Ложь и честь (СИ) - Геллер Ирина

— А мне всегда казалось, что защита собственных границ и безопасности подданных является одной из главных обязанностей дворянина. Если мне не изменяет память, то подобные слова даже звучат в клятве, которую мы приносим перед короной. — Михаэль сложил руки на груди, оставшись стоять. — И слова нашего девиза говорят о том же самом. Дело не должно отставать от того, что мы произносим.

— Да, естественно, я помню. Слово и Дело. Не больше и не меньше. Красивый девиз. — Граф посмотрел на вышитый шелковый ковер, занимавший стену над дверью за спиной Михаэля. На красном полотне золотом была вышита голова пустошного волка, оскалившегося перед броском, и окружали ее многочисленные переплетенные ветви песчаного терновника с вплетенными гербовыми лентами и колосьями зерновых. И над всем большим гербом были вышиты геральдические буквы, складывавшиеся в девиз рода Гористара «Слово и Дело». Михаэль проследил за его взглядом и согласно кивнул, догадываясь уже, что вызвали его не только из-за праздного интереса графа.

— Именно, Ваша Светлость. И если уж так говорить, то дела не ждут и не терпят отлагательств. Пустые слова можно оставить и на то время, которое окажется свободным. Если позволите, я бы предпочел вернуться к делам…

— Постой, именно по причине дел неотложных тебя и вызвали. — Граф щелкнул пальцами, и к ним подошел один из пажей, держа в руках поднос с наполненными бокалами с вином. Граф взял один, и Михаэль вынужден был повторить этот жест, чтобы не проявить открытого неуважения к своему сюзерену, но просто оставил бокал в руках. Омфлей пригубил вино и снова стал серьезен. — У меня был разговор с нашим королем. Он весьма обеспокоен сложившейся ситуацией с аккерийцами. У них появился новый лидер. Ты знал об этом?

— До меня доходили только общие слухи о происходящем там. На границах Таннурейской конфедерации вообще редко когда бывает спокойно, но ни о каких запросах о помощи я не слышал. А есть причины считать, что опасность может быть выше рядовых налетов на приграничные поселения? — Михаэль даже отставил бокал в сторону, на ближайший столик. Известия из Спирали редко когда получалось назвать хорошими.

— Король считает, что есть. Однако пока эта информация не обнародована, и я оказался первым, с кем Его Величество поделился своими опасениями. Считай подобное доверие за честь, оказанную нам королем. Он просил меня отправить к границам конфедерации военные силы для предупреждения возможного масштабного наступления из Спирали. И у меня нет более достойных кандидатов, чем ты, Михаэль, чтобы возглавить эти экспедиционные силы.

— Почту подобное за честь, господин. — Михаэль поклонился, но потом снова распрямился, с сомнением глядя на графа. — Однако здесь появляется слишком много вопросов, ответы на которые могут не понравиться ни мне, ни вам. Разрешите их озвучить? С подобными сомнениями выходить в бой не самая хорошая затея.

— Говори, — графу даже стало интересно, о чем может спросить предполагаемый наследник. Если его мысли пойдут в правильном направлении, то это лишь подтвердит правильность мнения о передаче титула графа ему, а не его отцу.

— Если мы действительно направимся к границам Спирали, то отправлять туда небольшую эскадру бессмысленно, необходимо поднимать ударные силы флота и армии, чтобы создать достаточно мощную группировку. А это значит, что мы оголим собственные границы. Конечно, если это королевское желание, то можно не беспокоится о возможных нападениях со стороны других феодалов, но ведь сейчас политическая ситуация такова, что даже таким обещаниям приходится верить с трудом. Король не в том состоянии, чтобы говорить с уверенностью о завтрашнем дне. Не можем ли мы оказаться в положении, когда потребуется активные действия, а наши основные силы окажутся слишком далеко? — Он озвучивал те мысли, которых король хотел избежать, и Омфлей улыбнулся, довольный.

— Не все так просто. Хотя мне и приятно твое желание одними лишь силами Гористара остановить Спираль, это маловероятно.

— Таннурейцы сильные солдаты и отличные воины, их помощь может сказать веское слово в предстоящих сражениях, — напомнил Михаэль, сразу же склонив голову, чтобы не выдать выражения своего лица. — Однако я признаю свою ошибку. В одиночку даже гористарские силы не смогут остановить Спираль, если вторжение будет подобно тем нашествиям, которые записаны в истории нашего прошлого.

— Королевская разведка предполагает подобное. Гористарские силы должны стать первыми на острие меча, который встретит аккерийцев. Король желает объявить о новом Небесном Походе, и все силы Рейнсвальда выступят вслед за нами. — Рокфор вздохнул. — Потери мы понесем большие, но если все так и произойдет…

— То вы заработаете политический капитал для графства? — Михаэль оставался таким же спокойным и равнодушным, даже не попытавшись изобразить возмущение.

— Нет, — граф ответил совершенно искренне. — Это будет политический капитал для тебя, Михаэль. Одних побед в конфликтах с дикарями недостаточно, чтобы сделать себя имя, о котором будут говорить по всему Рейнсвальду.

— Зачем мне это? — Михаэль искренне удивился. — Я хорошо помню о своем месте, господин.

— Мир переменчив, даже несмотря на все наши усилия его усмирить.

Глава 18. Необдуманное

Молодости свойственно грешить поспешностью.

Уильям Шекспир. Гамлет

Когда-то давно Отец взял плоть от плоти своей и кровь от крови своей, принеся в жертву собственную боль и нарушив идеальный порядок существующего мира, но создал новую жизнь. Тогда Он создал человека, творение совершенное, в котором горела частичка Его божественной сущности. Творение уязвимое, не готовое к жизни в темном мире.

Впервые осознавшие себя в Великой Тьме, люди бродили неприкаянные в поисках света и надежды. Отец оставил их, дав шанс выжить лишь сильнейшим, позволив разуму, каким их наделил, найти собственный путь среди пустоты и страха. Люди были созданы не за тем, чтобы следовать предназначенному пути.

Отец наделил их свободой выбора, наделил их самым из совершенных своих творений — разумом. Люди должны были сами выйти к свету, преодолев все препятствия, либо сгинуть во тьме как еще одно из множества его творений. Тьма всегда была обратной стороной, что следовала в тени Отца, совращая его создания, соблазняя и развращая их, превращая в жуткие пародии и уродливых монстров из-за одной только вечной ненависти к свету и всему, что несло наследие Его. Тьма должна стать главным испытанием для людей, выдержать которое смогут далеко не все.

Такие легенды в своих проповедях рассказывают служители Церкви Неба, слепым взглядом красных повязок глядя на собравшуюся паству. Их голос, звучащий под каменными сводами церквей, среди звуков органов и тихого шелеста кибернетических херувимов, летавших у колонн, казался настоящими отзвуками Небес, приобщая к чему-то более возвышенному и могущественному, чем обычный человек. Слабость рода людского, неспособность выживать под черным небом этого мира без защитного снаряжения, опасности мутаций и облучения, вечно шедшие рука об руку со страхом перед жуткими тварями Поверхности, аномалиями и извечной темнотой, считались проклятием. И они же подавались как причина, почему именно люди смогли подняться так высоко. Став препятствиями, они помогли разуму человека найти решения для их преодоления, запустив цепь цивилизации, которую больше нельзя было остановить.

Когда-то в столь давние времена, что уже и никто не мог их назвать, первый человек высек искру, ударив камнем о камень и впервые создав огонь, разогнавший тьму. И теперь их потомки поднимали в воздух стальных гигантов весом в десятки миллионов тонн, способные обрушить настоящее пламя ада на головы порождений Тьмы. Эти два события разделяли миллионы лет, проведенные в постоянном блуждании, поисках, пробах и ошибках. Человечество заплатило кровью и миллиардами жизней за каждый шаг к вершине, за каждую новую ступеньку вверх, к совершенству. Люди сделали тот выбор, на который надеялся Отец. Они пошли путем лишений и страданий, сквозь тернии, страх и пустоту, но не отказались от того, чем Он их наделил. Не отказались от разума, узнали его силу и применили ее, став тем, кем Он хотел их видеть.