Очень Большой Лес. Том 1 - Василий Головачёв
– Любой наш мотик или велик имеет сумку для инструментов, по логике, такой же должен быть и здесь.
– Мы его уже осматривали и не нашли.
– Потому что плохо искали.
Редошкин подёргал за решётки сзади станины байка, попытался приподнять седло, и ему это удалось.
– Кубыть тебя топором! Я же говорил!
Конец седла неожиданно встал вертикально, и под ним обнаружилась камера хранения размером с десятилитровую канистру, в которой в специальных гнёздах аккуратно были закреплены инструменты, вполне соответствующие тем, какими снабжались земные колёсные машины.
– Ура! – Редошкин поднял над головой замысловатой формы предмет. – Ключи!
После недолгих примерок найденных загогулин к выступам и отверстиям на раме байка они сняли батарею пластин длиной в метр, вскрыли её и обнаружили внутри четыре стержня, на которые были нанизаны круглые шайбы толщиной в сантиметр каждая. Три стержня, изъеденные порами, имели вид облитых кислотой, и шайбы на них рассыпались в серый порошок, стоило до них дотронуться. Четвёртый стержень тоже был тёмно-серым на три четверти, и целыми на нём были только две шайбы, имеющие цвет ртути.
– Ну и ну! – покрутил головой Редошкин. – Остались две батарейки, если это, конечно, батарейки. Хорошо, что ты учуял момент. Далеко до чёрного леса?
– Километров триста.
– Представляешь, если бы заряд кончился и нам пришлось бы возвращаться домой пешкодралом?
– Именно это я и представил.
– Как думаешь, это какой-то вид топлива или электрический элемент?
– Не знаю.
– Сдаётся мне, эти шайбы представляют собой нечто вроде твэлов[8] на ядерных реакторах.
– Потом будем разбираться, давай искать такие стержни.
– А если не найдём?
– Сержант!
– Понял, товарищ майор! – кинул два пальца к виску Редошкин.
Полезли по фрагментам ракеты, которые уже единожды осматривали. Однако на сей раз было понятно, что именно следует искать, поэтому в первую очередь осмотрели кормовой отсек яйцевидного аппарата, который являл собой вместилище груза, перевозимого инопланетными торговцами, и склад разнообразного оборудования.
Уцелевшие ячейки, усеивающие внутренние стены отсека, в которых и хранились вещи, в том числе одежда и обувь, а также какие-то товары, уже были вскрыты переселенцами. Многие из них были забиты непонятными предметами наподобие длинных двузубых вилок и дисков с загнутыми краями, приспособленных землянами под тарелки и блюда, и в хозяйстве лагеря пригодиться не могли. К счастью, нашлись невскрытые соты, и после недолгой возни Редошкин с торжеством высадил дверцы двух ячеек, которые оказались набитыми знакомыми сумками с инструментом и самыми настоящими с виду мячами для большого тенниса.
– А это что ещё за хреновина? – вытащил один шар Редошкин. – Тяжёлая! Не особенно-то ракеткой отобьёшь.
Максим повертел в руках белый пушистый шар диаметром десять сантиметров, действительно весивший не меньше трёх-четырёх килограммов, обнаружил на противоположных боках шара крохотные выступы чёрного и красного цвета.
– Кнопки.
– А вдруг это гранаты? – издал смешок Редошкин. – Почему нет? Возили же они с собой «фаустпатроны»? Может, где-то в галактике идёт война, и пилоты доставляли какой-то из противоборствующих сторон контрабандное оружие. Или неконтрабандное. Давай проверим.
Максим заколебался.
– У нас хватает оружия.
– А гранат всего две штуки осталось.
– Испытаем, но позже, возьмём с собой десяток.
Начали ещё раз тщательно осматривать разорванные взрывами отсеки яйца. Не нашли ничего, что хотя бы отдалённо напоминало аккумуляторы. Затем Редошкину в голову толкнулась полезная мысль.
– Командир, а что если и ракета использовала такие же аккумуляторы? Дюз у неё нет, только расширения на корме. Может, там они и установлены?
Максим присмотрелся к остаткам кормы.
Один из четырёх баков, похожих на обтекатели двигателей земных космических кораблей, был разорван в лохмотья, два смяты, но оставшийся четвёртый сохранил свою форму.
– У нас нет ни резаков, ни сварочных аппаратов…
– А вдруг инструменты в мотике подойдут? Эти парни всё крепили болтами и гайками.
Облазили отсек со всех сторон, обнаружив с полсотни выступов разного размера и формы, напоминающих головки болтов, и столько же отверстий. Примерили инструменты, которые, к удивлению Максима, подошли к ним идеально.
– Как тебе моя идея, командир? – обрадовался сержант. – Видать, и за пределами Земли техника пошла по пути стандартизации, типизации и экономии.
Провозились почти час, но всё же вскрыли уцелевший «обтекатель», находившийся на самом верху лежащего на боку отсека. Почти сразу наткнулись на знакомые батареи из пластин, упакованных сложной конструкцией в один пакет. Правда, все они были погнуты, а наборы шайб внутри оказались серого цвета и рассыпались в прах.
– Забодай меня комар! – в сердцах сказал Редошкин. – У этих кончился ресурс. Боюсь, и в остальных блоках будет то же самое.
С большим трудом вскрыли один из помятых «обтекателей», убеждаясь в отсутствии целых «батареек». Однако один из стержней внизу пакета оказался неповреждённым, шайбы на нём блестели как жидкое серебро, и Максим вздохнул с облегчением. Очень не хотелось остаться без такого удобного транспорта, как аэробайк.
– А я уже нос повесил, – признался Редошкин. – Всё-таки везучие мы с тобой, командир.
– Везучие, – подтвердил Максим, вспомнив убитого Хасика.
Редошкин сунулся было внутрь отсека, но Максим его остановил.
– Погоди-ка.
– Чего?
– Во-первых, мы без перчаток, спокойно можем получить удар током.
– Да вроде это не электричество.
– Во-вторых, видно, что шайбы являются некими топливными элементами и хранят энергию. Что если они из какого-то радиоактивного металла? Из кобальта или, что ещё хуже, из плутония? Получим облучение – и кранты.
Редошкин оценивающе глянул на стержни.
– Не похоже на плутоний.
– А ты его видел хоть раз?
– Нет, но тут есть соображения. Батарейки стоят на байке, у которого нет радиационной защиты. Если бы это был кобальт или плутоний, понадобилась бы толстая свинцовая плита, чтобы водила не получил смертельную дозу. А раз так, шайбочки не являются радиоактивными изотопами.
– Твоими устами да мёд пить. Но это не химический реактор и не пирамидки наподобие тех, что использовал инженер Гарин в своём гиперболоиде.
Редошкин сморщился.
– Толстой обрадовался бы, услышав, что в наши времена кто-то читает его романы. Согласен, хитрость какая-то в этих батарейках имеется, но пусть её выявляют специалисты. Главное – мы теперь можем ещё полетать какое-то время, не обращая внимания на ресурс.
Заменили стержни, подсознательно стараясь не касаться контактов (их было немало), оседлали аэробайк.
– Погнали.
Лес распахнулся под ними бескрайней зелёной равниной, уходящей во все стороны к бесконечному горизонту. В глаза брызнули лучи полуденного солнца. Максим слегка повернул аэробайк, чтобы оно не светило в лицо, и поднялся на высоту не менее десяти километров.
В отличие от земной атмосферы давление воздуха Заповедника падало не так быстро, и если на Земле уже с высоты одного километра
