Слово короля. Часть вторая (СИ) - Ник Фабер
Нерроуз хохотнул.
— Да уж, ты явно зачастил сюда в последнее время.
— Кажется местные врачи на меня уже косятся как-то подозрительно.
— Ещё бы они не косились. Сколько костей тебе срастили? Пять? Семь?
— Восемнадцать, — отозвался Том и протянув руку осторожно взял со стоящего на специальном столике рядом с кроватью подноса чашку, — Если считать фаланги пальцев. А так только двенадцать.
— Что так, что так — паршиво. Я вот не понимаю, как ты только ухитряешься?
— Что? — Райн непонимающе посмотрел на друга.
— Помнишь тот случай на Абрегадо, когда эти местные придурки отстрелили мне пальцы? Это был единственным случай, когда мне потребовалась помощь врачей. А ты уже третий раз за две недели сюда прилетаешь. И каждый раз во всё более худшем состоянии.
— Судьба видать у меня такая, — Райн кивнул в сторону подноса, — хочешь чего-нибудь?
— А сам?
— Я не голоден.
— Ну, — Дэн осмотрел практически не тронутое содержимое подноса, — разве что пудинг.
— Забирай.
— Спасибо. Кстати, — Нерроуз сорвал с пластикового стаканчика с десертом крышку и взял с подноса небольшую ложку, — тут у нас интересные слухи ходят.
— Это какие же?
— Ну... — Дэн, зачерпнул ложкой немного пудинга и отправил себе в рот, после чего зажмурился от удовольствия, — эх, вот почему больничные пудинги самые вкусные, а? Как им только это удаётся...
— Дэн.
— Прости, прости. Так вот, ходят слух, что один коммандер с крайне суицидальными наклонностями получит под своё командование эскадру тяжёлых крейсеров в составе Седьмого флота.
Том несколько секунд смотрел на поглощающего десерт друга, после чего наконец соизволил придать лицу сколько нибудь удивлённое выражение. Что сказать, слухи на флоте распространялись быстрее скорости света.
— Даже так?
— Да, — Дэн зачерпнул пластиковой ложкой остатки пудинга в стаканчике, — представляешь. Оказывается, через пару дней один из дредноутов уходит на Фаерон, а оттуда на Траствейн, где, по слухам, будет происходить формирование вышеупомянутой эскадры.
— Как интересно. А ты часом не в курсе, как зовут этого счастливчика, — Райн посмотрел на Нерроуза пристальным взглядом.
Дэн лишь пожал плечами и метким броском отправил пластиковый стаканчик из-под пудинга в стоявшее у постели мусорное ведро.
— Да я как-то запамятовал. Слышал лишь, что он неблагодарная скотина, которая забывает о своих друзьях, когда те изнывают в колоннах снабжения от безделья. Представляешь, гад какой!
— И не говори. Как же хорошо, что я не имею понятия о ком ты говоришь.
— Том, ты задрал! — наконец не выдержал Дэн, — правда или нет?
— Что?
— Тебе дали эскадру?
— У меня нет суицидальных наклонностей. И, да, дали, — признался Том, не желая и дальше продолжать этот дурдом. — И, да, с правом формирования.
Прежде чем Нерроуз успел сказать ещё хоть слово, Том продолжил.
— И, ещё раз, да, «Галифакс», как и «Гневный», уже у меня в списках. Как только меня выпустят, я составлю рапорты на ваш перевод под моё командование.
Дэн расплылся в довольной улыбке.
Когда Нерроуз узнал о том, что судьба Тома сделала внезапный поворот, он несказанно обрадовался за друга. Но ещё больше, он обрадовался за самого себя. Дэнниэлю осточертело заниматься сопровождением конвоев в то время, как другие сражались. Он считал эту работу второсортной и недостойной капитана не то, что тяжёлого крейсера, но даже эсминца, хоть и осознавал всю её важность.
Во время Второй битвы за Нормандию, «Галифакс» Нерроуза и «Гневный» Кимуры не участвовали в общей мясорубке лишь по той причине, что занимались пикетирование дальней части системы и просто не могли успеть вовремя.
Им оставалось лишь смотреть на то, как тысячи их сослуживцев бесстрашно шли вперёд несмотря на полное понимание того, что с ними произойдёт, в то время как сам Дэн находился в полной безопасности...
Это были самые долгие и тяжёлые часы в его жизни. Всё его естество рвалось в бой, но сам Дэн ничего не мог поделать. Всё, что ему оставалось — это смотреть на развернувшуюся в системе бойню.
И сейчас, он пришёл к Тому со вполне конкретной просьбой. Нерроуз ненавидел кого-то о чём-то просить, но его душа требовала этого. Дэн хотел попасть на передовую. Он просто не мог сидеть в стороне, когда его товарищи и братья по оружию погибали.
И поэтому, он никогда и никому не скажет о том, какое облегчение испытал, когда Райн сказал, что уже внёс его корабль в список.
— Мы не подведём тебя, Том, — серьёзно произнёс Дэн.
— Я в этом и не сомневаюсь, — лениво ответил Райн и зевнул. Последнее время его неудержимо клонило в сон. Последствия лекарств, скорее всего, — в любом случае, даже с тремя кораблями у нас жуткий недокомплект. До списочного состава нужно ещё три.
— Три? — Нерроуз нахмурился, — а кто третий?
— «Вобан» Дмитрия Бочаренко.
— Этот, который...
Том кивнул.
— Верно. Единственный уцелевший корабль из объединённых сил обороны системы. Он входил в состав сил прикрытия Тринадцатой.
— Даже представить не могу, что он чувствовал, когда всё закончилось, — покачал головой Нерроуз.
— Я тоже, — согласился с другом Райн, — представь себе, «Вобан» был самым проблемным кораблём эскадры. Ни у кого не было столько проблем и косяков, как у него, а тут...
— Что сказать. Госпожа удача та ещё сука, — понимающе произнёс Дэн.
— Это да. Ладно, возвращаясь к нашему разговору. Будьте готовы к тому, что скорее всего на Траствейн вы отправитесь вместе с нами. Меня выписывают сегодня вечером...
Нерроуз скептически оглядел лежащего на больничной койке Тома.
— В таком состоянии?
— Да плевать я хотел на них, — резко произнёс Райн и впервые за время разговора в его голосе прорезалась сдерживаемая резкость, — у меня полно работы, которую нужно делать. А, как ты, наверное, заметил, весь штаб эскадры сейчас состоит только из меня одного.
— Ну, справедливости ради замечу, что и эскадры, как таковой у тебя сейчас тоже нет.
Райн скривился.
— Вот окажешься на моём месте и...
— Нет уж, — Дэн хихикнул, — мне в моём кресле хорошо.
Том хотел было ответить ему, но вдруг вспомнил, как сам смотрел на подобную перспективу. Когда-то и он сам считал полученную после возвращения на флот должность сущим наказанием. Для Райна
