Лоис Буджолд - ОСКОЛКИ ЧЕСТИ
Форкосиган наклонился вперед и подбросил в костер сухую ветку. Искры взметнулись вверх, словно вихрь крошечных оранжевых звездочек, плывущих домой, в небо. Корделии вдруг мучительно захотелось улететь вместе с ними.
- А к какой партии принадлежите вы? - спросила она, надеясь перевести разговор в менее личностное русло. - Вы поддерживаете отца?
- Пока он жив. Я всегда хотел быть солдатом, и избегать всяческих партий. У меня отвращение к политике: она погубила мою семью. Но пора кому-то взяться за этих чертовых бюрократов и их соглядатаев. Они воображают себя могучей волной, несущейся к будущему, хотя на самом деле они всего лишь сточная вода, катящаяся под уклон.
- Если вы так же откровенно высказываетесь у себя дома, неудивительно, что политика следует за вами по пятам. - Она разворошила палкой костер, отправив в странствие новую стайку искр.
Благодаря болеутоляющему Дюбауэр быстро угомонился и заснул, но Корделия долго лежала без сна, вспоминая их удручающую беседу. Ну какое ей, в сущности, дело, если этот барраярец хочет лезть в петлю? У нее нет причин ввязываться в это. Никаких причин. Абсолютно. Даже если его квадратные крепкие ладони - само олицетворение силы…
***Глубокой ночью ее разбудил какой-то шум. Но это был всего лишь треск костра, в который Форкосиган только что подбросил целую связку дров. Корделия села, моргая и щурясь, и он подошел к ней.
- Хорошо, что вы проснулись. Вы нужны мне. - Он вложил ей в руку свой боевой нож. - Похоже, эта туша кого-то приманила. Я намереваюсь сбросить ее в реку. Вы подержите факел?
- Конечно. - Она потянулась, встала, нашла подходящую для факела ветку и, протирая глаза, поплелась за ним к воде. Мерцающее оранжевое пламя отбрасывало неспокойные черные тени: разглядеть что-либо при таком освещении было еще сложнее, чем в ровном свете звезд. Когда они достигли берега, Корделия уловила краем глаза какое-то движение среди камней. Оттуда раздалось царапанье и знакомое шипение.
- Ух ты. Там, выше по течению, слева - компания «крабов»-трупоедов.
- Ясно.
Форкосиган зашвырнул остатки их ужина в середину реки, где они исчезли с глухим бульканьем. Послышался еще один всплеск - более громкий. «Ага! - подумала Корделия. - Я видела, ты тоже подскочил, барраярец». Но то, что плеснуло по воде, на поверхность больше не вынырнуло, и разбегающиеся круги были подхвачены течением. Снова раздалось шипение и душераздирающий визг - теперь уже ниже по течению. Форкосиган вскинул парализатор.
- Там их целая стая, - нервно прокомментировала Корделия. Они встали спиной к спине, пытаясь разглядеть сквозь мрак приближающуюся опасность. Форкосиган положил ствол парализатора на запястье левой руки, тщательно прицелился и выстрелил. Оружие тихо зажужжало, и один из темных силуэтов повалился наземь. Приятели удивленно обнюхали его и снова двинулись вперед.
- Жаль, что ваш парализатор стреляет так тихо. - Он снова прицелился и уложил еще двоих, однако на остальных это не произвело никакого впечатления. Он прочистил горло. - Знаете, аккумулятор почти на исходе.
- Не хватит на остальных, а?
- Не хватит.
Один из трупоедов, посмелее, ринулся вперед. Форкосиган с громким криком бросился ему навстречу, и зверь на время отступил. Эта равнинная разновидность трупоедов была чуть крупнее и, хотя это казалось невозможным, еще уродливее своих горных собратьев. По всей видимости, эти вдобавок еще и сбивались в большие стаи. Круг тварей все сжимался, отрезая путь к отступлению.
- О, ч-черт, - пробормотал Форкосиган. - Похоже, нам крышка. - Сверху неслышно опускалась дюжина призрачных шаров. - Какая гнусная смерть. Что ж, если погибать, так давайте захватим с собой как можно больше этих гадов. - Он поглядел на нее, словно собираясь сказать что-то еще, но лишь покачал головой и приготовился к драке.
У Корделии сжалось сердце. Она взглянула на спускающиеся шары, и тут ее осенила гениальная догадка.
- О, нет, - выдохнула она. - Это не конец. Это наш родной флот летит на подмогу. Летите сюда, мои сладкие, - ласково поманила она их. - Летите к мамочке.
- Вы спятили? - изумился Форкосиган.
- Вы хотели шума? Будет вам шум. Как по-вашему, что удерживает этих тварей в воздухе?
- Не задумывался об этом. Но, наверное, это должен быть…
- Водород! Готова спорить на что угодно, что эти миленькие вампирчики - живые электролизеры. Заметили, как они вечно крутятся возле рек и водопадов? Жалко, у меня нет перчаток.
- Позвольте мне, - его улыбка сверкнула ей из темноты, слабо озаренной мятущимся пламенем факела. Он подпрыгнул, ухватил один из пузырей за извивающиеся бордовые щупальца и швырнул его на землю перед приближающимися трупоедами. Держа факел наподобие рапиры, Корделия сделала быстрый выпад, вложив в него всю силу. Посыпались искры. Она ткнула второй раз, третий…
Пузырь взорвался вспышкой ослепительного пламени, опалившего ей брови. Громовой хлопок, и одновременно - волна невообразимой вони. Яркий свет ослепил Корделию, перед глазами плыли зеленые и оранжевые пятна. Она повторила этот прием на еще одном пойманном Форкосиганом пузыре. У одного из трупоедов загорелся мех, и он с шипением и визгом возглавил всеобщее бегство. Корделия ткнула факелом парящий в воздухе шар. Он взорвался, осветив всю долину и горбатые спины убегающих тварей.
Форкосиган отчаянно хлопал ее по спине; только уловив запах, она поняла, что подпалила собственные волосы. Он потушил их. Пузыри взмыли вверх и исчезли в темноте - все, кроме одного, который Форкосиган поймал и удерживал сейчас, наступив на его щупальца.
- Ха! - ликующая Корделия закружилась вокруг него в воинственной пляске. От переизбытка адреналина ей хотелось глупо захихикать. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
- Как ваша рука?
- Слегка обжег, - признался Форкосиган. Сняв рубашку, он завернул в нее вонючий пульсирующий шар. - Он может нам еще пригодиться.
Он еще раз пополоскал руку в воде, и они бегом вернулись к лагерю. Ничем не потревоженный Дюбауэр спокойно спал, хотя уже через несколько минут после их прихода на краю освещенного костром круга объявился трупоед-одиночка. Шипя и принюхиваясь, он начал подбираться ближе. Форкосиган отогнал его факелом, ножом и руганью. Ругался он шепотом, чтобы не разбудить мичмана.
- Я думаю, остаток пути нам лучше продержаться на сухом пайке, - сказал он, возвращаясь.
Корделия кивнула в знак полного согласия.
Как только забрезжил серый рассвет, Корделия разбудила мужчин. Теперь ей не меньше, чем Форкосигану, хотелось как можно скорее добраться до безопасного убежища на барраярском складе. Пузырь, плененный в рубашке Форкосигана, за ночь умер и сдулся, превратившись в кошмарный студенистый комок. Форкосигану пришлось потратить несколько минут на стирку в реке, но несмотря на его усилия, рубашка так провоняла и пошла такими пятнами, что Корделия тут же присудила ее владельцу титул бесспорного чемпиона в негласном соревновании «кто грязнее». Они быстро перекусили надоевшей, но безопасной овсянкой с сыром, и с восходом солнца отправились в путь, отбрасывая перед собой длинные тени, скользившие по ржавой, усыпанной цветами равнине.
Незадолго до полуденного привала Форкосиган объявил короткую остановку и скрылся в зарослях кустарника. Через несколько секунд оттуда донеслись изощренные проклятия, а следом за ними появился и сам Форкосиган. Он прыгал с ноги на ногу, словно пытаясь вытряхнуть что-то из штанин. Корделия встретила его невинно-вопросительным взглядом.
- Помните те светло-желтые конусы на песке, которые нам тут попадались? - спросил Форкосиган, расстегивая брюки.
- Да…
- Не становитесь на них, если соберетесь пописать.
Корделии не удалось подавить смех.
- Что вы обнаружили? Или мне следовало спросить, кто обнаружил вас?
Форкосиган вывернул свои штаны наизнанку и начал обирать с них крошечные белые шарики, сновавшие в складках ткани на ножках-ресничках. Корделия взяла один и положила на ладонь, чтобы рассмотреть поближе. Это была еще одна разновидность пузырей - подземная.
- Ой! - воскликнула она, когда насекомое впилось ей в ладонь. Она поспешно смахнула его с руки.
- Кусается, да? - огрызнулся Форкосиган.
В ней начала подниматься волна неудержимого смеха, но она была спасена от потери самоконтроля, когда заметила нечто, мгновенно заставившее ее посерьезнеть.
- Эй, эта царапина неважно выглядит, вам не кажется?
След от клюва трупоеда, оставшийся с той ночи, когда они хоронили Роузмонта, распух и посинел, от него до самого колена тянулись красные полосы.
- Ерунда, - отрезал Форкосиган, натягивая очищенные от паразитов брюки.
- Выглядит совсем как не ерунда. Дайте мне посмотреть.
