она. – Все равно, пока вы так и будете продолжать задавать дурацкие вопросы, у нас ничего не выйдет…
И Ксения затянула длинный монолог, наполненный такой необычной информацией, что от нее у любого нормального землянина стыла бы кровь в жилах и шевелились под одеждой волоски на ставшей «гусиной» коже.
Даже чрезмерно образованному Виталику ничего не оставалось, как принять к сведению тот простой факт, что все его представления о зарождении жизни на родной планете, эволюции и геологии – не более чем благостные рассуждения с целью заполнения умным текстом томов многочисленных научных трудов.
Населенная разумом Вселенная представляла вовсе не то, что хотелось бы видеть консерваторам от науки. И даже не то, что решились бы выкрикнуть в пылу полемики амбициозные представители новых школ и течений или – уж куда хуже – голодные и безбашенные аспиранты.
