Дэвид Вебер - Имперский вояж
Четырнадцатая авеню действительно существовала. Это было в те дни, когда главный имперский город, бывшая столица Соединенных Штатов, находился в Колумбии, и подобный ночной променад мог закончиться весьма плачевно. Последнее замечание Панера окончательно добило Роджера, принц тяжело вздохнул и вытер лоб.
— Еще какие-нибудь хорошие новости имеются? — вопрос прозвучал довольно жалобно, но принц вдруг смутился и со всего размаху вмазал сам себе за проявленное малодушие. Любой другой от такого удара моментально бы загнулся.
Панер напрягся.
— Вы изувечите себя так, ваше высочество. Не надо падать духом. Молитесь, чтобы капитану удалось приземлиться на Мардуке. Все-таки у нас военный корабль, и я думаю, что рацию починят и пошлют сигнал, что такое-то судно, потерявшее управление, движется в таком-то направлении. Ремонт, правда, займет неделю, а то и больше, но я уверен, что экипаж под руководством столь опытного капитана успешно справится с задачей. — Хорошо хоть, что главный инженер оказалась в полночь именно в том отсеке и, проявив чудеса скорости и личного мужества, попыталась остановить термоядерную реакцию. Хорошо также, что мы все же на военном корабле, что отклонились от курса не более чем на шесть-семь световых лет и что вблизи есть населенная планета. Неплохо также, что мы все еще не пали духом. Итак, вроде больше хороших новостей нет. Или я что-то упустил?
Роджер кивнул головой:
— Интересное у вас представление о хороших новостях, капитан. Но ваша позиция мне понятна. И все же, чем я мог бы помочь? — Принц постарался, чтобы его голос не дрожал и прозвучал как можно естественнее.
— Вы меня, конечно, извините, ваше высочество, но самое лучшее, что вы могли бы сделать, — это оставаться в каюте и ни во что не вмешиваться. Ваше присутствие… ну, вы понимаете… в общем, создало бы излишнюю нервозность, отвлекало бы людей, они потребляли бы больше кислорода. Так что я был бы вам крайне признателен, если бы вы оставались здесь. Еду вам будут приносить.
— А как насчет гимнастического зала? — немного оживился Роджер.
— В такой ситуации, пока не приведем все в более-менее божеский вид… вы же понимаете, ваше высочество. Однако я хотел бы откланяться. Очень много работы.
Не дожидаясь согласия, Панер вставил в щель замка ключ, открыл люк и вышел, оставив Роджера одного в его миниатюрной каюте-клетке, показавшейся принцу теперь еще большей конурой, чем прежде.
Глава 5
От вынужденного безделья принц уже готов был лезть на стенку. Туннельный двигатель кое-как залатали и запустили, фазовый тоже удалось подключить, но с тех пор прошла уже добрая половина дня. С момента аварии минуло, наверное, недели три. И все это время экипаж работал в поте лица, реанимируя то, что можно было оживить, а кое-где просто затыкал дыры. А Роджер, исправно исполняя роль пай-мальчика, торчал в своей маленькой тюрьме, периодически потея в дурацком, не по размеру, вакуумном костюме, в то время как изувеченный корабль под аккомпанемент гудящего и периодически вибрирующего двигателя тихо ковылял по направлению к Мардуку. Миленькая ситуация…
В принципе, ТД (туннельный двигатель) работал довольно ровно, но авральный ремонт давал о себе знать, и временами внутри агрегата что-то начинало визжать, скрипеть, и казалось, что корабль вот-вот разлетится на куски. Панер с Красницким старались наведываться к принцу пореже, придумывая каждый раз в свое оправдание какой-нибудь благовидный предлог. Но эти уловки, по словам Мацуги, не стоили и выеденного яйца.
Впрочем, кошмарное путешествие близилось к завершению, и основная цель заключалась в удачном приземлении на Мардук. Затем планировалось погрузиться в первый же подвернувшийся имперский корабль и… обратно на Землю. Получалось при таком раскладе, что на Левиатан Роджер и вовсе не попадет.
Итак, с главной проблемой было покончено, кризис миновал, непосредственной опасности не существовало. Так не пора ли ему, Роджеру, принцу дома Макклинтоков, выйти из гнусного заточения, из этого вонючего курятника?
Пригладив кое-как свои торчащие во все стороны волосы, принц вставил электронный ключ в дверцу и вышел в коридор. В полутемном проходе воняло еще почище, чем в каюте, и принц даже решился напялить на голову шлем. Надевая его, он суетился, толком ничего не застегнул, и вышло неудобно. Разозлившись на себя и сдернув в итоге шлем, Роджер собрался было выругаться, но, не желая показаться смешным перед охранниками, сдержался.
Его явно тянуло на подвиги. Сбежав наконец из своего каземата, он вкушал запах свободы.
— Проводите меня на капитанский мостик, — приказал он, обратившись к одному из охранников. В его голосе прозвучали привычные властные нотки.
Сержант Нимашет Диспреукс уставилась на принца сквозь мерцающую маску шлемофона. У стороннего наблюдателя, пытающегося разглядеть лицо человека сквозь его шлем, всегда возникало ощущение, что глаза несколько смещены. Этот эффект не был случайным, а предусматривался специально разработанной конструкцией шлема, задуманной для маскировки. Впрочем, целям камуфляжа отвечали и все остальные детали хамелеоновского костюма. Единственное неудобство этого эффекта проявлялось в том, что сквозь маску невозможно было определить выражение лица.
Слегка помедлив, Нимашет настроилась на канал Панера и решительно отрапортовала:
— Капитан Панер, говорит сержант Диспреукс, его высочество направляется к капитанскому мостику. Принц Роджер, — уточнила она.
Петляя извилистыми коридорами, отворяя бесчисленные герметичные люки газово-шлюзовой системы, Роджер, сопровождаемый охранниками, наконец-то добрался до капитанского мостика и огляделся.
Реально стоять на боевом мостике ему еще не доводилось. Военизированные транспортные корабли таких гигантских размеров, как “Деглопер”, составляли костяк флота, доставляя людей и вооружение в любую точку обозримой вселенной. Однако выпускники академии после окончания учебы предпочитали непосредственно участвовать в боевых операциях и служить в линейных войсках или войсках особого назначения. Там и продвижение по служебной лестнице шло намного успешнее. Редко кто соглашался длительное время кантоваться на транспортных посудинах, перевозящих всякий хлам.
Однако их “мусорщику” все же удалось достойно выйти из кризиса, что свидетельствовало о том, что и на такой “шаланде” может оказаться отличный капитан и прекрасная команда. И тут совсем уже не важно, учились они в академии или нет.
Следы диверсии отразились и на капитанском мостике. Пожар коснулся коммуникационного стенда и выжег большую часть управляющих панелей.
При строительстве корабля кабели, подводимые к стенду управления, прокладывались вдоль обшивки корпуса. С их помощью осуществлялся непрерывный контроль работоспособности важнейших узлов. Но поскольку в бою именно обшивка страдала в первую очередь, то предусматривались временные вспомогательные средства. В спешном порядке прямо по полу пехотинцы протягивали провода (за неимением оных подчас использовалась обычная проволока), соединяя их различными реле и переключателями. Прямо под ногами змеились, переплетаясь, гудящие оптоволоконные артерии.
Осторожно переступая через провода, Роджер подошел к капитану, оживленно обсуждавшему с Панером показания приборов. На экране дисплея причудливо пульсировала и изгибалась голограмма системы управления. Уцелевшие бортовые компьютеры напряженно боролись, пытаясь Удержать систему в состоянии равновесия.
— Как дела? — спросил принц.
— Нормально, — Красницкий отвечал хмуро, без тени улыбки на лице. — У нас все в порядке, ваше высочество.
Вдруг раздался звук сирены. Уже в который раз.
— Что случилось? — Роджер заговорил громче, пытаясь пробиться сквозь вой. В ответ Панер нахмурился и покачал головой.
— Система зафиксировала неопознанный военный корабль, ваше высочество. И хотя до встречи с ним как минимум сутки, у нас нет полной уверенности, что поблизости не притаился еще кто-нибудь.
— Что? — ошеломленно взвизгнул Роджер. — Как? Но… — он сделал паузу, приходя в себя. — Опять диверсанты? Может, они поджидают нас? Кто они вообще? Не наши? Не имперские?
— Капитан? — Панер обернулся к командиру корабля.
— На данный момент не известно, кто они, ваше высочество.
Красницкий, разумеется, расстроился при неожиданном появлении члена королевской фамилии. Стычка с неприятельским кораблем была неминуема и занимала все мысли капитана. Все эти три недели, устраняя последствия ужасных взрывов и произошедшего на судне пожара, Красницкий ни на минуту не выпускал из головы главный вопрос.
— Наши датчики повреждены. Есть и другие неполадки. Точно известно только то, что у них фазовый двигатель. Сказать что-то более определенное пока не представляется возможным. Капитан нахмурил брови, собираясь с мыслями.
